что-то прошептал. Тот понимающе кивнул головой, достал из машины какой-то чемоданчик и, то и дело перекладывая его из руки в руку, пронес в контору ЖКО.

Обратно сержант прошел, легко размахивая чемоданчиком.

— Что-то разгрузили, — Владик тревожно посмотрел на приятелей.

— Да видим, — тихо отозвался один из мальчишек и обеспокоенно вздохнул: — Во что это выльется?..

— Ай, джигиты, выльется это в большой праздник!

Мальчишки вздрогнули от скрипучего голоса. Артур Вартанович неслышно подошел к ним сзади, его лицо светилось радостью.

— Какой праздник? — спросил Владик.

— Завтра поймают радиомошенника.

— Как это? Как это? Не может быть! — наперебой загалдели мальчишки.

— Скажу вам, джигиты, по секрету, что дедушка Феди, — Арт ласково потрепал Федю, — взял хитрую машину. Стоит ее включить, как она сразу укажет квартиру радиомошенника.

— Такой машины пока не изобрели, — насмешливо заметил Владик.

— Ай, джигит, зачем смеешься над старым телефоном. Что слышал, то и передаю, — понимая, что заврался, ловко выкрутился Арт.

— Наверное, портативный пеленгатор, — Владик кивком показал приятелям, чтобы они отошли в сторону.

— Ай, джигиты, ай, умные головы! — не отставал от мальчишек Арт. — Такие молодые, а уже все знают. А где же ваш самый тонкий джигит, сын уважаемого кандидата наук? Почему он до обеда был во дворе, а сейчас его нет?

— Его не пустили, — замешкался Владик.

— Ногу подвернул, — поспешно вставил один из мальчишек.

— Ай, нехорошо! Ай, беда! Пойду угощу его хурмой. Он же вчера первым откликнулся на мою просьбу. Я тоже не оставлю его в беде. — Хитро прищурившись, Артур Вартанович смотрел на Владика и его приятелей. Те возбужденно перешептывались, переглядывались. Они хотели задержать Артура Вартановича, но не знали, как это сделать. А тот, наслаждаясь замешательством мальчишек, медлил, не уходил, и это еще больше усиливало беспокойство.

— Вот он! — радостно выкрикнул Федя.

Через футбольное поле, весело подпрыгивая, несся Ромка Целиковский.

— Ай, джигит! Ай, герой! Нога уже не болит? — участливо спросил Арт.

— Какая нога? — недоуменно посмотрел на него Ромка.

Мальчишки изо всех сил старались подсказать ему, но Ромка, запыхавшийся после бега, только вертел головой из стороны в сторону и ничего не понимал.

— Молодость — счастливая пора. Все болезни ей нипочем. Утром болела нога, вечером уже не болит. Настоящий джигит! — Артур Вартанович резко повернулся и заковылял в ЖКО.

Дорофей Анатольевич переходит в наступление

Дорофей Анатольевич внимательно выслушал рассказ Артура Вартановича.

— Это уже кое-что. Да я, честно говоря, и подозревал, что в этом деле замешаны дети тех, кто больше всего кричит о работе по месту жительства. Спасибо, Арт, спасибо, дорогой. Знаешь, я в последнее время стал уставать.

— Уходил бы на пенсию, дорогой. Здоровье бы сберег. Оно уходит, как вода в песок. Другого не будет. Ай, не будет! — глубокомысленно причмокнул Артур Вартанович.

— Мой дорогой Арт… — Дорофей Анатольевич хотел сказать еще что-то ласковое, но слишком расчувствовался, резко махнул рукой, словно обрывал невидимую нить, мешавшую ему, и прошел в дальний угол кабинета.

— Ай, Дороня, ай, дорогой! Что пенсия, пенсия — деньги. Я слышал, как один умный человек по телевизору сказал, что движение — это здоровье. Только движение, дорогой, должно быть ровным, как течение большой и могучей реки. А твоя работа, дорогой, похожа на горную речку, которая, как молодая козочка, прыгает с порога на порог… Но такие уж мы с тобой чудаки, что привыкли работать до последнего. И на пенсии нам тоже нет покоя. Ай, дорогой, нет!..

