— Дом Крови не однороден, узурпатор. Он состоит из разных кланов. И у кажого свой дар. Сейчас основных три, тех кому дозволено править, а значит расширять свой клан. Это Дар’хаззи, Нароки, и Лл’ейны. До кровоизлияния, именно так у нас называют битву когда узурпатор разрушил Красный Замок было шесть кланов. Один из них был мой — Аш’оры.

— Ткачи, — сказал я.

Она подняла на меня свое изуродованное лицо, кроваво-красный глаз.

— Аш’ор это ткач на паучьем диалекте.

— Да, Узурпатор, именно так назывался мой клан. Но ты все разрушил. Опять. Кордэлия решила, что я снова нарушила волю владыки и предала.

— Владыка это кто, конкретно?

— Ваарон М’кай. Кровавый владыка.

— А у вас другой же был, с ним что?

— Не издевайся надо мной, узурпатор. Ты его убил. А его клан предатели, они отринули наш Дом.

— Ой бедная ты моя тварюшка, зубастик ты мой несчастный. — сказал я притворно ласково, но тут же рявкнул, — И если уж на то пошло, вы все там предатели. Кхаштра кратко писала, что произошло. Это не историческая справка, просто пара страниц о великом расколе. Это все ваша работа, ваша вина в том, что Аа-ша-ках развалилась. Она не обеляла себя если что, просто факты. Да, Дом Войны уничтожил Дом Теней. Из за ваших интриг, после вашей лжи. Узнав это она к хренам развалила ваш Дом в одиночку. И тут, спустя тысячу лет ваш Дом кровожадных ублюдков снова возжелал править. Оглянись вокруг, кровожадная ты тварь, это все ваших рук дело, вот какое ваше правление. Вот какой будет итог всего. Вы даже свою историю забыли, как все начиналось. Даже Богиню отвергли. Не зря Кхаштра вас считала лживыми слабаками.

Глава 17

«Но’хош оро, кас ин гхо’oo»

«Кровь — это ключ ко всему»

Древня истина, написанная кровью предков.

Проклятье богини, она же высшая блажь. Дары богов не достаются просто так, за все приходиться платить. И вопрос лишь в цене. Дар прекрасен, спору нет, но цена и непомерна высока. Ночной народ, некогда возлюбленные дети богини. Они отринули свою мать, решив, что и сами смогут выжить во тьме без Ее благословления. Более того, пользуясь Ее дарами они возомнили себя на голову лучше, ведь они были красивее и сильнее, опаснее, умнее остальных. За свое высокомерие и были прокляты. Брошены скитаться во тьме.

Наказаны их же благословением — жаждой.

Простой человек подобных мучений и вообразить не в силах. Курильщик, пьяница или заядлый черниломан даже близко их себе не представит такую ломку. Этот нескончаемый, вечный голод. Голод, который невозможно утолить, только заглушить на время. Сначала этот возлюбленный недруг крадется на мягких лапах, просто напоминая о себе. Настойчивее и настойчивее. Но если ты его не заглушишь, он причиняет уже реальную физическую боль. Твои глаза превращаются в два шара из песчаника, а кожа готова сама отойти от плоти. Словно с тебя словно заживо снимают кожу, а потом это освежёванное тело вопящее от боли тело бросают в кипящий котел с маслом, а потом сверху посыпают солью. Желудочные колики впиваются, словно орлиные когти, перекручивая внутренности мучительной болью. А потом тебя заставляют надеть свою содранную кожу, в которую еще и колючек натолкали.

Только все это разом, все вместе. И все это будет так и продолжаться, все увеличиваясь. Становясь сильнее и сильнее. Доводя до безумия.

Пока ты не поешь.

Эта темная жажда стала их неизменным спутником. Мрачная тень стоящая за спиной. Они не могли больше ничем питаться. Чтобы они не съели, только кровь подобных себе заглушает эту жгучую жажду. Ведь кровь — это ключ ко всему. Но и этого было мало: съешь мало, будешь страдать от голода, ходить вечно голодным, съешь много — будет тошнить.

