разбросанные по отсеку.

— Заградительный огонь, — приказал он штурмовикам по внутренней связи отряда. Восемь бойцов, выждав момент, когда огонь противника снизится, загнали солдат противника за столешницу, стреляя из своих бластерных винтовок на подавление. Желающих умереть среди бойцов неприятеля не нашлось. — По двое вперёд, до ближайшего укрытия.

Два штурмовика бросились вперёд, ведя огонь на ходу. Достигнув поваленного стеллажа, они укрылись за ним, продолжая держать противника за столом. Ещё одна пара бойцов, сорвавшись с места, заняла позицию рядом с ними…

Потребовалась ровно минута, чтобы половина отряда перебралась на десять метров дальше их первоначальной позиции и надёжно укрылась. Противник высунулся, ведя огонь, но практически тут же был загнан назад.

Из числа второго отряда двое бойцов короткой перебежкой достигли укрытия. Убедившись, что остальные штурмовики продолжают вести стрельбу, этидвое совершили ещё один рывок — на семь метров, и теперь расположились за корпусом голопроектора.

Электроника брони не слепила штурмовиков алыми бликами очередей — тот, кто разработал этот тип обмундирования, действовал с пониманием потребностей бойцов. Для них весь отсек не утопал во мраке — они всё видели так же ясно, как если бы вокруг был день.

— За мной, — распорядился сержант ТНХ-0297, выждав момент и бросившись к намеченному укрытию.

Он и два штурмовика под прикрытием товарищей преодолели двадцать два метра. Прикрывшись от огня бойцов Новой Республики корпусом дивана, отчётливо понимая, что долго мягкая мебель не продержится, сержант ТНХ-0297 и пара штурмовиков, прижимаясь спиной к дивану, перебросили термальные детонаторы через головы, отправив их в полёт к цели.

Восемнадцать метров для броска — не расстояние для штурмовика. Это дальность уверенного поражения цели боеприпасом метального типа. Что в следующие три секунды и поняли солдаты Новой Республики.

Один из них, увидев упавший рядом с ними боеприпас, бросился в сторону, но тут же был растерзан перекрёстным огнём штурмовиков.

Один за другим, с интервалом в доли секунды, взорвались три термальных детонатора. Послышались визгливые стоны раненных и хрипы умирающих.

Отряд, сохраняя порядок и боевое построение, добрался до укрытия противника, контролируя каждый уголок отсека — ловушка могла быть везде. Но не в этот раз.

Сержанту ТНХ-0297 хватило одного взгляда, чтобы оценить степень ранений двух выживших противников. У одного осколки пробили лёгкий доспех и проникли в тело в районе органов дыхания, и сейчас он лежал, захлёбываясь кровавой пеной. Второму взрывом оторвало руку и обезобразило лицо. Без глаз, с чудовищным ожогом вместо кожи головы, он что-то бормотал на ауребеше.

— Зовёт мать, — определил один из бойцов.

ТНХ-0297 не понимал странной просьбы противника. Но точно знал, что осколок размером с палец, пробивший тому череп, не способствует ясности мышления. Как и спасению.

— Добить, — распорядился он. Ближайший солдат произвёл два контрольных выстрела. Стоны и хрипы затихли. Так гуманнее. Они всё равно не дотянут до лазарета.

От дальнейшего продвижения их отделял массивный, задраенный с помощью электромагнитного замка массивный взрывоустойчивый люк. Значит, они преодолели одну секцию станции и готовятся вступить в другую.

Сверившись с тактической картой продвижения остальных подразделений 501-го легиона, определённых для захвата орбитальной защитной станции, сержант ТНХ-0297 отметил, что два отряда справа попали под плотный огонь. Согласно карте его подразделение может зайти противнику в тыл, если проследует по коридору за люком семь метров прямо и свернёт в правое ответвление. Приемлемо. На сроках выполнения поставленной боевой задачи поддержка союзника не скажется.

