Шрифт:
Закладка:
Насколько помню, один из капо, отвечающий за отмывание денег от азартных игр.
— Дамиан сказал, что ты еще не знаком с его женой. Ее не было на нашей свадьбе, — добавляет Изабелла, прежде чем они добираются до нас.
— Франко. — Я киваю. — Вижу, ты, наконец-то, решил познакомить нас со своей женой.
После представления Изабелла начинает болтать с Авой, в то время как Франко стоит рядом со мной, наблюдая за толпой.
— Я обеспокоен назначением Анджело, — заявляет он. — Не уверен, что он подходит для той роли, которую ты ему отвел.
— Почему?
— Цифры — не его сильная сторона.
Я оглядываю окружающее пространство, притворяясь, что обдумываю его слова, на самом деле судорожно пытаясь отфильтровать кучу информации в своем мозгу. Кто такой, черт возьми, Анджело? Я слегка сжимаю талию Изабеллы.
— Анджело Скардони здесь? — восклицает она рядом со мной. — Я как раз хотела спросить его насчет Бьянки и как она чувствует себя в браке с членом Братвы.
О, да. Самый молодой капо, чья сестра вышла замуж за силовика Братвы несколько месяцев назад. Я забыл его имя.
— Ему придется научиться, — говорю я, понятия не имея, какую роль ему отвел. Вероятно, это как-то связано с отмыванием денег.
— Ты разговаривал с Лоренцо? — спрашивает Франко.
— О чем?
— Он был чрезвычайно… несчастлив, когда ты наложил вето на его идею о наркобизнесе.
Судя по тому, что рассказал мне Дамиан, мы никогда не имели дел с наркотиками. Дамиан упомянул, что отец Анджело Скардони пытался что-то сделать за спиной старого дона, и это плохо закончилось. Я не могу вспомнить всех деталей.
— Счастье Лоренцо — не моя забота, — отвечаю я.
— Ты уверен, что это разумно?
Я поворачиваюсь к нему, стараясь, чтобы на моем лице отражалось, что я думаю о его импровизированном вопросе.
— Я прошу прощения, босс. — Франко быстро опускает взгляд.
— Если ты еще раз услышишь, как Лоренцо кому-нибудь упоминает о своей идее, дай мне знать.
— Конечно. — Он кивает и берет жену за руку. — Я рад видеть, что с тобой все в порядке. Семья была встревожена.
— У них нет причин для беспокойства.
Когда Франко и его жена уходят, я смотрю на Изабеллу и вижу, что она строчит кому-то сообщение в телефоне. Я ступаю ей за спину, обхватываю обеими руками за талию и кладу подбородок ей на плечо.
— Кому ты пишешь?
Она искоса смотрит на меня, приподняв брови.
— А что?
— Это кто-то мужского пола?
— Да.
— Ты не будешь переписываться ни с одним мужчиной, если он не связан с тобой кровными узами. — Я слегка обнимаю ее и рычу ей на ухо. — Или я убью каждого из них, Изабелла.
— Ревнуешь? — Ее губы изгибаются в едва заметной улыбке.
— Ты даже не представляешь как.
— Я пишу Дамиану. Здесь есть люди, которых мы не ожидали увидеть, и мне нужно, чтобы он выяснил, есть ли какая-то важная информация, которую тебе следует знать.
— Мой маленький стратег. — Я оставляю поцелуй на ее обнаженной коже.
Изабелла замирает.
— Тебе не следует этого делать, Лука.
— Целовать тебя? — Я позволяю своим губам подняться к ее шее и снова целую ее. — Почему?
— Ты точно не известен тем, что проявляешь привязанность к другим людям. Особенно на семейных сборищах.
— Очень жаль. Мне нравится показывать всем, что ты моя.
— Все уже знают это, Лука. Большинство из них были на нашей свадьбе.
— Они могут знать, — поворачиваю ее так, чтобы она смотрела на меня, — но я хочу, чтобы они видели.
Обхватив ее за талию, приподнимаю и прижимаюсь губами к ее губам, а она издает тихий удивленный вскрик. Изабелла не сразу отвечает на мой поцелуй. Я, наверное, шокировал ее. Дело в том, что я тоже слегка удивлен своим поступком. Я никогда не собирался устраивать сцен, что именно и делаю, судя по ошарашенным взглядам на лицах окружающих нас людей, но не мог устоять перед этим необъяснимым желанием заявить на нее права на глазах у всех. Может быть, потому что видел, как другие мужчины пялились на нее, их сальные взгляды скользили по каждой части ее тела, выставленной напоказ в этом облегающем бордовом платье.
Я слегка прикусываю ее нижнюю губу, и Изабелла, наконец, начинает целовать меня в ответ, сначала медленно, но затем ее руки обхватывают мои плечи и затылок, и ее поцелуй становится жадным. Так гораздо лучше. Я чувствую что-то мокрое на своем лице и открываю глаза, обнаруживая, что веки Изабеллы все еще прикрыты, но по ее щекам катятся слезы.
Я осторожно опускаю ее обратно и беру за подбородок двумя пальцами.
— Tesoro? Что случилось?
Она плотно сжимает губы и качает головой, ее глаза все еще закрыты. Еще больше слез льется из них.
— Слишком много всего навалилось. Стресс, — говорит она. — Не обращай на меня внимания.
Ее голос звучит искренне. Но я не верю ни единому слову.
— Я отвезу тебя домой.
— Да. Давай пройдемся по саду. — Она открывает глаза, но избегает моего взгляда. Вместо этого кивает в сторону балконной двери.
— Я не хочу, чтобы кто-нибудь стал свидетелем моего срыва.
— Хорошо, — соглашаюсь я и беру ее за руку, выводя на улицу.
Что-то не так. Возможно, я потерял свои воспоминания, но не разум. Она скажет мне, какого хрена я сделал, что заставил ее плакать перед пятьюдесятью людьми. Потому что хотя и не могу сказать, что знаю ее давно, в одном я полностью уверен — Изабелла никогда бы не позволила членам Семьи увидеть ее слезы.
Я опускаюсь на пассажирское сиденье и выдыхаю. Черт. Лука обходит машину спереди, садится за руль и заводит ее.
— Тебе лучше?
— Да. — Я киваю, открываю свой клатч и достаю зеркальце и салфетки, чтобы убрать следы туши из-под глаз. Водостойкая, мать ее.
— Не хочешь рассказать мне, что только что произошло, Изабелла?
— Я уже говорила тебе. Переволновалась. — Я продолжаю вытирать щеку салфеткой, но черные пятна просто так не смываются, черт подери. — Просто забудь.
Дорога перед нами свободна, но Лука сбавляет скорость, а затем сворачивает на стоянку у заправки. В зеркале заднего вида замечаю, что машина с нашей охраной делает тот же поворот и паркуется немного в стороне.
— Почему ты остановился? — спрашиваю я.
Лука ничего не говорит, просто выходит из машины и направляется к маркету. Один из охранников выходит из машины, но Лука жестом показывает ему,