И конечно, среди них нашлись те, кто решил идти своим путем, раз их бросили блуждать во тьме без путеводной звезды своей богини. Тыкаться словно слепые котята, идя наощупь в извилистом лабиринте непроглядной тьмы. Погружаясь все глубже в свое безумие вызванное неутолимым голодом. Ведь свежая кровь хоть немного, но глушила их жгучую жажду, попутно даруя все более темную, неизведанную ранее, нечестивую силу. Так они и начали использовать без удержу свое проклятье, иными словами пожирать все подряд. Ища хоть что-нибудь. Попутно теряя себя без остатка.

Раньше, когда Налира освящала путь детей своих, и решившие стать ночным народом, получить ее благословение проходили обряд. Считая это большой честью и наградой, достойной только лучших. Доказавших делом, что они достойны. То сейчас все стало иначе, никто не мог знать, проснется в тебе этот дар или обернётся проклятьем. На все воля случая. Убитые вампирами вставали сами. И повезет тебе если ты поднимешься сразу. Именно таким каким умер. Молодым и прекрасным, не тленным. Но зачастую случалось иначе, та сторона необратимо меняет переступивших ее границу. К тому же дыхание бездны никто не отменял, а оно все извращает. И уж тем более же никто не застрахован, что твое тело займет тупое, вечно голодное существо, — низший, как называют их остальные вампиры, — гуль, в котором ничего не осталось кроме голода, навечно запертый в своей гнилой темнице. И чем больше проходит времени с момента смерти, тем больше шанс появления такой твари. В конце концов ведь мертвое тело гниет, как гниет и мозг.

Той темной ночью, в разрушенной деревне Марика мне многое поведала. О Доме Крови. О кланах, что составляют его костяк. И о тех, кто отринул новые правила, введённые кровавым владыкой. Решив жить своим умом. Искать свой путь во тьме.

У всех вампиров есть общие способности, которые наследуют все высококровки, именно так они себя называют. Стараясь избегать прозвища вампир. Но есть и уникальные, свойственные отдельным кланам.

О Дар’хаззи, что без страха кидаются в гущу любой битвы, они обладают прочной, словно сталь кожей и просто чудовищной силой, при виде которой прочие кровожадные засранцы гадят от страха. Старейшины этого клана могут проломить замковую стену кулаком, или выбить запертые ворота ударом ноги — это все про них.

О старейшем клане Лл’ейнов. Шептунах. Что словно маэстро играют чувствами людей, подогревают гнев, усиливают страх, воспламеняют страсть. Сломить волю слабого может любой вампир, но именно Ллейны на этом поприще достигли огромных успехов.

О Нароках, в чьей власти оказались животные. Они видят их глазами, управляют животными, как марионетками, словно сами ими являются. Как я вижу своими мертвецами и управляю ими, только в отличии от меня им не требуется их убивать или что-то с ними делать. Животные сами, по своей воле им помогают.

Эти три клана сейчас составляют костяк Дома Крови. Им разрешено править, иными словами расширять свой клан. Ведь после смерти встает именно такой, какой и убил. Убили Нароки, значит и встанут тоже повелители зверей.

Кланов много. Но им не разрешено расширять свой клан, только единицы, чтобы их знания и навыки не растворились в небытие. В их числе оказался и ее клан ткачей, вернее его жалкие остатки — Аш’оры. Как сказала Марика, Дом Крови старательно разыскивает тех, кто плодит самостоятельно без разрешения новых вампиров и карает со всей жестокостью, свойственной только бессмертным, бессердечным тварям. Есть и клан отступников, предателей и каннибалов. Но-малары. Клан бывшего кровавого владыки, павшего во время кровоизлияния, когда Кхаштра пришла мстить в Красный Замок. Все вампиры мертвы, а Кхаштра была главой Дома Войны, самым могущественным некромантом — хозяйкой мертвых. Ведь Мать одарила ее властью править над всем, что мертво. В отместку за их вероломство, за ложь и предательство она заставила их всех убивать друг друга, убивать своих детей. Отсюда среди ночного народа появилось прозвище — узурпатор. В черную, ставшую от крови красной ночь дети насмерть дрались против отцов своих разрывая друг друга в клочья. Все понимали, но ничего не могли изменить. Кровь по древнему замку лилась рекой, отсюда и название той