— Позвольте заметить, что произошло это довольно давно.

— Давно или недавно — не имеет значение. История сказывается на ныне живущих, Влад, и на Шлейферах отыгралась особенно жестоко. Подделка документов еще никогда не становилась настолько тяжким преступлением, как тогда. И это измена не только нам. Это измена Империи, пусть им и сложно принять сей факт. Ты только глянь на Разумовских сейчас… Стадо перепуганных овец, ровно ничего не смыслящих в воинском деле. Знаешь, кто я такая, Влад? — глянула Маргарита на капитана «Огней Революции» исподлобья.

— Ее Светлость, герцогиня Маргарита Артуровна Шлейфер.

— Хах… Это пустое, — мотнула женщина головой и медленно поднялась на ноги. — Я патриот. И всякая несправедливость в моей Империи должна быть искорена, на основании ее же священных законов. Да, настолько всё просто.

— Ваше упорство достойно уважения, госпожа.

— Это приятные слова, Влад. И всё-таки… это всего лишь слова.

Бросив последний взгляд на обустраивающих временный лагерь членов отряда, Маргарита закусила губу. Она готова была на сделку хоть с самим дьяволом, лишь бы он позволил ей осуществить ее желание.

— Все, кто присоединился ко мне в столь непростом деле, достойны уважения, раз уж на то пошло, — бросила она Владу, развернулась и уверенным шагом отправилась вглубь чащи.

Отправилась на встречу с тем, кто, по слухам, куда хуже дьявола. Тварь, что порабощает разум и погружает в бесконечный кошмар, из которого нет выхода. Исследователи многие годы обходили Фобос стороной, зная, кого могут встретить в его мрачных чащах.

Страх — мощное оружие, и именно им Маргарита решила воспользоваться, раз все остальные средства достучаться до императорской семьи не возымели должного эффекта. Никто по собственной воле не покинет местечко под солнцем. Разве что на него ляжет тень.

Углубляясь всё дальше, женщина заслышала отчетливый плеск воды. Свернула с дороги, отправившись на звук.

Озеро. Маленькое, лесное, залитое лунным светом, озеро. Неплохое было место, чтобы окончательно собраться с мыслями. Да и давненько герцогиня не принимала ванну. Почему бы не отказать себе сейчас в столь скромном удовольствии перед встречей с неизведанным?

Женщина подошла к берегу, стянула берцы, успевшие натереть нежные ноги. Пальцы погрузились в прохладный песок. Следом за ботинками отправились китель, юбка. Пуговица за пуговицей было покончено и с пропитавшейся стойкими духами блузкой. Высвободив груди из объятий черного кружевного лифчика, Маргарита испустила облегченный вздох. Ее трусики приземлились на горку одежды, как вишенка на торт. Вынув шпильки из заколотой вокруг головы черной косы, распустив локоны и расправив плечи, герцогиня ступила в воду.

— М-м-м…

Она аж зажмурилась от удовольствия, но для полного счастья ей не хватало еще слишком многого.

Зайдя в воду по колено, женщина зачерпнула ее ладонями и брызнула на разгоряченное тело. Капли покатились по коже, огибая грудь, скользя по точеной талии и округлым бедрам.

Маргарита выглядела довольно молодо для своих лет, но редкие артефакты ее коллекции были способны и на лучшие фокусы. Губы тронула легкая улыбка. Она ревностно собирала их всю жизнь, не гнушаясь никакими методами. Фиструм был далеко не единственным средством для достижения цели в ее руках.

Род Шлейфер еще никогда не был настолько силен, как в нынешний момент. Никогда. И настолько близок к тому, чтобы занять свое по праву — тоже.

Здесь было так тихо и спокойно… Подозрительно тихо даже для укромного уголка в сердце густой чащи. Наводило на мысли, что герцогиня подобралась достаточно близко к тому, ради кого проделала весь этот путь. Разумеется, с серьгами это вышло бы куда быстрее, но ей повезло. Крупно повезло из множества возможных миров открыть портал именно в Фобос.

Однако она знала, кому из известных ей людей повезло еще больше. И будет везти дальше, если абсолютную удачу не привести в полную негодность. Удача — мощная сила, а потому Маргарита была уверена, что самый большой страх Димитрия Гордеева — лишиться своей везучести. Тогда-то она и поймает его в ловушку. В тот же момент силы революционного движения перевесят имперские. А ведь у мальчишки был шанс сражаться на ее стороне. Шанс, которым он не воспользовался.

