Не потому, что я не потяну, а потому, что для Олега это будет удар, а я хочу, чтобы он был счастлив.

Толкаю его в бок, чтобы освободить проход к Лизке.

– Тем более, Жданов. Ручки не тяни к тяжестям. Я справлюсь сама.

– Да уж не сомневаюсь, – бурчит недовольно, чем вызывает ответный смешок.

– Что ты там бубнишь, как дед?

Несу Лизку в полудреме до квартиры дяди Олега, Олег притормаживает перед дверью и резко выдыхает.

Если б не знала его, могла бы подумать, что ему страшно. Но Жданов не из тех, кто боится.

Скорее просто настрой на тяжелую беседу.

Все же не каждый день сообщаешь родному человеку, что у него сын в тюрьме и внучка есть.

Звонит в дверь.

И она на удивление быстро открывается.

– О, племяш, опять? Забыл чего?

– Привет, дядь. Быстро ты уже на них бегаешь, – кивает на ходунки.

– Да я вас в окно увидел. – Видит меня и добродушно улыбается, замечает у меня на руках Лизку. – Опять подруга попросила позаниматься?

– Дядь, это, ты нас будешь на пороге держать или впустишь?

– Ой, конечно, проходите, – смеется мужчина и послушно отступает, освобождая проход.

Обмениваемся с Олегом взглядами, и я собираю всю смелость и шагаю в квартиру. Я понятия не имею, как обернется этот разговор. Какова реакция будет у отца Димы.

Я просто надеюсь, что все ситуации разрешаться и мы не сделаем хуже.

– Чай? Варенье? Пельмешки? Сам лепил.

Удивленно моргаю.

– Вы сами?

Дядя Жора распрямляет спину и с гордостью кивает.

– А то. Бабуля в свое время научила. Сказала, что любому мужику, чтобы не помереть с голода, достаточно уметь лепить пельмени.

Олег хмыкает.

– Не, дядь, мы сначала поговорим, а потом все остальное.

Лизка просыпается и сонными глазами окидывает квартиру, в которой она оказалась. Хмурится, будто бы вспоминая, где она и была ли тут раньше. Успокаивается и кладет голову мне на плечо.

– Нет, крошка, давай разденемся, и ещё полежишь потом у меня на ручках, – стягиваю шапочку, курточку.

Лизка не сопротивляется и с довольным улюлюканьем потягивается.

– О чем разговоры вести будем?

Мужчина усаживается на кресло и вытягивает ногу. Олег садится рядом с нами на диван и опирается локтями о колени.

Всматривается в пол.

– О Димоне и о Лизе, – кивает на нас.

– О как, уже интересно, – дядя Жора сцепляет руки в замок и переводит на нас с Лизой добрый взгляд.

Молюсь, чтобы он принял новость про Лизку адекватно и поверил.

Хотя какое основание нам ему врать?

– Давай уж, не тяни. Ты знаешь, что я рассусоливать не люблю.

– Думаю, с чего бы начать, дядь.

– Давай с малышки. Про Димона вряд ли ты мне что-то хорошее скажешь, – тяжело вздыхает и качает головой, – слишком хорошо я знаю сына, чтобы подумать, что он изменил поведение и стал паинькой.

От безысходности в его голосе мне становится тошно. Почему у такого хорошего отца вырос такой сын? Я не сомневаюсь, что дядя Жора воспитывал Димона как положено. Олег тому доказательство, потому как я помню слова Жданова, что дядька ему в свое время отца заменил.

– Короче, дядь, Лизка по ходу дела твоя внучка.

В комнате воцаряется тишина. Даже Лизка затихает у меня на руках и только поднимает на меня глазки.

Целую её в лобик и улыбаюсь, она не должна почувствовать, что что-то не так.

– Не понял, – отмирает дядя Жора, – что значит вот это твое «по ходу дела»?

От волнения начинаю жевать губу. Олег поднимается со своего места, и по нему видно, что он пытается найти себе место, куда встать.

– Полин, может, вы объясните? А то от него не дождешься, вон весь аж задрожал.

Олег пронзает дядю возмущенным взглядом.

Облизываю пересохшие губы, бросаю на Олега вопросительный взгляд. Он пожимает плечами. Дает полную свободу?

– Полина не дочь моей подруги.

– Я успел это понять, – кивает дядя Жора.

Олег громко цокает.

– Может, ты не будешь перебивать, дядь?

Дядя Жора сжимает губы и послушно замолкает.

– В общем, – все же продолжаю, подбираю слова, чтобы донести все как было, – я как-то возвращалась после врача и услышала, что в подъезде плачет ребенок. Сначала подумала, что кто-то с малышом не может справиться и успокоить. Но плакали над моей квартирой, и голосов взрослых не было. Я поднялась, чтобы посмотреть, все ли в порядке. А там люлька с Лизой стоит. Возле двери Олега. Ну это я потом узнала, что это была квартира Олега. Он тоже вышел на шум.

Замолкаю, перевожу дыхание.

– Ну и чтобы опередить твой допрос про документы и родителей… – вступает в разговор Олег, – мы, точнее, Полина нашла документы в той же люльке. И там было написано, что Лизка моя. Точнее, в графе отец стояло полностью мое имя. Полина запретила мне отдавать её ментам, чтоб те разбирались, и забрала к себе.

Дядя Жора вопросительно заламывает бровь.

– Так. А мать ребенка кто?

– Подожди, рано ещё про мать. Я долго не мог поверить, что малышка моя, и решил сделать тест ДНК.

– Это ты грамотно решил. Все, все, затыкаюсь, – после очередного красноречивого взгляда Олега мужчина замолкает.

– Тест показал, что у нас есть общие гены, но их недостаточно, чтобы она была моей родной дочерью.

А вот теперь перестает говорить Олег, и я не понимаю почему. Уже бы до конца договорил, к чему эти паузы.

Но решаю не вмешиваться, он лучше знает своего дядю.

– Подожди, – проходит несколько минут, прежде чем разговор возобновляется, – если она не твоя, но у вас есть общие гены, значит, она Димона, что ли?

Олег разводит руками.

– Ну или твоя, – и начинает громко ржать.

– Остроумие прям прет, – ворчит дядя Жора.

– Ну вариантов, сам понимаешь, мало. Мой отец мимо, сам знаешь. Остаетесь из мужиков вы с Димоном.

– Я тоже как бы мимо. Мне только детей не хватает на старости лет.

Олег похохатывает и получает строгий взгляд.

– Димон, значит, где-то заделал. Так а мать-то где?

Олег пожимает плечами.

– Вопрос. Она не появлялась. А как искать, я понятия не имею. Знаю только имя – Татьяна. Все.

– Да уж, ничем не помогло. Я как-то пассий сына не очень знал. Значит, внуча, – смотрит на малышку, и на его лице появляется улыбка.

– Ты радуешься, не пойму? – Олег прищуривается.

Но скорее, чтобы разрядить напряженную обстановку.

– Спрашиваешь? Я уж думал, не доживу до ваших детей.

– Видишь, как тебе повезло, – Олег подходит к дяде и хлопает его по плечу, –