Шрифт:
Закладка:
— Ну прям так уж и вся… — он мнется.
— Уважаемый, — в диалог вступает Рин. — Всем присутствующим здесь давно известно, что вы там все на «зелень» падкие. Давай-ка сворачивай свой театр одного актера, в рай ты все равно уже не попадешь.
— Продолжим, — перевожу внимание на себя. — Половина наших бойцов не в строю. Еще часть вообще в больничке, потери тоже есть. За два дня мы команду не соберем. А идти без подготовки и с сомнительными парнями… Проще застрелиться тогда.
— Но Лидия звонила мне с какого-то номера. Вы можете пробить его по своим каналам. Я не стал, потому что понятия не имею, кому можно доверять.
— А братец? — я хмыкаю.
— Он на звонки не отвечает.
Мне кажется, я слышу, как скрипят зубы Бельского.
— Даже если мы пробьем номер, еще раз повторяю, у нас нет нормальной команды, — продолжаю свою мысль. — Поэтому остается только один вариант.
— Ты решил играть по их правилам? — Ринат хмурится. — Каковы шансы, что они оставят твою девочку в живых, когда получат свое?
— Никаких. У них будет видимость того, что я пошел на их условия.
— И что ты собираешься делать?
— Я напишу признательное так, чтобы не задело тебя, Рин. Пойду с силовиками на сделку. Крупная рыба взамен на мои показания. И Кудряшку. Если Башарову был нужен отец Лии, то у него нет сильных подвязок в столичных органах. Он не сможет выкрутиться.
— Ты уже все продумал, Ярый, как я погляжу, — Ринат откидывается на спинку стула и смотрит мне четко в глаза.
— Скажу, что с Лидией провернул все за твоей спиной. Тебя, конечно, немного потаскают, но только в качестве свидетеля. Уж в этом, надеюсь, не откажешь? — растягиваю губы в кривой ухмылке.
— Не откажу.
— Ты не все учел, — выдает отец Кудряшки. — Как ты сам отмажешься от всего? Тебе светит реальный срок, там же несколько статей сразу…
Ринат понимающе качает головой.
Бельский смотрит на меня с неприкрытым интересом, жаждет получить свой ответ.
— Никак. Меня закроют, но с Лией все будет хорошо. Я надеюсь на это.
— Подожди… — наш бывший прокурор теряется. — Ты пойдешь на это? Ради моей дочери? Добровольно сядешь?
— Другого выхода нет. Ради нее я сделаю все.
К ночи я добираюсь до Москвы. Гоню под двести по пустой трассе на тачке, которую мне одолжил Ринат после наших обсуждений всех деталей.
Тюрьмы я не боюсь. Вряд ли там может быть хуже, чем брошенному пацану в детском доме.
Сердце выдает кульбиты из-за мысли, что мой ребенок будет расти без отца. Он обязательно родится, здесь я почему-то даже не сомневаюсь.
Паршиво из-за мысли, что я его бросаю. Да, не отказываюсь, но добровольно оставляю без моей защиты в этом мире.
Как будто предаю его. Или ее.
Если будет девочка, то пусть она возьмет все лучшее от Лии. И, может, когда-нибудь она тоже сможет увидеть во мне что-то такое. Как ее мать.
Сука, почему так ноет-то в груди?
Глава 26
Лия
— Ну что же ты, мамочка, перепугала всех раньше срока? Тебе рожать через три недели, а вы примчались посреди ночи, еще и с мигалками, — Мария Николаевна улыбается мне и подает несколько бумажных полотенец.
— Простите… — я смущаюсь, вытираю гель с живота. — Мне просто показалось, что уже началось…
— Ничего страшного, дорогая, это уж я так. Скорее всего просто малыш толкнулся, а ты приняла это за схватки. Домой поедешь или полежишь у нас до утра? Но я показаний не вижу.
— Домой.
Я выхожу из кабинета, точнее переваливаюсь с ноги на ногу и медленно шаркаю ногами, потому что в моем теперешнем положении только так.
Отец сразу подскакивает ко мне с расспросами, атакует Марию Николаевну, когда та выходит следом.
— Да не переживайте вы так, все нормально с вашей дочерью. Родит в срок. Считайте, что сегодня у вас была тренировка.
В машину я забираюсь с той же скоростью улитки. Папин водитель улыбается при виде нас, спрашивает, все ли у меня хорошо. Я просто молча киваю, потому что силы закончились еще в кабинете УЗИ.
В последнее время я очень плохо сплю, буквально по паре часов в день. Мой гинеколог прописала мне мягкое снотворное, но оно меня не берет. И это, конечно, сильно сказывается на общем состоянии.
— Лид, давай я останусь с тобой? Что-то я переживаю за тебя, моя девочка, — папа помогает мне выбраться из его служебного автомобиля, когда мы оказываемся во дворе моего нового дома.
До сих пор не могу привыкнуть к Москве. Здесь все как-то слишком… Очень много людей, все вечно куда-то торопятся. Мне не нравится такой темп жизни, но отец не мог оставить меня совершенно одну в старой квартире.
Здесь он всегда рядом в случае чего.
— Мария Николаевна же сказала, что все хорошо. Я переволновалась. Сейчас мне нужен здоровый сон, — вымученно улыбаюсь уголками. Папа не знает о моих проблемах, я не хочу лишний раз его расстраивать.
— Ты ведь знаешь, что можешь позвонить мне в любое время? Я всегда приеду. Даже если тебе просто захочется чего-нибудь, — отец тяжело вздыхает, открывая для меня тяжелую подъездную дверь.
— Я знаю, пап. Спасибо.
До самого утра я лежу в кровати с закрытыми глазами. Представляю, как все могло бы быть в моей жизни.
В голове проскальзывают разные варианты.
В одном из них я работаю врачом и коллекционирую коробки шоколадных конфет, которые мне в качестве благодарности дарят счастливые пациенты.
В другом мы с девчонками отмечаем еще один успешно законченный год. Пьем шампанское и смотрим разные девчачьи мелодрамы.
А в третьем…
В третьем прямо сейчас меня обнимают сильные мужские руки, а шею щекочет вкрадчивый голос Ярослава, который обещает, что все действительно будет хорошо.
Боже, как же я скучаю по нему… Словами не передать.
Мне даже увидеть его больше не дали. Потому что он сам запретил.
Я знаю, что Яр сделал для меня. Знаю, что он пожертвовал всем ради нас с сыном.
Обо всем мне рассказал отец, после того как меня освободили. Помню, как кричала, не веря его словам. Как умоляла в машине скорой помощи дать мне хотя бы попрощаться с Яром.
Тогда я и познакомилась с Марией Николаевной. Только ей удалось меня успокоить. Она вообще с самого начала со мной не нянькалась,
