что ж, это только его проблемы! Первое! Вы больше никогда не станете унижать и издеваться над учительницей русского языка и литературы Ириной Точилиной. Вернёте девушке деньги, извинитесь за все неприятности, которые ей пришлось из-за вас перенести, и передайте другим чтобы тоже слушались учительницу. Или я и с ними поговорю. Второе! Вы больше никогда не станете при ней хулить товарища Сталина, СССР и его граждан! Если я узнаю что вы нарушили первый или второй пункт… а я точно узнаю, можете мне поверить… то что сейчас с вами произошло покажется детскими щелбанами. Я сломаю вам руки, ноги, выбью зубы, вырву языки, и сделаю ещё много что интересного с вашими малюсенькими отростками, которыми зачем-то наивно гордитесь. Вы — самое настоящее быдло! И обращаюсь я с вами так как положено это делать с быдлом по жизни. Что ещё? Ах да, у вас же наверняка есть отцы или старшие братья с друзьями, верно? Которые наверняка захотят меня найти и отомстить за своих щенков? Ну что ж, пусть попробуют, так им и передайте. Заодно посоветуйте и завещание им написать. Потому что сколько бы их не было я убью каждого из них. А потом и вас самих, понятно? Я ведь не один такой, нас много. И напоследок, пшеки поганые… Если не дай Бог кто-то из вас снова захочет полапать свою учительницу русского языка и литературы… Очень не советую, потому что об этом я тоже узнаю. И прежде чем вырвать ваши писюны я найду ваших подружек, сестёр или мамочек и сделаю с ними то же самое что вы сделали со своей учительницей. Как думаете, им понравится? — ухмыльнулся он, чувствуя как ярость снова начинает подниматься внутри, медленно но верно. — Надеюсь, вы меня поняли?

Ответом ему снова раздались угрозы и ругань, правда уже всего от двух подростков, в том числе и главаря, видимо, самых смелых или глупых. Саша укоризненно покачал головой, подошёл к ним и двумя сильными ударами ног выбил из них сознание. Оглядел живописную картину самоуверенных малолетних дебилов, почему-то думающих что им ничего за свои «шалости» не будет, и добавил:

— Я вас предупредил, подонки. Решать что делать теперь вам. А я посмотрю как вы усвоили мои слова. Но скажу сразу… Следующая наша встреча будет последней! Естественно, для вас. Пока, щенки!

И, больше не задерживаясь в этом мрачном месте, украшенном живописно разбросанными телами семерых подростков, развернулся и ушёл. Мысленно переключившись на другие дела Саша отправился в ближайший цветочный магазин. Хочется порадовать Матильду Витольдовну, пусть и без повода. Её крепость уже трещит и осыпается, надо подтолкнуть этот приятный процесс… Скоро стены рухнут и она упадёт прямо в его объятия! Эх, скорее бы!

Окрестности г. Клайберен, южнее Берлина.

28 мая 1940 года. В то же время.

Хайнц Гротте.

Он лежал в отведённой им с Петером в комнате и читал старые книги, которые ему притащила хозяйка из чердака дома. Свежий сельский воздух и ежеутренние прогулки благотворно сказывались на его ранении и нога постепенно слушалась всё лучше и лучше. Эх, ещё недельку тут пересидеть и он был бы почти здоров! Но Хайнц буквально кожей чувствовал что такой своеобразный курорт для них скоро закончится.

С улицы послышался весёлый голос женщины и отвечающего ей Петера, звонкий смех и хохот. Гротте недовольно фыркнул и раздражённо отшвырнул неинтересную книгу на край койки. Начиная с прошлого утра, когда он, фактически, разрешил подчинённому не стесняться в общении с хозяйкой, тот последовал его согласию буквально. Использовал каждую минуту чтобы оказаться рядом с ней. Добросовестно помогал по хозяйству, рубил дрова, таскал тяжести… Балагурил с Кориной, веселил, то и дело обнимал и зажимал женщину в укромных местах, вызывая у той хихиканье и довольный смех. Дошло до того что этой ночью Баум даже не соизволил расправить свою койку, на всю ночь уйдя к Корине. Хорошо что Хайнц успел заснуть до того как из её комнаты снова начали раздаваться стоны и скрип кровати, иначе пришлось бы слушать эту чужую постельную музыку полночи, не меньше.

Гротте вздохнул и покачал головой, искренне не понимая Петера. Ему самому бы и в голову не пришло трахаться с немкой, к тому же вдовой фашистского офицера. Да ещё в такой опасной ситуации. А вот Петера ничего из этого не смущает. Да, он упирал на то что это всё нужно для прикрытия и укрепления доверия со стороны женщины но, поразмыслив, Хайнц в этом усомнился. Всё больше ему казалось что напарнику просто нравится сам процесс соблазнения и новизны в плане секса, а отговорку тот придумал заранее, чтобы командир на него слишком не наседал. Но теперь уж тут ничего не исправишь, осталось лишь принять как должное и ждать полного выздоровления. Плохо то что у них не было запасной базы, куда можно было бы переехать в случае опасности раскрытия. Вот это была действительно проблема. Рыщущие ищейки гестапо рано или поздно заглянут и сюда, от них не отсидишься. Нет, документы в порядке и прямо на месте их точно не арестуют, но стоит им чем-то заинтересоваться как те не постесняются послать запрос в ту часть где они, якобы, служат. И вот тогда всё выплывет наружу. И что делать в таком случае? Куда податься?

Обуреваемый тревожными мыслями Хайнц не сразу услышал как по коридору быстро грохочут сапоги Баума. Очнулся он от размышлений лишь тогда когда дверь распахнулась и на пороге появился взволнованный Петер. Едва увидев лицо подчинённого Гротте тут же попытался вскочить с койки, забыв про рану. Но она сразу напомнила о себе, прострелив ногу болью. Зашипев, Хайнц осторожно опустил её вниз и с беспокойством воззрился на напарника:

— Что…?

— Сюда едет машина… легковая! — напряжённо ответил тот, то и дело посматривая в окно. — Минут через пять тут будет.

— Думаешь, это они? — спросил Гротте, почти уверенный в своей правоте.

— Да! — подтвердил Петер его опасения. — Корина говорит что машина ей незнакома и раньше сюда никогда не приезжала. Уверен, это гестапо или местная полиция проверяет посторонних. Сначала наверняка рыскали в населённых пунктах покрупнее а теперь дошли и до таких маленьких хозяйств как наше. Что будем делать, командир?

Хайнц мысленно прикинул варианты. С такой ногой он далеко не убежит. Принять последний бой? Можно, но тогда есть большой риск просто погибнуть и не закончить задание по Шпееру. Получится что всё