стола. Надо признать, что экземпляр сидящий напротив меня был олицетворением местного колорита – боров килограмм на сто двадцать с оселедцем на бритом черепе и длиннющими отвислыми усами. Глядя мне в глаза, он вгрызся в огромный кусок жареной свинины, перемалывая хрящи с изяществом мясорубки, и не прожевав до конца мясо, вымолвил.

– Ви хто такие будете? И пошто моего хлопчика покалечили? – показал он на нашего сопровождающего куском мяса в руке.

– We need a guide to the mountains! –ответил я и кинул на стол перед боровом злотый.

– Господин желает нанять проводника через горы! – продолжил свою работу Вейсман.

– Ти глянь братушки, иноземцы завитати до хаты! – залыбился боров и вытерев жир с руки об рубаху, прикусил край монеты.

– Get moving! – кинул я еще один злотый.

– Пошевеливайся, господин торопится! – заволновавшись перевел Вейсман и его можно понять, он ведь Доброго в деле не видел.

– Та куда поспишати панове, ужо прийшлы до миста! – еще сильнее залыбился боров, – Зараз золотишко виддавати и гуляти куды хочите!

Сидящие за столом бандюки дружно заржали под слова борова, предчувствуя легкую добычу и только щуплому, трепыхающемуся в кулаке Доброго, было не до смеха. Ну что парни, я тоже люблю повеселится.

Выхватив свою проверенную «Гюрзу» из широкого рукава рубахи, я вскрыл глотку ближайшему ко мне бандиту, в этот момент Милошевич задвинул засов на двери, отсекая подкрепление из сеней, а Добрый мимоходом сломал шею доходяге и, швырнул его в борова, неуловимым движением переместился к столу. Оказавшись за спиной бандитов, он просто взял и столкнул их головами, размозжив им черепа.

Две секунды и счет стал четыре три в нашу пользу. Оставшиеся за столом двое бандитов так и замерли с мясом и огурцами в руках, а боров в это время пытался выбраться из-под доходяги.

– Move or die! – повторил я приказ.

– Шевелись или умри! – громко и с нажимом перевел Вейсман.

– Зараз, зараз панове, уси зробим! – заискивающе пролепетал боров, вылезший из под трупа доходяги и сходу оценивший смену власти, – Не будьте ласкаві переживати. Вот Степан зараз проводить, он там усе тропки знати!

Степан, застывший с огурцом в руках, закашлялся и неуверенно повернувшись в мою сторону, кивнул в подтверждение слов борова.

– All right let's go! – я встал и пошел на выход.

– Давай шевелись! – придал Добрый Степану ускорение, отвесив небольшого леща.

Милошевич в этот момент вышел в сени и предъявил к оценке работу Доброго по подготовке личного состава, вырубив двумя ударами стоявших в сенях хлопцев.

Глава 24 Карпаты

Боров не соврал и Степан действительно оказался умелым проводником. Обойдя Черновцы с севера, мы через два дня вошли в предгорья Карпат, в районе городишка Косов, центра местного солеварения, не встретив по дороге не единой живой души. А дальше возникла проблема. Степан знал тропы вглубь горного массива, но двигаться по ним можно было только пешими. Ехать же верхом возможно было только по одной дороге, которой, естественно, пользовались немногочисленные местные жители. В целом, по словам Степана, Карпаты были не очень оживленным местом, несмотря на то, что люди здесь жили со стародавних времен. Венгры селились на равнине в Закарпатье, а поляки не заходили дальше предгорий с северо-восточной стороны Карпат, оставив сами горы немногочисленным русинам.

Проведя небольшой военный совет, я принял решение продолжать движение верхом. По правде сказать, других вариантов у нас и не было. Мы физически не смогли бы поднять весь наш груз, да еще и передвигаться с ним по горам. А вариант переноски груза по частям был слишком уж долгим, при том, что время для нас было на вес золота. К тому же, у решения двигаться верхом, кроме отрицательного момента, был и положительный. Встреча каких-либо представителей местной власти, позволила бы нам стать обладателями крайне важной для нас информации об окружающей обстановке.

В тот момент, когда я принял решение о дальнейшем движении верхом, Степан стал нам не нужен, но подвергать опасности секретность операции, отпуская его восвояси, мы, конечно, не имели права. Всю дорогу до Косова, Степан, видимо предчувствуя неприятности, старался всячески выслужиться передо мной. Но его судьба была предрешена в тот момент, когда он оказался в доме борова и был назначен проводником к нам. К тому же, я был далек от мысли, что в реальности Степан такой же белый и пушистый, каким хочет казаться.

После того, как мы немного углубились в горы, Милошевич с позывным «Цыган» по моей команде оглушил Степана небольшим кистенем, а двое парней из его тройки шустро подскочили к упавшему телу, свернули ему шею и утащили в лес прикапывать. Вейсман, двигавшийся в колонне рядом со мной, чуть не упал с лошади от увиденного.

– Командир! – осторожно произнес Вейсман, еще не привыкший к новому стилю общения, и показал на труп Степана, который парни волокли в лес, – Это было действительно необходимо?

– Я даже не буду говорить, что к сожалению боец, – усмехнулся я, посмотрев на него, – начнем с того, что моя жизнь, твоя и жизни всех этих парней стоят для меня несравнимо больше, чем жизнь бандита, на руках которого наверняка есть кровь. Это раз! А во-вторых, мы диверсанты на задании в тылу врага. В этой обстановке любое слюнтяйство может привести к тому, что мы не только провалим задание, но и скорее всего погибнем. То есть возвращаемся к первому пункту. Это совершенно не значит, что мы можем позволить себе немотивированные убийства или ненужную жестокость. Но.., на то диверсанту и голова, чтобы отличать одно от другого. Потому мы и оставили в живых борова и остальных бандитов в доме. Задача была выполнена, проводник найден, а они нам ничем помешать не смогут. Наоборот, будут уверены, что какой-то страшный иностранец хотел провезти контрабанду и станут держать язык за зубами. Уверен, что это наш последний разговор на эту тему!

– Я все понял командир! – затряс головой новоиспеченный диверсант с позывным «Рига», – Я не подведу!

Вейсман, конечно, прошел месячный курс подготовки наравне со всеми бойцами группы, но одно дело тренировки, а другое реальный боевой опыт, имеющийся у остальных. Он хоть и завалил бандита под Белорецком, но это было скорее всего с испуга. Сейчас же он начал познавать суровые будни диверсанта наяву, поэтому и мои слова должны