— Обследовать, — приказал он, указав на люк. Два штурмовика приблизились к переборке, доставая из подсумков специальное оборудование для поиска взрывчатки и взлома замков.

Солдаты Новой Республики во многом обучены перебежчиками из Имперских вооружённых сил. Если защитники станции действуют согласно протоколу тактического отступления, то при попытке отпереть этот люк сработает взрывное устройство. Штурмовики будут убиты или ранены взрывной волной, а механизм заклинит в положении «заперто».

— Мины, — констатировал штурмовик-сапер, для наглядности указав пальцем на участки двери и перекрытия, за которыми размещались подрывные заряды. — Лазерно-флешеттные LX-1. Датчики движения. Направление, — штурмовик указал на нижнюю часть двери.

Ясно и без лишних пояснений. И без того каждый штурмовик понял, что разговор идёт о взрывных устройствах производства компании «Мерр-Сонн». При активации этот боеприпас поразит их по ногам, превратив в небоеспособных инвалидов. После этого сработает автоматика взрывозащитной переборки и дверь окажется заблокирована. Ситуация патовая и противоречит фронтальной атаке.

Для любого другого штурмовика. Но не для 501-го легиона.

Не для отряда под командованием сержанта ТНХ-0297. Гранд-адмирал Траун повысил его в звании не за откровенность и не за преданность. За эффективность — иначе бы ТНХ-0297 командовал обычными штурмовиками, а не своими генетическими братьями.

Клоны полковника Селида не нуждаются в дополнительной информации. Они уже вырабатывают эффективное решение.

— Разбирай замок и обходи блокировку, — приказал сержант ТНХ-0297 штурмовику, специализирующемуся на электронике. Боец послушно демонтировал панель управления переборкой. Без малейшего уважения к труду техников, точными движениями он зачистил изоляцию проводки. Подключил специальный сканер. Пальцы запорхали над экраном.

— Протокол блокировки отключен, — спустя десять секунд ответил штурмовик, сворачивая своё оборудование. Повернув голову в сторону командира отряда, он получил подтверждение — незаметный в темноте кивок шлема сержанта. Но для штурмовиков не существует ночи.

Специалист по электронике, вооружившись новыми инструментами, обрезал цветастую проводку. Разместив на металле вышибной снаряд, пригнулся, активировал его. Направленный взрыв проломил металл, открыв доступ к порванной электрике с другой стороны стены. Специалист по электронике ударом кулака проломил металлическую декоративную пластинку, разделяющую две части электронной панели управления переборкой — внешнюю и внутреннюю. С другой стороны на пол упала панель с кнопками. Вернув руку назад, тот же штурмовик снял с пояса термальный детонатор. Остальные, включая сержанта, отошли от двери, расположившись рядом, вдоль толстой межсекционной переборки.

Штурмовик-специалист точным движением зажал клавишу активации детонатора и быстрым движением просунул его сквозь стену. Одёрнув руку, спокойно переместился к остальным.

Спустя две секунды произошёл взрыв. За ним ещё один — по переборке застучали многочисленные осколки. Мины сработали вхолостую.

Не потребовалось дополнительной команды — штурмовик-подрывник повторно просканировал пространство впереди — но уже с помощью проделанного технологического проёма в стене.

— Чисто, — сообщил он, уступая место специалисту по электронике. Подключив проводку от своему датападу, тот за несколько секунд активировал подъёмный механизм взрывозащитного люка.

— Вперёд, — скомандовал сержант ТНХ-0297. — Максимальное внимание.

Оказавшись на другой стороне секции, штурмовики огляделись на предмет движения, никого не увидели и быстрым шагом двинулись вперёд.

Достигнув нужного ответвления, отправив вперёд дозор, сержант ТНХ-0297 кодовым звуковым сигналом — пара ударов языком по микрофону встроенного в шлем комлинка — дал понять командиру прижатого огнём подразделения, что приближаются союзники.