Шрифт:
Закладка:
Бенедетто Гаэтани приехал из Ананьи, где он должен был встретить свою смерть. Арагонский посол в курии однажды сообщил своему господину, что «папа интересуется лишь тремя вещами, которые поглощают все его внимание: жить долго, копить деньги и делать свою семью богаче и значимей. И он не тратит мысли на духовные вопросы». В этих едких словах содержится по крайней мере зародыш истины. Бонифаций - крестьянин в душе, несмотря на все свое юридическое образование, был совершенно неинтеллектуальным и недуховным человеком и не смог прочитать знамения времени. Он был так же слеп в отношении власти Парижского университета и нового поколения интеллектуалов, как и в отношении власти французской монархии. Будучи кардиналом, он писал оскорбительные письма преподавателям Парижского университета: «Я хотел бы, чтобы там были все преподаватели Парижского университета, чтобы проявилась вся их глупость»; и еще: «Вы, парижские преподаватели, как и в былые времена, не справляетесь со своей работой, потому что преподаете чушь, и в результате вы сбиваете с толку весь мир, чего никогда не было бы, если бы вы признавали место вселенской церкви... Вы воображаете, что ваша репутация в наших глазах хорошая, а ваш престиж высок. Наоборот, мы не видим в вас ничего, кроме химеры и глупости».
Позднее по другому поводу в его адрес высказал упрек Жан де Мён, уроженец Пикардии, за то, что тот не посоветовался со Святым колледжем. Бонифаций ответил: «Пикардиец, пикардиец, у тебя пикардийский череп, но если с Божьей помощью я вскрою его, я сделаю все по-своему, и никто, ни ты, ни кто-либо другой, здесь меня не остановит, поскольку вы все с таким же успехом могли бы быть ослами». Король Неаполя Карл II отказался продать ему Гаэту, зная о том, что папа хочет пожаловать ее племяннику как феодальное владение церкви: Бонифаций обозвал его злобным негодяем, которого папа обязан обуздать, чтобы земля не поглотила его. Далее Бонифаций поинтересовался, знает ли король, что папа может лишить его королевства.
Альберт I Габсбургский знал об этом и подчинился папе. Бонифаций дал ему время для ответа до 13 апреля 1301 г. К 30 апреля 1303 г. после продолжительных переговоров дело продвинулось достаточно далеко, чтобы папа признал Альберта королем на открытом заседании консистории. Он уведомил послов Альберта, что Святейший престол обладает полнотой власти, чтобы ликвидировать пост императора, и что папа предоставил проведение выборов электорам. Иоанн Цюрихский от имени Альберта ответил восхвалением высокого авторитета папской власти и сравнением кардиналов с орлами; императорский орел тоже был на службе папы и по одному кивку его головы взлетал, чтобы охватить все взглядом вширь и вдаль. В качестве благодарности папа выразил надежду, что король Альберт сокрушит галльскую гордость. 17 июля 1303 г. в Нюрнберге Альберт одобрил папскую интерпретацию поста императора; он согласился с тем, что Святейший престол передал Римскую империю от греков немцам в лице Карла Великого и что император - подданный папы. Альберт дал клятву верности и послушания Святому Петру и папе и обязался защищать их. Из-за большого вреда, причиненного церкви своими многочисленными предшественниками, Альберт также пообещал не посылать имперских наместников в Ломбардию и Тоскану без согласия папы.
«Это был почти беспрецедентный момент папского триумфа. Казалось, мир лежал у ног Бонифация» (Вернер Гётц). Временами престарелый папа в императорском облачении появлялся перед кардиналами; символы императорской власти, которые он выставлял напоказ, все еще можно увидеть в соборе в Ананьи, среди которых пурпурный плащ, расшитый двуглавыми императорскими орлами в круглых полях.
Спустя всего сорок дней после того как Альберт - король и предполагаемый император - смиренно подчинился папе, сам папа стал пленником. Он умер 16 октября, сломленный телом, и был похоронен на следующий день в соборе Святого Петра под аккомпанемент бушующей грозы. Знаток церковного права в курии Августин Триумфус (один из самых уважаемых толкователей триумфализма - идеологии вечно побеждающей церкви) восхваляет Бонифация до небес как «духовника Христа и мученика». С ним жестоко обращались угнетатели церкви, осыпали оскорблениями и несправедливостями, разве он не положил свою жизнь в защиту справедливости и для сохранения свободы церкви?
Вторя фальшивому письму Филиппа IV, папа-француз Иоанн XXII называет Бонифация VIII «тот тупоголовый». «Вавилонский плен церкви начался с убийства в Ананьи» (Ф. Бок). Инициатива и способность действовать в соответствии с ней перешли к французам; теперь, когда папская власть находилась в Авиньоне (а папы были французами), ее можно было использовать для продвижения антиимперской политики короля в Париже.
Бонифаций невольно втянул папство в эту трагедию европейского размаха (англичане, итальянцы, немцы, чехи и другие народы были объединены в своей нелюбви к папской власти в Авиньоне) из-за своей веры в то, что, как папа, он имел право - более того, обязанность - судить с высоты своего высокого трона короля Франции. «Как король ты похож на всех других королей и стоишь ниже папы римского. Всякий, кто утверждает обратное, является глупцом и неверующим» (Ausculta Fili, 1301). Папа потребовал от своего «любимого сына» Филиппа полного подчинения и созвал всех французских прелатов на собор в Риме, который открылся 1 ноября 1302 г. Но «любимый сын» король Филипп V Красивый (1285-1324) занимал сильное положение, пользуясь поддержкой духовенства, «интеллектуалов», образованных светских людей, жителей Парижа и княжеств своего королевства. Во Франции, как и в Англии, конфликт с папой возник из притязания этих западных монархов на полную финансовую и юридическую верховную власть над своим духовенством; папе это показалось нападением на священные права Римской церкви. Королевские советники подготовили отредактированную версию папской буллы для публикации во Франции (приходит на ум то, как Бисмарк поступил с Эмсской депешей) - шаг, рассчитанный на то, чтобы всколыхнуть националистические настроения против папы-итальянца. Две ассамблеи баронов, духовенства и буржуазии, проходившие в Париже, поддержали независимость королевства и обратились к собору с декларацией против «недостойного папы». Бонифаций ответил, что при всей его огромной любви к французам он не слеп в отношении их настроений; он знал, какова была репутация французов среди немцев и жителей Лангедока и Бургундии. Замечание святого Бернарда о
