каникулами, но туда дороги два дня и оттуда два, и еще дня четыре или пять нужно в столице провести. Плюс еще железнодорожные билеты взять туда и отсюда, и оформить этот дефицит желательно на незаменимого помощника, Зубилина, чтобы не светиться. Плюс приготовить запас специфических препаратов, чтобы в отсутствии Ивана работа не останавливалась. Нигде.

Да с собой надо взять кое что. Из хитрых веществ. А их необходимо еще синтезировать, чтобы все прошло гладко, как по маслу. Запас же карман не тянет. Да и у родителей необходимо отпроситься. Тут Саблин заявил, что поедет в Кабардино-Балкарию, в Домбай, встречаться с читателями и провести в тихом санатории, на лоне природы, "творческие каникулы". Короче, уходит в народ как Гиляровский. Как-то так.

Москву Саблин не любил. Удивительно, что кто-то вообще туда ездит, там живет и оттуда происходит. Загадка. Как же мы мало знаем о родной стране! Тем не менее, железнодорожных билетов в столицу опять нет. Что ты будешь делать? Все дефицит. Даже для военного инвалида Зубилина, который умоляет, что ему срочно надо на консультацию к "профессору". Эта тирада никакого понимания у снобов-билетеров не находит. Ответ стандартен: "Всем надо". От этих слов так и веет социализмом. Каждый должен знать свое место в советской иерархии и военные инвалиды здесь не находятся на верхних ступенях, чтобы там не заливала пресса и официальные пропагандисты.

Пришлось снова договариваться при помощи небольшой взятки. Так себе выход из ситуации. Хорошо хоть в лексиконе Ивана слова "расходы" давно отсутствуют. Иначе пришлось бы куковать дома.

Наконец, билеты куплены, родители в известность поставлены. Все точки над "ё" проставлены. Всю ночь дождь хлещет по стеклу. На следующее утро, в парикмахерской Ивана постригли под ноль. В процессе "обнуления" мастер авторитетно утверждает, что прически под Котовского уже не модны. Их не носят уже в Лондоне, не делают в салоне "Мадам Долли Варен" на Пикадилли. Ни в Париже, ни в Нью-Йорке.

В монолог охотно вмешивается вторая парикмахерша, совершенно ужасающего вида, и тоже жалуется на отсутствие художественного вкуса у современной советской молодежи. У нее прямо на лице написано, что так себя вести могут только дурно воспитанные дети. Блин! Постепенно она входит в раж. Похоже, ее собственные дети — необыкновенные чистюли и очаровательные умницы. И уж конечно — музыкально одаренные, прекрасно играют на фортепьяно. Неизбежно возникает вопрос: повлияет ли на будущую карьеру убийство несносной ведьмы-парикмахерши? Ваня стоически морщится, но не спорит. Наглядный пример иронии судьбы.

Чудо превращения в негра теперь происходит в гараже, на куске клеенки куда сверху положены газеты, чтобы ногам не было так холодно. При этом рефлектор и самодельный "козел" гнали потоки тепла в центр. На этот раз пришлось немало повозиться над сменой ипостаси. Заинтересованных зрителей не было, а зеркальцем осматривать себя на предмет, не осталось ли белых пятен, было нелегко. К счастью, раздеваться в Москве догола планом не предусматривалось. В тех широтах начало апреля не является пляжным сезоном.

Молодой негр из племени капа-капа, воинов южных гор, с одним чемоданом проследовал на ж/д вокзал и благополучно сел на московский поезд. Чтобы попутчики не доставали глупыми вопросами, типа "Ты бананы привез?", все дорогу Саблин сам доставал их, рассказывая с негритянским акцентом как правильно надо выращивать огурцы в парниках. Достал всех. Так как нотации Ивана вызвали у соседей по купе острый приступ Комплекса Неполноценности. В садово-огородном деле. Возникает многочасовая томительная пауза, которую Саблин не желает заполнить.

"Наш паровоз вперед летит! В коммуне остановка…" Подъезжали к Москве. Поезд весело дребезжа подпрыгивал на стрелках. Из реденьких лесочков и рощ выскакивали к железнодорожной насыпи разнообразные дачные участки. Были среди них настоящие деревянные дворцы и терема, с застекленными верандами и свежеокрашенными крышами. Были (и преобладали в подавляющем большинстве) простые деревянные халупы с крохотными оконцами — настоящие капканы для дачников.

Пути учащались, раздваивались, трава исчезала, всюду царил чумазый шлак. Ощущалось приближение огромного железнодорожного узла. Свистели маневренные тепловозы, грохотали встречные поезда. Все! Наконец-то! Состав причаливал к асфальтовому перрону. От резкого торможения захрустели поездные суставы, пассажиры как Ваньки-встаньки, кряхтя, зашатались на ногах и полках. Москва!

Глава 15

Город сиял и блестел, стараясь понравится всем своим гостям. И одновременно кипел жизнью, как огромный муравейник. Первым делом Саблин озаботился жильем. Гостиница Россия в центре ему не подходила, так как там слишком людно. И слишком палевно. А парень любил тишину.

Обшарпанная гостиница "Урал", расположенная в старом ветхом здании, ему вполне подошла. А что? Не фонтан конечно, но почти центр, где все относительно в шаговой доступности. И внимание органов слишком не привлечет. Небогатый африканский студент, обучающийся в советском вузе, приехал посмотреть столицу. Что же здесь такого? Правда, плесенью здесь сильно пованивает, амбре ощущалось довольно сильное, но чай не баре… К нектарам не привыкли.

Заселение зашло без проблем. Это для советских граждан никогда мест нет. Им никогда ничего не светит. А для касты иностранцев гостиницы всегда держат бронь. Даже где-нибудь в Урюпинске, где никаких иностранцев никогда нет и не было. Ну и ничего, что номера вечно пустуют. Дворовый этикет, знаете ли. А вдруг зарубежный гость захочет остановиться в гостинице, не говорить же ему, что это невозможно? Тогда до него дойдут некоторые выводы о реальном положении дел при социализме. Это же идеологическая диверсия! Этого допустить никак нельзя! Высоки ставки-то. Каждый иностранец может что-нибудь не то ляпнуть в телепрограмме "Советский Союз- глазами зарубежных гостей".

Добавим, что только для иностранных граждан действовала в СССР такая опция как прокат автомобилей, полностью недоступная аборигенам. Причем цены были демократичными, если не сказать, что дотированными за счет государства. "Волга" — автомобиль представительского класса шел по цене 2,05 рублей в сутки, а вот "Москвич" — в пределах 1,5 рублей.

К тому же, в Советском Союзе расистов нет и негр тут самый почетный зарубежный гость. Еще бы чернокожие самые умные, так как они раньше большинства европейцев решили добровольно строить социализм! Сметливые, просто на ходу подметки рвут! И жвачка у них бывает. Клубничная. С Леликом и Боликом.

Правда, одноместных номеров, так называемых "люксов", не было. Как класса. Советские люди предпочитают жить в коллективе! И в коммуналках! Вот такие у них странные вкусы. И купить себе и второе койко-место было нельзя. Инструкции! У нас так не принято. Все в гостиницах жить хотят. Пришлось заплатить горничной червонец, чтобы она заселила второго жильца только после предварительной беседы с "эфиопом".

Саблин же решил сказать потенциальному