сложно. Потому что у Артура нашёлся против него очень хороший козырь. Со следующим противником будет намного сложнее. Он был из тех, которых Артур особенно не любил:

Анарх неподвижно стоял перед бассейном крови. В руках у него было полностью железное копьё. Рыцарь дождался, пока маг спустится на землю, и шагнул вперёд. За его спиной бурлил как будто кипячёный кровавый бассейн. Сильно разило кровью. Мужчина поморщился и присмотрелся к своему сопернику.

У него, в отличие от Пирра, не было удобной слабости.

Сулейман был самый живучий во всём Гексагоне, но именно Анарх был на втором месте, причём пробить рыцаря было намного сложнее.

Когда маг сражался против Сулеймана, ему пришлось потратить едва ли не всю свою манну для победы; сейчас же, после сражения с Пирром, её было только слегка больше половины.

Мужчина вздохнул.

Он не любил сражаться, это было утомительно.

И сейчас ему предстояло сразиться против очень крепкого противника.

Это было вдвойне утомительно.

Маг устало вздохнул.

204. 3/6?

204. 3/6?

Иногда нет смысла ни о чём разговаривать, а можно сразу приступать к самому важному: к битве.

Между Артуром и стальным рыцарем лежала дюжина метров цельного каменного пола. Анарху потребовалась ровно одна секунда — Артур считал, он вообще был очень чувствителен ко времени благодаря своим часикам, — чтобы преодолеть этот разрыв между ними и с копьём на перевес навалиться на мага

Артур был к этому готов: в последний момент, когда копьё уже было совсем близко, он шагнул немного в сторону и схватился за него обеими руками; нога мага скользнула по камню, поднимая лёгкую пыль, и мужчина резким поворотом запустил Анарха в стену… По крайне мере так маг намеревался сделать, но рыцарь вовремя отпустил копьё, а потому Анарха только немного протянуло в бок инерцией. Сразу же он бросился на мага с железным хватом разведённых рук.

Артур немедленно шагнул назад, в руках его появились часики, и мужчина надавил на минутную стрелку. Анарх сделался ужасно медленным. По крайне мере по сравнении с собою прежнем, а так он всё ещё бежал на мужчину со скоростью самого обычного, даже тренированного человека. Артур выхватил новое копьё и выставил его навстречу рыцарю, а затем совершил выпад и одновременно отпустил стрелку на часиках. Ступни мага с грохотом впечатались в землю.

Руки его немного вздрогнули, раздался треск, и копьё пронзило панцирь стального рыцаря. Артур ощутил лёгкость, такое летучее чувство его охватило, как будто он навалился на что-то, а оно вдруг поддалось, и он полетел вперёд: внутри Анарх был полым. Копьё прошло его насквозь и завязло в его спине. Маг сразу хотел отпустить своё оружие, но не успел.

Анарх резким движением подпрыгнул на метр, и на мгновение поднял Артура, сжимавшего своё копьё крепким хватом, над землёю. Сразу же мужчина почувствовал вязкость и холодок в ноге. Он быстро покосился вниз и увидел, как нога Анарха, превратившись в серебристое щупальце, медленно вбирает его собственную ногу в себя.

Мужчина сразу щёлкнул пальцами и, не обращая на внимания на вспышку боли, сперва хлопнул в ладони, потом сложил их крестиком и раскрыл: из его рук прямо в Анарха врезалась и прибила рыцаря к потолку воздушная волна. Потолок был из цельного камня, но всё равно Анарх впечатался в него на несколько сантиметров вглубь.

Меж тем левая нога рыцаря вернула свои прежние очертание, но на ней теперь поднимались пузырьки: она как будто бурлила серебристой жижей. В ней проглядывались мясистые очертание конечности мага. Нога Артура трещала и выпускала струйки красного пара.

Артур стоял на земле на одной ноге, слегка наклонившись.

Вдруг у него моментально выросла новая конечность, и мужчина уверенно опустил её в пол.

Артур задумчиво наклонил голову.

Ещё до начала боя мужчина знал о способности Анарха превращаться в кислотную жижу. Кровавая Императрица написала магу доклад на всех лордов Гексагона, с подробнейшим описанием характера и природы каждого из них

Кстати про эти доклады, в них Атросити значилась как садистка… Надо будет поправить… Но не суть.

Прежде чем спуститься в темницу, Артур порезал все свои конечности «Кинжалом Времени», чтобы, если была нужда, моментально их сбросить. А ещё мужчина проглотил немного мяса Семь. Экспериментально маг выяснил, что исцеляющий фактор, который она давала, был концептуальной, а не материальной природы. То бишь, как работает «Кинжал Артура»: он прилагает определённые концепт, концепт отрезания, а потом замораживает его в определённой точке во времени. Плоть Семь делает примерно тоже самое: она накладывает концепт исцеления, которому нужно несколько секунд или минут, чтобы войти в полную силу и вернуть, например, отрубленную конечность.

Когда Артур приложил к своей ноге ножик, она уже стала как бы отрезана, в концептуальном плане. Концепт исцеления стал накапливаться, прошло некоторое время, и когда Артур действительно отрубил свою ногу, она вернулась к нему почти моментально.

Нога его была голой и приятно полой. Но не время было смаковать это чувство. Артур пустился сразу бой. Он прыгнул за Анархом.

Сам рыцарь в это время всё ещё был впечатан в потолок. Вдруг ноги его отлипли. В резком повороте он сменил своё положение и полетел вниз, как будто пытаясь придавить мага своей ступнёй. Артур немедленно поднял руку, обхватил ногу рыцаря и повернул, собираясь запустить его в стену, когда теперь уже кисть мага заволокла серебристая жижа.

Артур немедленно щелкнул пальцами и позволил ей отвалиться. Серебристые щупальца немедленно заволокли его руку. Она растворилась внутри серебристой брони. Из Анарха повалил дымок.

Артур прищурился, шагнул ещё назад и вдруг запустил в Анарха копьём. Рыцарь резким движением поймал его, и сразу же наконечник этого копья вспыхнул, как солнце. Яркий свет наполнил темницу. Моментально протянулись тени. Он упал на гигантов, и они сразу очнулись и заревели. Глаза их немедленно покраснели, потом побелели; влитые в землю великаны стали растерянно махать руками, как дети — свет ослепил их.

Анарх находился в эпицентре сияния. Когда оно погасло, медленно, как гаснет заходящее солнце, он стоял там же, неподвижный и на первый взгляд совершенно невредимый. Монстра защитила его толстая, крепкая броня. На самом деле он сам был бронёю, двухсторонней: у него был внешний, грубый слой, такой своеобразный панцирь, который спокойно выдерживал сияние солнце, и внутренний, очень мягкий, который горел, как нефть, и которым он ел.

Сменять один слой на другой Анарх мог чрезвычайно быстро. Но всё же была во время этого процесса одна кратковременная пауза, в которую он не