Мало было чести в убийстве Виктории, но неожиданный разрыв помолвки сильно пошатнул душевное равновесие девушки. Угрозы и шантаж — это забавно, интригующе. Они вносят перчинку в серые будни. Ровно до тех пор, пока не переходят границы. Если план, к которому Маргарита шла всю свою сознательную жизнь, в одночасье рухнул бы из-за какой-то девицы и ее сердечных метаний, герцогиня никогда не простила бы себе излишней жалости. Жалость — это слабость, от которой в ее случае лучше было избавиться. Вырвать на корню.

Она любила свою работу. Учебную суету, раздачу жизненных советов, выступления на выпускных, мотивацию юных магов. Но еще сильнее она любила Империю, а иногда выходит так, что наши интересы и привязанности несовместимы друг с другом.

Если же власть в Российской Империи перейдет парламенту, как того требовали условия заключения мира, Маргарита вернулась бы на пост ректора Магической Академии Благородных Магов с превеликим удовольствием. Спокойным сердцем и чистой совестью. Умиротворенная.

После столь глобального Прорыва Москва и область еще не скоро придут в себя, но это дело разрешится быстрее при помощи денег и времени. Денег герцогине было совершенно не жаль. Да и времени тоже.

Через войну лежит путь к перемирию, и каждый заплатит за него достойную цену. От денежной суммы до собственной жизни.

Она вошла в воду по середину груди. Быстро привыкла к перепаду температур, и теперь озерцо казалось ей куда теплее, нежели когда она ступила в него по щиколотку. Собиралась уж было нырнуть в воду с головой, дабы смыть с себя грязь долгой дороги, вгляделась во тьму перед собой и сделала опасливый шаг назад. Дернула бровью, стянула губы в узкую полосочку, но больше не шелохнулась ни мускулом.

Ангор. Это был он.

Нет, выглядела тварь не настолько ужасно, какой ее малевали в легендах, охотничьих байках и детских страшилках. У нее не было жирного мохнатого тела, бесчисленного количества длинных лапок с ядовитыми жалами на концах. Взгляда, парализующего тело и пробирающего до глубины души. Смрадного дыхания, от которого всё живое в округе подыхало.

Однако в нем было нечто куда более пугающее. Это чудовище на мелочи не разменивалось. Сразу зашло с козырей.

— Доброй ночи, Маргарита Артуровна, — дрогнули губы точной копии младшего Гордеева.

Он вышел к ней из темноты. Капли воды поблескивали на шее, обнаженных плечах и поджарой груди.

Женщина хмыкнула. Откинула за спину прядь смоляных волос и заинтересованно склонила голову набок.

— Как поживаете? — вскинул бровь Лжедимитрий.

— Не то, чтобы я сильно жаловалась на свою жизнь. По крайней мере, она куда лучше, чем у некоторых, — последовал ее неоднозначный ответ.

Возникший перед ней мираж вполне можно было спутать с происками боглей. Мелких таких и мерзкий тварей на службе у Агоры… но нет. Только не в этот раз. В то время как богли были способны видоизменять самих себя, ориентируясь на сознание, монстр, что стоял над ними, мог куда больше. Он видел не только поверхностные страхи, но и глубинные. Те, что лежали в подсознании и не поддавались рациональным объяснениям. Саму суть. Не следствие, а причину.

Маргарита боялась не Димитрия. Она боялась собственной неудачи, которой можно было бы с легкостью противопоставить абсолютного счастливчика. Именно это и сделал Агора, заставив герцогиню внутренне содрогнуться.

— Ты ничего мне не сделаешь, — резко сменило тему само олицетворение ужаса, скривив губы в ухмылке. — Что бы ни надумала, как бы ни старалась. Одно мое желание — и я сотру все твои труды в порошок… Маргарита Артуровна. Удача-то на моей стороне.

— Я знаю.

— Тогда чего добиваешься?

— Справедливости. Люди доказывают тебе свое бесстрашие раз за разом и помирают, не в состоянии противиться своим страхам. Я готова заглянуть им в лицо. Бояться, но продолжать идти. Ведь чем сильнее я боюсь, двигаясь вперед, тем почетнее будет моя победа.

— Победа в том, чтобы одолеть свой страх.

— Нет, — мотнула женщина головой. — И ты сам об этом знаешь. Ты уже прочел меня сверху донизу. Разве я не достойна звания храбреца после всего того, что пережила? Причина, по которой я здесь, тебе, наверняка, известна тоже.

Взгляд Агора скользнул по влажной женской груди, затем