— Втроём пойдёте?

— Да. Толпой мы только глаза мозолить будем.

— Ты ведь понимаешь: если попадётесь, у нас не будет ни единого шанса вас вытащить. Вас просто убьют на месте.

— Пусть попытаются, — нагло ухмыльнулся я.

Глава 18

На что способны три шпиона?

Различие границ было настолько сильным, что я не уставал удивляться: как при подобных дырах в охране они умудрялись сдерживать поток беженцев? Разве что их отлавливали позже, при входе в крепости или в другие посёлки. Всё же нам в наследство достались более серьёзные укрепления и заслоны. Здесь, в момент образования Евросоюза, границы между государствами стали, скорее, условными. Да, честные граждане пересекали их через специальные КПП, ради отметок и во избежание штрафов. Но сейчас это сыграло злую шутку.

Наши границы, напротив, укреплялись максимально. Отчего мне требовалось лишь усилить количество патрулей и кое-где подлатать бреши. Но даже это не гарантировало полной герметизации, и Баталин периодически отлавливал шпионов. Однако наша защита была кратно надёжнее той, которую нам требовалось преодолеть. Впрочем, и сложности нас ожидали вовсе не на данном этапе.

Морозы в европейской части континента тоже отличаются от наших. Но трясине, которая покрывала бо́льшую часть побережья, хватило, чтобы она смогла выдержать вес человека. Высадили нас, естественно, ночью и теперь мы шагали по замёрзшей пустоши, в направлении Берлина.

Ориентироваться приходилось по не очень подробной карте. Она была старая, напечатанная ещё до катастрофы. Действующие поселения попросту выделены фломастером, отчего не совсем понятно, что и где на самом деле находится. Ведь ситуация меняется каждый год, люди продолжают метаться в поисках лучшей жизни. Кто-то уходит из городов, в попытке освоить заброшенные земли. Другие, напротив, оставляют крохотные общины и прибиваются к крупным крепостям. Потому как большинством выживать легче.

Ещё одно различие — это расстояния между посёлками. У нас, даже в прошлом, можно было не один час ехать по совершенно безлюдной местности. Здесь же, все поселения располагались практически вплотную. Да, их разделяли расстояния, но в сравнении с нашими… это как Ставропольский край и Подмосковье.

Однако брошенные посёлки удавалось определить с ходу. Человек в любых условиях стремится создать тёплые и комфортные условия для жизни. И с наступлением зимы без отапливаемых помещений обойтись не получится. Вот запах дыма нам и подсказывал, какая местность обжита, а где можно передвигаться без опаски попасться на глаза кому-то из местных, а то и остановиться на ночлег или тот же привал, чтобы набить живот чем-нибудь горячим.

Тем не менее мы постоянно прислушивались и прятались от малейшего шороха. Даже несмотря на то, что многие, ранее жилые места, обыскали не по одному разу, всегда есть возможность найти в них ещё что-то ценное. Может, не на продажу, но для быта — точно.

Да, можно было прикинуться искателями. Вот только из нас троих только я и Филин знали язык, но всё равно имели дичайший акцент. Леший вообще ни в зуб ногой. Соответственно, любая встреча тут же выдала бы в нас чужаков. И как на это отреагируют местные, учитывая, что наши государства пребывают в состоянии холодной войны? Правильно, моментально сдадут нас властям. Не факт, конечно, но вероятность этого очень высока.

По этой причине наш путь сильно растянулся и по времени в том числе. Сообщить об этом нашим мы никак не могли, ведь для этого пришлось бы нести с собой огромную радиостанцию. Но в график наши манёвры пока ещё укладывались, а значит, повода для волнения, у Толи, нет.

Берлин показался на четырнадцатый день пути. Запасы еды, которую мы прихватили ещё из дома, давно сошли на нет. Однако Филин пару раз мастерски обнёс два небольших посёлка, что встретились нам на пути. В общем, мы не нуждались. Мороз позволял сохранять добычу, а крупа… да что ей сделается? Тем более, что она хранится в сухости, в рюкзаках.

Наконец появился долгожданный пригород Берлина. Скорость передвижения сразу упала до нулевой отметки. Мы залегли в каких-то руинах, которые успели местами растащить на строительный материал и принялись наблюдать.

— Ну, что думаете? — спросил я.

— Можно переодеться в торговцев и попробовать проскочить внутрь, — предложил Леший.

— А разговаривать со стражниками по-русски собираешься? — усмехнулся Филин.

