— Это тебе не поможет! — Прорычал Джордок и вновь взмахнул дубиной. В этот раз она просвистела совсем рядом с моей головой, и мне едва хватило скорости пригнуться и уйти из-под удара.

Подчиняясь инерции, оружие вожака ушло в сторону, и в этот момент я нанёс удар. Меч едва не разрубил правую руку Джордока, но в последний момент тот выпустил дубину, отправляя её в толпу гоблинов, и резко убрал лапу.

Я сделал несколько шагов назад, сжал меч обеими руками и начал обходить противника по кругу.

— Тоже будешь болтать о рассказах Нергала про мою богиню?

Гоблин нервно фыркнул.

— Разборки богов меня не интересуют, человек. Нергал даёт мне силы в обмен на постоянные войны! На остальное мне плевать!

— Войны? Но зачем ему это?

— Он их покровитель, — сказала внезапно оказавшаяся за моей спиной Ирка. — Чем больше войн, тем он сильнее!

Джордок усмехнулся.

— Твой фамильяр прав. — Он развёл руки в стороны, демонстрируя огромные когти. — Но хватит об этом!

Гоблин вновь рванулся ко мне и едва не вонзил когти в мою грудь. В последний миг я успел отразить удар одной лапы и увернуться от второй. Через мгновение сделал шаг вперёд и едва не вонзил меч в серый огромный бок, однако вожак умудрился извернуться, и сталь лишь оцарапала одно из рёбер.

Джордок оскалился и новым ударом вспорол многострадальную куртку, разрывая спрятанную под неё и без того хреновую кольчугу.

— Ирка! — Кричу я, отпрыгивая от гоблина, и свободной рукой ощупываю грудь. Фух, крови нет! Пронесло…

— Сейчас! — Фея рванулась вперёд, но гоблин резко взмахнул рукой, с легкостью отбиваясь от крохи и отправляя её в полет. Твою ж мать! Удар был такой силы, что мне стало по-настоящему страшно за жизнь подруги.

Хм… странные ощущения. Ещё неделю назад на меня было наплевать всем вокруг, да и мне не было дела до остальных. Сейчас же я не только сражаюсь бок о бок с кем-то, но мы даже готовы рисковать жизнью ради друг друга. И речь не только про Ирку, которая скорее всего защищает только свою госпожу, но и про остальных людей. Честно говоря, меня это удивляет гораздо больше, чем попадание в другой мир и наличие магии.

Но сейчас не время отвлекаться на это. Надо выручать Ирку!

— Не трогай её!

Я сжал клинок обеими руками и бросился вперёд. Уворачиваюсь от взмаха когтистой лапы, оказываюсь максимально близко к гоблину и направляю клинок к сердцу. Мгновение и… Джордок резко уходит в сторону, а затем ударом тыльной стороной лапы отправляет меня на землю.

— Вот и всё, человек, — прорычал он, поставив тяжелую ногу мне на грудь. — Конец последней надежды Эрешкигаль! И конец Гниловодью. За эту наглость, — он обвёл форт рукой. — Я оставлю от города лишь дымящиеся руины. Плевать на то, что придется искать новую кормушку. Я уничтожу каждого…

Договорить он не успел. Внезапно в его грудь ударил красно-фиолетовый ураган, заставив гоблина отшатнуться и освободить меня. С шумом вдохнув, я схватил выпавший из рук клинок и вскочил на ноги.

— Предательница! — Взревел Джордок, глядя на вставшую рядом со мной Тейю. Её глаза горели красным огнём, на руках вместо обычных перчаток были натуральные когти, а клыки слегка вылазили наружу. — Как ты…

Он не успел договорить, как Тейя ударила снова. Превратившись в фиолетово-красное пятно, она рванулась к нему и попробовала вспороть шкуру гоблина когтями, но даже в ослабленном виде Джордок каким-то образом сумел среагировать. Он взмахнул лапой, и уже через мгновение сжимал её голову в своем кулаке. Совсем как Хардак сжимал Боруса.

Судя по ухмылке гоблина, упырицу ждёт та же странная участь.

Кровь ударила в голову, внутри всё сжалось от страха за жизнь, пусть и изрядно раздражающей, но все же соратницы, а через мгновение тело само рванулось вперёд. Не знаю как мне это удалось, но меньше чем за мгновение я оказался подле Джордока и изо всех сил обрушил меч на незащищённую часть предплечья. Покрытая чужой кровью сталь с трудом вошла в конечность монстра, перерубая мышцы и кость, и застряла где-то посередине.

— Ры-а-а-а! — Взревел гоблин, рефлекторно выпуская Тейю, и с ужасом в глазах схватился за меч. С легкостью выдернув его, он прижал к себе руку, словно младенца. Кисть всё ещё была с ним, но учитывая сколько осталось прорубить до полного отсечения… вряд ли ему удастся сохранить её. Тут не поможет даже усиленная регенерация и благословления Нергала.

Понимая, что дело ещё не закончено я побежал к упавшему мечу. Джордок широко раскрыл глаза, посмотрел сначала на меня с Тейей, затем на свою руку, что-то прорычал и бросился к пролому в стене.

— Бросайте всё, выродки! — Прокричал он на ходу. — Возвращаемся в стан! Мы соберём всю орду и покончим с этими ублюдками! Со всеми! Уничтожим Гниловодье! Сожжём его дотла и…

И много чего ещё. Я уже не слушал, просто убедился, что все гоблины без пререканий устремились за раненным вождём и побежал к до сих пор лежавшей на земле Ирке.

— Иркалла! — Я рухнул рядом с феей на колени. — Очнись! Приказа «долго жить» не было! Очнись! Пожалуйста! Ты же мне как…

На этом моменте я заметил, что Ирка открыла один глаз, взглянула на меня, и тут же закрыла.

— Так-так-так, и что у нас здесь? — Я скрестил на груди руки. — То есть я тут переживаю за неё, а она…

— А она хочет узнать, как сильно, — улыбнулась фея, полностью открывая глаза, и приподнялась. — Мы победили?

— У нас много погибших, так что победой это не назовёшь, — я поднялся на ноги, отряхнул колени и огляделся по сторонам. — Поднимайся. Мы прогнали гоблинов, но у нас ещё куча дел. Надо убраться во дворе, восстановить стену, да и вообще…

— Астур Кормак! — Крикнул Баррик, выходя из окружившей нас толпы солдат. — Впервые за много лет кто-то смог ранить непобедимого Джордока. Кем бы не была твоя богиня, но её паладин подарил нам победу! — Двухметровый бронированный воин приложил руку к груди и опустился на одно колено. — Клянусь душой и сердцем, я готов присягнуть ей на верность!

Я должен был что-то сказать, но не успел. Внезапно остальные воины начали опускаться на колени и клясться в верности богине из другого мира…

Глава 16

В такие моменты герои фильмов обычно встают на ближайшую возвышенность и толкают речь победителя. Мне следовало сделать также, чтобы приободрить воинов и сгладить горечь от больших потерь, но вместо этого я сказал совершенно другое: