Оба глаза старухи смотрели на него всезнающим взглядом. Она слегка улыбнулась, когда Джерри вздохнул, молча скользнул мимо нее на кухню и занял одну из колченогих табуреток.

Знахарка прошаркала к плите, молча налила две чашки чая и поставила на стол, в этот раз не спрашивая, будет ли Джерри. Она все знала. Джерри сделал глоток, пока старуха занимала свой стул.

– Ты сам начнешь? Или я могу ответить на твои незаданные вопросы?

– А вы можете?

Улыбка мадам Маргарет вышла такой по–матерински доброй, что Джерри стало неудобно за свое поведение в прошлый визит.

– Конечно, могу. Иначе Динвуд меня не принял бы. Но я бы предпочла услышать вопросы от тебя.

Джерри сделал еще глоток и заговорил, не отрывая глаз от стола:

– Я не знаю, что делать. Как дальше жить с этим грузом? Я всегда подозревал, что во мне есть ма… это. Но не хотел с этим мириться. И сейчас не хочу. Посмотрите, что я натворил! – Джерри тяжело вздохнул, собираясь с силами, чтобы произнести это слово и уставился прямо в глаза старухе. – Как можно избавиться от магии?

Она усмехнулась, пожевала губы беззубым ртом и пожала плечами.

– Никак.

– Почему?

– Потому что она – часть тебя. Никто же не может избавиться от сердца и выжить. В последний месяц мы убедились в этом на практике. Так и магия. Попытаешься обуздать ее – она будет вырываться в самый не подходящий момент, и ты не сможешь ее контролировать. Единственная возможность жить нормально – смириться и принять.

– Но как? Посмотрите, к чему это приводит!

– И к чему же?

– Из–за магии я потерял родителей, друга и чуть не потерял Лину.

– Твоя магия тут совсем не при чем. Смерть настигает нас в определённый момент, и как бы ни старался ты не можешь ни ускорить, ни оттянуть этот момент. Если бы не спустился с той лестницы, то преступник застрелил бы родителей, а ты точно так же остался бы наверху целым и невредимым…

– Откуда вы…? – прошептал Джерри.

– …а японец стрелял бы не в тебя, а в напарника. И не промахнулся бы. Эта судьба.

По щеке у детектива скатилась слеза.

– А про Лину и говорить нечего. Любишь ты себя винить. Ты видел ее сердце? Какое оно?

– Красивое, – неожиданно для себя сказал Джерри. – Оно светилось.

– Вот об этом я и говорю. Истинная любовь сведет людей, даже если они будут находиться на разных планетах. Если б ты не приехал в Динвуд, вы бы встретились так или иначе.

– Но ей бы не пришлось все это переживать.

– Не это, так другое, и неизвестно что было бы хуже.

– Что мне делать? Я боюсь, что если останусь рядом с Линой, сделаю ей хуже.

– Это только тебе решать.

Джерри кивнул, встал и направился к выходу, но остановился у самого порога и обернулся. Старуха стояла в дверях кухни и ухмылялась, вероятно, зная, что он собирается сказать.

– Спасибо вам.

Мадам Маргарет удовлетворённо кивнула.

Он вышел из квартиры, быстро вернулся в таунхаус, кинул сумку в салон форда и уехал из Динвуда.

***

Ни сегодня, ни вчера Джерри не приходил. Лина расстроилась. Будет ли он так же навещать ее дома? Или теперь, когда она выздоровела, он перестанет чувствовать себя виноватым? Уедет обратно в Блэкфилд? Вопросы роились в ее голове. Она три с лишним недели провела в больнице и должна была бы почувствовать радость от того, что ее наконец отпускают. Но Лина испытывала скорее грусть и волнение.

Физически она чувствовала себя почти как раньше. Нет, с легкой атлетикой придется завязать, но врач сказал, что через полгода можно постепенно возвращать утренние пробежки. Сейчас она только слишком быстро утомлялась. Стоило дойти до буфета на первом этаже и подняться обратно, и у нее начиналась отдышка. Шрам не стал выглядеть лучше, по–прежнему огромный и уродливый, но уже не болел и не кровоточил. Но в целом к ней вернулись румяные щеки, а синяки под глазами исчезли.

«Как ты?» – написала Келли в общем чате. В нем все еще значилось четыре человека. Лина нажала на Эстер – удалить.

«Я думала детектив зайдет ко мне перед выпиской» – пытаясь не выдать волнения, написала Лина.

«Мэри сказала, что вчера он сдал ключи и уехал» – сообщила Мишель.

У Лины чаще застучало сердце. Как он мог уехать? Даже не попрощавшись.

Она убрала телефон. Чат продолжал оповещать о новых сообщениях. Хорошо, что Лина ничего не говорила подругам про завязавшиеся отношения с Джерри. Иначе сейчас посыпались бы сожалеющие речи Келли и грустные смайлики от Мишель. Да и какие это были отношения? Он всего лишь жалел ее. Вот и все. Всего лишь бедная жертва преступления, которое он с трудом раскрыл. А теперь на выписку и прочь из жизни. Лина закатила глаза то ли, чтобы возмутиться своим пессимистическим мыслям, то ли для того, чтобы не дать скатиться собравшейся слезе. Где же родители? Скорее бы оказаться в своей комнате и забыть как страшный сон и ведьму, и больницу, и Джерри.

Лина сменила больничный халат на свое платье, просторное от самой груди, спускающееся ниже колен забавным колокольчиком. Она подняла довольно увесистую сумку, за что ей предстояло получить нагоняй от отца, и вышла в коридор. Находиться в палате в томительном ожидании она больше не могла.

Лина спустилась на лифте и остановилась в центре холла. Всюду сновали люди: медсестры, посетители, пациенты в халатах и их родственники.

Когда Лина в очередной раз тяжело вздохнула, в дверях больницы внезапно появился Джерри. Он решительным шагом пересек холл, не отрывая от нее глаз. Многострадальное сердце Лины сделала переворот и радостно забилось. Значит, Мэри просто что–то перепутала!

– Я пришел за тобой! – заявил Джерри, забирая у нее сумку.

– Привет, – протянула Лина, удивляясь необычным ноткам в его голосе. – За мной уже едут родители, они меня отвезут.

– Я не об этом, – отмахнулся Джерри, поставил сумку на пол и взял ее за руку.

– А о чем? – Лина непонимающе хлопала глазами.

Краем глаза Лина увидела, как в больницу вошли родители. Мама помахала Лине и хотела подойти, но отец удержал ее.

– Лина! – тихо позвал детектив.

Она посмотрела в его глаза.

– Я хочу быть с тобой. Всегда! Я больше тебя никуда не отпущу! Я всегда буду рядом! – он часто дышал.

По ее телу пробежали мурашки, Лина прошептала:

– Я боялась, что ты больше не приедешь, что ты уехал.

– Я и уезжал. Вот за этим! – Джерри сунул руку в карман, достал оттуда что–то маленькое и опустился на колено. У Лины перехватило дыхание.

– Лина Солли, будь моей женой! – произнес он торжественно.