масло, мне необходимо было раздать ножи, а я не знала, позволено это или нет. Я в растерянности остановилась, и мистер Ольсен как раз закончил возиться с раковиной и открыл кран. Под шум текущей воды он сказал:

— Ну все, остальное займет лишь несколько минут.

Вскоре он поднялся, собрал свои вещи и пошел промывать остальные трубы. Воцарилось молчание.

— Все в порядке. Ты можешь взять ножи для масла.

Я раздала ножи, затем расставила тарелки вокруг шахматной доски, потом блюдца для масла, хлеб и все остальное. Джоэл принес пустой стул и сел рядом с Кэрри.

— Садись, — приказал он.

Мы сидели вокруг стола и прислушивались к работе мистера Ольсена: как он включал и выключал воду, гремел инструментами… Вскоре он вернулся и застал нас застывшими в ожидании.

— Ну вот и все, — сказал он. — Кто выиграл?

Дети избегали его взгляда.

— Мы еще не доиграли, — сказал Джоэл, улыбнувшись своей лихорадочной улыбкой.

Мне хотелось попросить мистера Ольсена присоединиться к нам, но я боялась подозрительности Джоэла. Но мистера Ольсена, казалось, не удивило это. Он подошел к раковине и выключил воду.

— Я закончил. Думаю, все будет работать. — Он потоптался на месте и не уходил: обычно перед уходом я выписывала ему чек, но сейчас не хотела, чтобы Джоэл подумал, что пишу там какую-нибудь записку. Пока я раздумывала, зазвонил телефон.

— Вот, — сказал мистер Ольсен, — и телефон ваш подключили.

Телефон был в противоположном углу кухни. Я не знала, позволит ли мне Джоэл ответить, но мое замешательство казалось необычным.

Мистер Ольсен, по-видимому, списал все на женскую нерасторопность.

— Ну ладно, миссис Бенсон. Я ухожу. Заплатите потом, когда будете посвободнее.

Глаза Авраама Линкольна с грустью глядели на нас. Они казались такими знающими, добрыми и проницательными. Но это была лишь иллюзия. Он ничего не заметил.

— Надеюсь, вам понравится Файр Айленд, — сказал он Джоэлу.

Когда он вышел, я заметила, что телефон еще продолжает звонить.

— Что мне делать? — спросила я. — Это, наверное, проверка связи телефонной компании.

— Ответь, — приказал он. Я поднялась, а он подвинул стул, чтобы наблюдать за мной.

Я взяла трубку.

— Нора?! С тобой все в порядке? — раздался крик Тэда.

Звук был необычайно громким.

«Интересно, — подумала я, слышен ли он у кухонного стола?» Я обернулась и поняла, что слышен. В руке Джоэла снова появился нож. Я с трудом поборола желание закричать. Джоэл улыбнулся в какой-то новой для него снисходительной манере, как бы спрашивая, зачем я нарываюсь на неприятности.

Я старалась говорить спокойно.

— Со мной все в порядке, — сказала я. — Сторож только что ушел.

— Я несколько раз звонил, но никто не ответил.

— Мы выходили на пляж.

Молчание.

— Кто это «мы» — спросил наконец Тэд.

— Кэрри и Питер, — сказала я и поглядела на Джоэла.

Джоэл кивнул, чтобы я включила в этот список и его, а затем указал на что-то, лежащее возле стула Питера. Питер нагнулся и, подняв с пола пойманную на пляже рыбку, отдал ее Джоэлу.

— И Джоэл, — добавила я. — Мы приехали сюда все вместе.

— Когда это было?

— Вчера вечером.

— Во сколько?

Наш разговор становился несколько необычным. Тэд говорил как полицейский, и в ином положении, я бы заартачилась. Может, своей покорностью я дам ему знать, что происходит что-то необычное? Тэд хорошо соображал, он мог бы догадаться.

— Мы выехали в 9:49, — ответила я. — Опоздали на катер и провели ночь в Бей Шоур.

— Все вместе?

— Все.

Я взглянула на Джоэла и у меня перехватило дыхание: у рыбки, которую принес Питер, была отрезана голова, вспорото брюшко, а внутренности были аккуратно положены на блюдце для масла.

Джоэл ходил на рыбалку лишь один раз в жизни, тогда это кончилось тем, что он загнал себе рыболовный крючок под ноготь. Ему было тогда восемь лет. Сейчас же он освежевал рыбу с ловкостью профессионала. Тут в моем сознании как-будто что-то переключилось. Я представила себе пуэрториканского мальчишку в мясной лавке, представила рыбный отдел и туши океанских рыб, разложенные на леднике…

На лице Джоэла опять появилась улыбка. У меня возникло подозрение, что он каким-то образом угадал мои мысли и дает мне понять, что я не ошибаюсь. Но если так, то он открыл для меня больше, чем намеревался. Никакие вторичные личности не могли научить Джоэла освежевать рыбу… Эти мысли лишили меня слов.

— Ты меня слушаешь, Нора? — требовательно спросил Тэд.

— Да, да, — тихо ответила я, — видимо, что-то со связью.

— Ты слышала про Эрику? — спросил он.

— Я не знаю, — сказала я, промедлив, — в радиоприемнике сели батарейки. Но мистер Ольсен упоминал о чем-то, правда, не указывая имен…

— Теперь это Эрика. С ней случилось то же самое, что с девушками в парке или Шерри Тэлбот.

Я попыталась представить подставку для цветов в квартире Эрики. Я мысленно представила себе ковры, знамена с магическими знаками, поднялась по лестнице в кабинет с мебелью из тикового дерева, но так и не нашла подходящего места.

— Это произошло вчера вечером, — продолжал Тэд. — Она не пришла в госпиталь на утренний прием.

Она должна была принять Джоэла. Я облокотилась о стену.

— Ее секретарь пошла к ней домой, где и нашла ее, — сказал Тэд. — Значит, вы уехали в этот вечер на Файр Айленд?

— Да, на поезде в 9:49.

Наступило молчание — он взвешивал свои подозрения.

— Интересно, почему он выбрал Эрику?

— Не знаю, — спокойно ответила я.

— Может, из-за статьи в газете? Той, в которой она давала психологический портрет преступника. Может это оскорбило его самолюбие?

Тут он явно перемудрствовал. Мне хотелось кричать в трубку, но я лишь сказала:

— Может.

— Психиатры не должны писать статьи в газеты. Ну, хорошо, теперь я знаю, где вы. Отдыхайте, — сказал он добродушно и повесил трубку.

Я стояла с телефонной трубкой в руках, и последние надежды покидали меня. Мистер Ольсен ушел, не заметив ничего подозрительного, и даже Тэд направился по ложному следу.

— Повесь трубку, — сказал Джоэл. Но голос был совершенно не похож на голос Джоэла. Точнее, тембр был похож, но интонация была совершенно другой: в ней чувствовался некий задор и самолюбование. Тем не