Артур Вартанович потер поясницу, занывшую, видимо, к дождю, посмотрел на Дорофея Анатольевича, задумчиво стоявшего в углу, и, стараясь не шуметь, тихонько вышел из кабинета.

«Пока все идет по плану. Да, по плану!» — поиски радиохулигана как-то сразу преобразили Дорофея Анатольевича. Он почувствовал прилив сил и, молодцевато поворачиваясь на каблуках, прошелся по кабинету. Заглянул в окно — возле доминошников, сидевших под грибком, собрались жильцы. Они о чем-то ожесточенно спорили. «Теперь можно и поговорить!» — Дорофей Анатольевич причесался перед зеркалом, одернул костюм и вышел во двор.

— Так больше нельзя! Пропустить такой важный момент: разведчик что-то спрятал в развалинах. И второго агента мы не видели. Какую комнату вы отобрали у ребят? Отдайте! — возмущенно загалдели жильцы, собравшиеся вокруг доминошников.

— Пока у нас не было радиостанции, у нас не было и радиохулиганов!

Наслаждаясь тем, какое впечатление произвела на жильцов его тщательно обдуманная формулировка, Дорофей Анатольевич носком ботинка поковырял песок, наткнулся на гвоздь и, нагнувшись, поднял его. — В хозяйстве пригодится. Они не только комнату требуют, но и грибок тоже, — обратился он к доминошникам, и те сразу притихли. — Чтобы не было кривотолков, я официально заявляю, что комнату радиостанции в силу производственной необходимости заняли под инвентарь. Там теперь лежит краска.

— А где раньше краска лежала? — поинтересовался бывший осветитель.

— Там теперь метлы стоят, — досадуя на дотошность бывшего осветителя, отрезал начальник ЖКО и для убедительности добавил:

— Может, нам совсем ремонт прекратить?

Бывший осветитель виновато потупил голову.

— Дорофей Анатольевич, уважаемый, как вы расцениваете все происходящее? — тронул его за плечо отец Ромки, Алексей Гелиодорович. — Знаете, я не любитель детективных фильмов, но моя жена их просто обожает. И вот пришлось звонить подруге, чтобы узнать, что сказал второй агент. Понимаете, до чего дошло? И я, занимающийся анализом классики, не в силах восстановить даже малейший эпизод в этих алогичных телероманах. Нет, уважаемый, пора принимать меры! — гневно заключил Алексей Гелиодорович.

— Я всегда был за меры, только их надо принимать вовремя.

Дорофей Анатольевич внимательно осмотрел собравшихся. Он давно и терпеливо ждал этой минуты.

— Я всегда говорил: детей надо держать в строгости. А вы: Владик случайно стекло кокнул, Колик нечаянно дверь с петель сорвал… Пальцем тронуть их боитесь! Я всегда говорил: что посеете, то и пожнете! А вы меня упрекали, что зря наказываю внука Федю…

Дорофей Анатольевич разволновался и расстегнул верхнюю пуговку рубашки.

— Смотрели на меня, говоря словами нашего уважаемого кандидата наук, как на феодала какого-нибудь. Так вот, если я все возьму в свои руки и освобожу вас от Короля Эфира, вы от имени общественности напишете коллективное письмо на работу родителям, воспитавшим этого радиохулигана. Согласны?

— Напишем, дорогой, и не одно напишем! — выкрикнул Артур Вартанович. — Чем меньше эти джигиты будут иметь, тем больше будут ценить то, что имеют!

— Вот она — старость, вот она — мудрость! — расчувствовался Дорофей Анатольевич. — Я уже много раз говорил о том, что нам мешает сделать двор образцовым.

Неужели вы не хотите жить по-человечески? Тихо. Мирно. Тогда и я со спокойной душой уйду на пенсию. А тут — каждый день ЧП.