— Умничать и я могу. Лучше бы предложил чего дельного, — буркнул в ответ тот.

— Тут нечего думать: пойдём ночью. Глеб снимет стражу на стене, и мы спокойно переберёмся в крепость.

— Думаешь, там в пересменок пропавших не хватятся? — тут же отмёл идею Леший и, как мне кажется, просто в отместку.

— Обязательно хватятся, но найти нас будет непросто. Они, скорее всего, немного патрули усилят, да на пару злачных переулков облаву устроят.

— И во дворце стражу на два помножат.

— А нам туда и не нужно, — пожал плечами Филин. — Мы ведь не к канцлеру на аудиенцию спешим.

— Тоже факт, — Леший всё-таки сдался. — Ладно, вроде похоже на план. Что скажешь, Вашство?

— Нам бы языка взять, — ответил я, — мы ведь понятия не имеем, где искать.

— С этим по месту разберёмся, нам нужно внутрь попасть, а там нас мои люди встретят, — подкинул новую информацию Филин.

— А вот сразу об этом никак? — скорчил рожу Леший.

— А ты сам тупой? Или тебе за каждый шаг нужно докладывать?

— Тихо! — шикнул я на обоих. — Нашли время спорить.

— Ну а чё он? — буркнул Леший, но наткнувшись на мой строгий взгляд, всё же заткнулся.

Зимой темнеет быстро. Казалось, солнце только коснулось горизонта, а через пару минут уже хоть глаз коли. В отсутствии уличного освещения ночи сделались непроглядными. Зато как никогда стали видны звёзды. А вскоре появилась луна и её бледный свет заливал всё вокруг, делая пейзаж каким-то нереальным, будто из фильма про нечисть. Зато мы снова сделались зрячими.

С наступлением ночи знатно усилился мороз, и это сильно мешало наблюдению. От ледяного бинокля слезились глаза и немели пальцы рук. Я мог бы заставить вибрировать частицы воздуха, чтобы повысить температуру вокруг нас, но приходилось беречь силы для вылазки. Костёр тоже не развести, потому как его будет видно за километр. Вот мы и кутались в меховые варежки, в надежде согреть руки, пока снова не подошла очередь смотреть в бинокль.

Мы ждали пересменка. Исходя из наблюдения, случался он каждые шесть часов, но это днём. В ночной смене интервал вполне мог сократиться до четырёх. И прежде чем лезть в стан врага, хотелось знать точно. Да и запас времени не повредит. Ведь нам приходится иметь дело с нацией педантов. Строгое исполнение обязанностей у них в крови и надеяться на то, что наше проникновение останется незамеченным — глупо. Глядя на то, как у них устроена охрана периметра, затея Филина уже не казалась настолько простой.

Стражники не стояли на месте, постоянно курсировали по стене и минимум каждый час делали перекличку по рации. Мы прекрасно видели в бинокль, как они это делают. Хоть слов и не было слышно, выводы напрашивались сами собой. К тому мы не первый день общаемся с военными и сами прекрасно знаем, как организуются подобные вещи. Исходя из вышеперечисленных факторов, в нашем распоряжении не более получаса, пока не поднимется тревога.

— Херня твоя идея, — всё-таки не сдержался Леший. — Нужно было в торговцев переодеться, пока имелась возможность.

— Очканул? — подколол напарника Филин.

— Ты кого на слабо взять пытаешься? — ухмыльнулся в ответ тот. — Да я на такие дела ходил, когда о тебе даже слышно не было.

— Потому и не было, что меня поймать не могли, — спокойно отреагировал он. — Всё получится, не ссы.

— Знал бы, что вы будете письками мериться, ни за что бы с собой не взял, — недовольно пробурчал я. — Заткнитесь уже, оба. Ну ладно он… от тебя, Филин, я такого меньше всего ожидал.

— Давно не работал, кровь играет, — оправдался тот. — Во, вроде смена пришла.

— Где? — оживился Леший. — Дай посмотрю.

На сей раз Филин и не думал сопротивляться, напротив, с радостью отдал ледяной бинокль товарищу, а сам, поспешил спрятать руку в рукавицу.

— Да, точно, смена пришла, — повторил Леший. — Ну что, откуда входить будем?

— С восточной стены, — ответил я. — Там получится максимально близко подобраться, рыночные лотки прикроют.

— Там и охраны побольше будет, — сместив бинокль, заметил Леший.

— Справлюсь, — ответил я. — Ну что, двинули?

— Рано, — почему-то произнёс