Шрифт:
Закладка:
Вдали дома 5-ти этажные. Не помню их в наше время.
При нас тут одно, двухэтажки были. С печным отоплением. Пошёл в нашу часть. А вдали ничего. Только столбики какие-то видны. Дорога с глиной, даже без щебня, не говоря уже об асфальте:
— Бррр! Тут же была достаточная для танков дорога. Вроде бы была. Вот тягловая подстанция. Не помню её!
В ту пору ещё паровозы полным ходом использовались. Иду. Никаких зданий и сооружений. Дорога — глина с песком, без щебня. Справа и слева остатки железобетонных сооружений. Одни вертикальные столбики.
Местные, что ли успели всё разворовать? Вот же хищники!
Мимо меня, разбрызгивая грязь из-под колёс проехал белый ВАЗ-2104 с каким-то хмурым местным жителем за рулём, который посмотрел на меня как на идиота. Слева одни железобетонные стены. Поле. Круглые железобетонные конструкции справа, вкопанные. Ничего осмысленного! Вот остатки железобетонной эстакады для БМП. Сохранились. Вот что-то трёхэтажное, три секции. Вот стена справа. Тут же казармы были, а справа пехота начиналась. Так это всё, что осталось от казарм, что ли? А дальше забор соседней части?
Подумал: — Могут ли тут быть мины? Это вряд ли. Ну разве что сигнальные. И то вряд ли. Коров пугать? Не. Мин тут нет. Всюду битый кирпич и никаких признаков людей.
Осторожно походил влево-вправо от дороги, внимательно смотря себе под ноги, чтоб не угодить в какой-нибудь древний сортир или кессон с топливом. Спасать-то тут меня просто некому. Внимательно осмотрел кирпичи, лежащие грудами, кучами высотой метра в три-четыре. Каждый расколот на множество разных частей. Не механически и не от старости. Увидел фрагмент железобетонной плиты с круглыми отверстиями внутри. Откинута от фундамента метров на 10–15. Оооо… Тогда понятно, что тут было. Это не ветхость и не разграбление, а осмысленное уничтожение военного городка. Похоже, что здесь взрывчаткой всё вынесли. Взял с собой обломок кирпича.
Позже экспертиза подтвердила догадку. Советская военная взрывчатка. Оказалось, что в 1992 году было принято решение отодвинуть все войска от границы на 200 км. Ибо надобность в них уже отпала. Держать на убой солдат и офицеров больше необходимости нет. Вместо самолётов Ту-16 со свободнопадающими атомными бомбами сейчас ракеты. Поэтому в Борзе последняя воинская часть, а дальше уже пустота и следом пограничники.
С тяжёлым сердцем дошёл до станции, где встал под козырёк вместе с пятью такими же как и я пассажирами. Вокзал при этом по-прежнему оставался закрытым.
Закапал моросящий дождик, сгустилась пришедшая из Китая тьма, и через час подошёл тепловоз с тремя пассажирскими вагонами по 54 места (плацкарт). На нём я доехал до Борзи, где пересел в купейный вагон попутного поезда, к которому подцепили эти 3 вагона, и поехали мы в Читу.
Утром я сидел, дожидаясь пока заварится лапша «РОЛЛТОН с курицей», смотрел в окно и думал о том, что возвращение на старое место вместо радости скорее всего принесёт разочарование. Не нужно возвращаться к старому. Поскольку в твоих мечтах там всё ещё живёт, движется, развивается, а на самом деле там давно уже ничего нет. Все уехали, всё разрушено, лишь поле с грязью и обломками. Крайне грустное ощущение. Я-то собирался увидеть марширующих мне навстречу солдат, зайти в знакомый магазин, увидеть там продавщицу Валю, посмотреть на наш старый дом, пройтись рядом с казармами и по плацу. А всё это существует лишь там, в прошлом, в 1973-ем году.
Даурия’1973. Вид на гарнизон. (Дембельский альбом Глазырина Б.И.).
Получается, что жить надо здесь и сейчас.
Ибо сразу же вслед за тем, как ты побываешь там в последний раз, всё придёт в запустение, превратится в “заброшку”. Во всяком случае так было с пионерским лагерем «Горные ключи», что от ВиЗ-а, где я последний раз побывал в 1996-ом году, и это было его последнее пионерское лето.
У меня вообще такое ощущение, что окружающая меня реальность перестаёт существовать после того как я там побываю в последний раз. Ситуация как в компьютерной игре. Будущего ещё не существует, а прошлого уже не существует. Есть только здесь и сейчас. На время прохождения игры. Прав был старик Конфуций…
Размышляя о вечном, я посмотрел в окно и увидел гору высотой метров 600-от, вершина которой была скрыта за облаками. Подъезжая к Чите, заметил утренний туман, стелющийся по ложбинам, местами торчали скалы с белыми надписями: «СЦБ», «В.С.», «ДМБ», «Здесь были Киса и Ося».
Вышел на вокзале. Сухо и чисто. Осмотрел наш красивый красно-серый вагон, и, поскольку времени ещё было было просто завались, решил ехать в аэропорт на автобусе, сел у окна, еду, а там такой туман подступил, что проезжая по мосту через ЖД пути за тремя столбами уже не видно четвёртого.
Даже ближайшая к дороге опора ЛЭП и та скрыта в тумане. Тут быстро ехать и то страшно. А как самолётам садиться?
Старый аэропорт в Чите такой же как и старый аэропорт в Екатеринбурге, Челябинске — красивый, с двенадцатью массивными настоящими колоннами, треугольной крышей с башенкой и шпилем, украшенный эмблемой АЭРОФЛОТ.
Напоминает Большой театр, там ФСБ и таможня.
А вот справа от него скучное 2-х этажное здание нового аэровокзала. Прошёл внутрь, с полным досмотром на входе.
На табло виден мой рейс: “Уральские Авиалинии” [У6-623], вылет в Екатеринбург по плану в 11:05, но он уже передвинут на 11:55, а сейчас 9:06. И тут пошли объявления о задержке рейсов, потоком. Летящие из Москвы в Читу самолёты садят на запасные аэродромы. Кого-то в Иркутск, кого-то в Улан-Удэ.
Посмотрел на Флайт Радар и вижу, что над нами нарезает круги Airbus A319-100 [VQ-BTY]. Не пошёл он на запасной садится, а кружит в ожидании, что туман рассеется.
Airbus A319 он лёгкий и топлива у него много.
Вскоре туман осел, появилось голубое небо с редкими облаками, и наш A319 благополучно приземлился. А всем, кто сел на запасные нужно ещё взлетать, лететь и снова садиться.
Прощальный взгляд на красивый аэропорт, подъём по трапу, и вот я в салоне у крыла выпиваю дежурную бутылочку колы. Разгон по полосе с вдавливанием в кресло.
Взлёт. Летим!
A319 он почти такой же как A320 и A321, только в хвосте всего
