и двигателей, к странным наречиям, которые слышишь со всех сторон. Во многих отношениях Панам — такой же замечательный город, как и Павис. Тебе бы он понравился, мой друг, тебе бы он понравился. И жаль, что тебя нет здесь, со мной. Он заслужил свою репутацию, этот Панам, поверь мне! Здесь как будто собрались все народы королевства: улицы полны гоблинов, лепреконов, орков и гоблинов, которые гуляют в полном добром согласии вперемешку с людьми. Поверишь ли, если я скажу, что кентавры тут работают как такси?

После моих первых злоключений я нашел себе другого гида, юного горожанина по имени Леопольд. Этот мальчик — просто мечта: энергичный и молчаливый. Под его водительством мы вчера весь день ходили по бульварам, разыскивая след Люциуса. К сожалению, тщетно.

Я так наглотался пыли и потерял столько воды, что в итоге укрылся на террасе «Жажды странника», одной из таверн, примыкающих к Гран-Марше. Там было людно, и мне повезло, что нашелся свободный столик под одним из больших цветных холщовых тентов, которые придают этому месту такое обаяние. Оставляю тебе представить, насколько меня поддержало поданное тепловатое пиво… Я потягивал его, наблюдая за рослыми гоблинами-рабочими, работающими на площади. На прошлой неделе сошел с рельсов трамвайный поезд, и прежде, чем его снова использовать, нужно было отремонтировать пути. Вызвали двух кудесников по металлу, и они под руководством техномага из Академии занимались распрямлением рельсов и укладкой их снова на брусчатку.

Я решил еще раз вернуться с Леопольдом к обсуждению наших дел. Он предложил на следующий день продолжить обход его знакомцев, но у меня возникли некоторые сомнения в эффективности такого метода. На мой взгляд, лучше было начать с того места, где в последний раз видели Люциуса: с его дома на улице Ординэр. Увы, теперь меня знают в квартале Фарфадет[23] и, как ты можешь вообразить, отнюдь не в нимбе святого, что сильно сужает мою свободу действий. Именно это я и втолковывал Леопольду, когда в моих ушах прозвучал голос:

— Надо же, экая незадача! Я мигом вам его найду, этого вашего знакомого…

Позади меня, положив ноги на стол и раскачиваясь в кресле, приподняла руку с бокалом абсента некая странная личность.

— С кем имею честь? — холодно спросил я.

В ответ этот тип поднялся и несколько нетвердым шагом обошел наш стол, чтобы воздвигнуться перед нами с тем возмутительным бесстыдством, которое, похоже, стало в столице в порядке вещей. Он невнятно пробормотал:

— Сильво Сильвен, к вашим услугам.

Он уже находился сильно навеселе, хотя вечер едва начался. Как и все представители его расы, он был невысок, не больше трех футов[24], довольно субтильного телосложения, угловат. Сухощав. Кожа его имела нежный оливково-зеленый цвет, глаза без зрачков — блеклые золотисто-желтые, волосы — как короткая трава, потемневшая под солнцем. На нем был поношенный, но хорошо пошитый черный костюм: пиджак, жилет и прямые брюки. Над заостренными ушками красовалась шляпа-котелок.

Он снял наконец непослушной рукой полуразвязанную зеленую ленту, стягивавшую воротник его белой рубашки, и без лишних слов присоединился к нашему столу. Когда он уселся, я увидел, что на шее у него кожаный ремешок, на котором висит маленький серебряный ключик. Похоже, это было его единственное украшение.

— Ну, в чем она, закавыка? Кто этот Люциус?

Как ты себе, конечно, представляешь, от его присутствия мне стало сильно не по себе, а подобная вопиющая бестактность так и вовсе оскорбила. Но если я чему-то и научился в своих странствиях, то это тому, что в современных городах — а в особенности на мостовых столицы Королевства — следует ожидать всего и не удивляться ничему. Напротив, следует развивать в себе то, что здесь называют «открытость»; я подразумеваю пресловутую широту взглядов, которая в моих глазах, не скрою, выглядит как универсальное оправдание терпимости к чему угодно — равно как и к его противоположности.

— Он нам ни к чему, месье, — прошептал мне Леопольд с решительной враждебностью.

Я жестом заставил его замолчать и взял на себя труд удовлетворить незнакомца.

— Люциус — мой брат.

— Вы потеряли брата? Это не так банально, как потерять часы, конечно.

— Кто вы? Какой-нибудь искатель приключений? Частный детектив?

Эта идея, казалось, весьма его позабавила.

— Частный детектив, ха, ха… Недурная идея. Слышишь, Пиксель?

Его глаза под полями котелка устремились к небу, будто он разговаривал с покойником. И вдруг эльф скривился, словно от боли. Не скрою от тебя, что по виду он был порядком не в себе.

— Вы хорошо себя чувствуете?

Он треснул кулаком по своему котелку, а после вернул его на место, потому что шляпа съехала ему на ухо.

— Я в полном порядке, а что? Послушайте, я тут давненько и знаю квартал Фарфадет Пуассонье как свои пять пальцев. У меня там, скажем так, свои подходы.

— Он вам по ушам ездит, месье, — вклинился Леопольд.

— Мир, парень, — непринужденно бросил эльф. — Ты меня своим нытьем трезветь заставляешь.

Я встал. Начав словесные нападки на моего юного проводника, он перешел черту.

— Месье! Позвольте!

— Да позволяю я, позволяю… Долго он уже здесь, ваш Люциус? Три месяца? Возможно, чуть больше. Ему за пятьдесят, усиленно душится, с редкой шевелюрой, землистым лицом и таким же носом, как у вас, верно?

Я снова сел. Эльф продолжал говорить, свертывая сигаретку:

— Я вам его найду, вашего брата, раз уж вы так вежливо попросили. Нет, пока что никаких разговоров о деньгах, — оборвал он меня, предвидя мой вопрос. — Давайте обсудим это позже. Где я смогу с вами связаться?

— В «Подворье Одина», бульвар Саббат д’Опаль, в 9-м округе.

— Я знаю, где это.

С этими словами он с некоторым трудом поднялся, прикурил свою самокрутку и, удаляясь неуверенным шагом, бросил через плечо:

— Не отлучайтесь далеко. Вскоре ждите меня с новостями.

Мне отсюда слышно, как ты раздумываешь. Любопытный эльф, не правда ли? Думаю, он один из тех Выкорчеванных, о которых мне рассказывали эльфы Пависа, помнишь? Бедняга, который бежал из своего леса или был бесславно изгнан из него, и стал больше походить на человека, чем на своих лесных собратьев. Предполагаю, что так, но безо всякой уверенности: в Пависе об этих изгоях говорили исключительно с отвращением и презрением, и не распространялись на эту тему.

В любом случае, оставляю тебя поразмыслить, насколько его появление смутило мой ум. Я знаю улицу Фарфадет, она проходит в двух шагах от улицы Ординэр. Действительно ли сможет этот бедняга, который, похоже, не в своем рассудке, найти моего брата?

Я надеюсь на это