Шрифт:
Закладка:
Палец Мики дрожал рядом со спусковым крючком. Как Бог мог допустить такое?
Нет, не Бог. Как там в стихотворении Йетса? «Человек создал смерть». Люди сделали это. Это сделал Габриэль. Габриэль и его радикально настроенные «Новые Патриоты». Габриэль не планировал этого насилия, но оно все равно обрушилось на них.
Насилие породило насилие. Смерть породила смерть. И вот чем все закончилось. Не победой одной стороны, а горем и страданиями обеих сторон. С мертвыми детьми.
Сколько еще детей погибнет, прежде чем все закончится?
Глава 32
Уиллоу
На ее глазах происходил конец света, но для Уиллоу мир уже рухнул.
Для Зии жизнь закончилась. Все должно завершится и для Уиллоу. Смерть станет освобождением, облегчением, справедливым наказанием за то, что она позволила умереть собственной сестре…
Бенджи.
Эта мысль пробилась сквозь шок и невыносимое горе, обрушившееся на Уиллоу. Она застонала, закрывая глаза. Но разум не давал ей этого сделать. «Двигайся!» — кричал он Уиллоу.
Двигайся!
Часть Уиллоу хотела сдаться, свернуться калачиком рядом с Зией и позволить волне крови и насилия захватить ее, как это происходит со всем остальным. Однако другая ее часть оставалась в сознании, убитая горем, но все еще живая. Она не могла умереть сейчас. У нее все еще есть Бенджи. Она ему нужна.
Медленно ее мозг регистрировал выстрелы и крики, которые теперь стихли. Сражение шло на убыль. Если уж она собиралась двигаться, то не стоит медлить.
Уиллоу безумно хотелось крепко обнять сестру и никогда не отпускать. Оставить ее здесь вот так, бросив тело, как мусор — это казалось предательством. Осквернением.
— Прости меня. — Голос Уиллоу захлестнула печаль, сожаление и скорбь. — Я так виновата.
Каждый мускул в ее теле болел, когда она поднялась на колени. Ладони горели от дюжины мелких порезов. Колени оставили кровавую полосу на ковре.
Сейчас ей нужно сосредоточиться на побеге. Она должна спасти Бенджи.
Уиллоу посмотрела в сторону сцены. Четверо мужчин стояли на коленях среди кровавой бойни. По одному террористу охраняли каждую сторону, двое других повернулись к заложникам, и кричали на них, направив концы своих винтовок в лица пленников. Большинство пассажиров все еще сидели на местах, слишком напуганные, чтобы убежать, потрясенные разворачивающейся перед ними картиной.
Она оглянулась назад, к правому переднему выходу. Дверной проем находился всего в полудюжине ярдов. Над дверью мигал красным светом знак выхода, одну из букв закоротило.
Раздался выстрел. Первый пленник упал, завалившись на спину, как мешок с мукой.
Уиллоу присела на полусогнутых ногах, чувствуя себя как натянутая пружина. Она игнорировала крики в мозгу, мучительную боль от стекла, все еще застрявшего в ладонях и коленных чашечках, грохот пульса, настолько сильный, что заглушал весь остальной мир…
Резко поднялась и бросилась бежать.
Пять футов. Десять. Слезы застилали глаза, все вокруг расплывалось.
Она проскочила дверной проем. Выстрелов не последовало. Никаких криков в ее сторону.
Она помчалась по коридору, судорожно ища ближайшую лестницу. Стремительно преодолев два лестничных пролета, Уиллоу остановилась на лестничной площадке, переводя дыхание. До нее доносились лишь приглушенные крики из «Галакси Лаунж» внизу. «Думай». Она должна собраться с мыслями.
Что ей делать? Где спрятаться? Уиллоу коснулась браслета своей матери. Она могла попасть в любую комнату. Лучше всего пойти вниз, в помещения для экипажа, и найти какую-нибудь захудалую каюту, где можно затаиться, пока все не закончится, и «морские котики» или кто там еще не придут их спасать. Пиратам незачем туда спускаться. У экипажа нет ничего, что можно отобрать.
«Бенджи». Эта мысль пронзила ее так ясно, как будто кто-то крикнул прямо в ухо Уиллоу. Она не могла спрятаться. Пока не могла. Она должна найти оставшихся членов своей семьи. Сначала Бенджи. Мама хотела бы, чтобы она разыскала Бенджи. «Они — твоя ответственность».
Как только она найдет брата и маму, они залягут на дно, пока их не спасут, как и сказал Лопес. Кто-нибудь придет за ними. Каждый пассажир на этом чертовом корабле богат, как Мидас. Вся армия США должна отправиться на их спасение.
Она начала подниматься по лестнице на цыпочках, как будто это могло что-то изменить.
Звук.
Уиллоу повертела головой, пытаясь определить, откуда он идет: выше или ниже, слева или справа. Звук повторился. Снизу. Шаги. Кто-то поднимался по лестнице. По крайней мере, один, а может, и больше.
Она не могла понять, как далеко под ней они находятся, и не рисковала заглядывать через перила. Но шаги приближались. Мужской голос что-то пробормотал, а другой рассмеялся.
Адреналин забурлил в ее жилах. Она выскочила с лестничной площадки, отчаянно надеясь, что не бросается из огня да в полымя. Обогнула угол и прижалась к кирпичной фасадной стене.
Это оказалось небольшое кафе с дюжиной маленьких столиков и барных стульев под решеткой, увешанной биолюминесцентными лампочками сотни разных цветов. Вокруг и над ней расстилалось широкое открытое пространство. Все детали выглядели тусклыми и трудноразличимыми.
Уиллоу моргнула, пытаясь привыкнуть, и пошла вдоль стены к нише с высоким вьющимся растением. Присела за ним, втиснувшись между стеной и огромным керамическим горшком, поправляя ветви, чтобы затеряться. В качестве укрытия он никуда не годился, но что поделать. Она заставила себя несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, выглядывая между листьями.
Балконы корабельных апартаментов возвышались по обе стороны четырехэтажного атриума. Мозаичная дорожка, выложенная плиткой, вела мимо кафе к зарослям идеально ухоженных деревьев и кустарников, освещенных снизу мерцающими лампочками, которые постепенно меняли цвет от голубого к красному, розовому и пурпурному. Она оказалась в «Коралловых садах».
Высоко над ней по прозрачному потолку стучал дождь. Здесь не горел верхний свет, было только тусклое атмосферное освещение, позволяющее наблюдать за звездами в ясные ночи. Сегодня не одна из них.
Она находилась на корме — задней стороне восьмой палубы. Что еще есть на восьмой палубе? Уиллоу дважды коснулась браслета, и на экране появилась голограмма корабля. Множество кафе, элитных дизайнерских магазинов и галерея цифрового искусства удобно расположились вокруг «Кораллового сада» — огромной парковой зоны с выложенными плиткой дорожками, искусно расположенными водопадами и ручьями, маленькими мостиками, извивающимися среди тропических деревьев, кустарников и растений в форме кораллового рифа.
Самая тихая палуба, которую она до сих пор избегала, потому что на ней не устраивали никаких развлечений для подростков или детей. На палубах выше располагались бары и театры, казино, снежная комната и центр пониженной
