Видимость была хорошая, и она позволила Эйри Миллеру оценить работу своих подопечных. В результате массированного удара было серьезно повреждено два пролета этого железнодорожного моста. Один из них рухнул своим концом в воду, другой был частично разрушен. Это было зафиксировано фотокамерой и позволило подполковнику доложить высокому начальству о частичном выполнении боевого задания.

Вся комичность данной ситуации заключалась в том, что с января 1945 года мост кайзера Вильгельма был выведен из эксплуатации и законсервирован на ремонт. Об этом факте прекрасно знали англичане, которые, впрочем, не решились добавить свою ложку дегтя в бочку меда янки. От этого шага их удержала не любовь и уважение к своему боевому союзнику. Просто при разборе налета Миллера англичан озаботила одна мысль. А вдруг эти странные русские, вопреки всякой логике, ввели в эксплуатацию этот мост, и тогда поднимать на смех успехи старшего брата было чревато для детей коварного Альбиона. Тем более что их налет на ставку Рокоссовского оказался безрезультатным. Стремительным ударом королевской авиации замок был полностью снесен с лица земли, но вот только советского Багратиона в нем не оказалось. Кипучая натура командующего не позволяла ему сидеть на одном месте в то время, когда шли решающие бои.

Все помыслы Константина Константиновича были направлены на скорейший разгром врага, который пока еще оставался сильным и опасным. Готовя наступление к рейнским берегам, маршал не забывал и о «северном котле», в котором находились серьезные силы противника. Командование запертыми в Шлезвиге войсками было поручено генерал-лейтенанту Макферсону, в ведение которого были переданы англо-германские части, находящиеся на территории Дании и Норвегии.

Укрывшись за Кильским каналом, англичанин спешно готовился нанести удар в спину советским войскам, сумевшим далеко продвинуться на запад. При всем своем трагизме положения сыны Джона Булля имели хорошие возможности не только спутать карты любимцу Сталина, но и вообще отрезать часть войск Северо-Германского фронта от основных сил.

Эту опасность «генерал Кинжал» чувствовал каждый раз, когда подходил к карте боевых действий.

– Пока мы не срубим угол в районе Люнебурга или не отбросим противника к Фленсбургу, мы ежедневно рискуем получить удар в спину. Генерал Макферсон еще не готов нанести удар, но с каждым днем становится все ближе и ближе к этому, – сказал Рокоссовский на заседании штаба фронта, давая оценку сложившейся обстановки.

– Да, товарищ маршал, положение сложное, – соглашался с ним начштаба, – может Макферсон сделать нам козу. Будем надеяться, что танкисты генерала Катукова прорвут фронт противника и заставят англичан начать отвод своих войск к Рейну.

– Предлагаете отдать инициативу врагу, Александр Николаевич? В нашем положении это непозволительная роскошь. Надо заставить противника играть по нашим правилам, – не согласился с Боголюбовым маршал. – Скажите, где бы вы начали переправу через канал, если бы наступали на Фленсбург?

– Главный удар бы наносил в районе Киля. Здесь не только удобнее всего его форсировать, но и всегда можно получить огневую поддержку со стороны моря. А отвлекающий удар произвел бы в районе Рендсбурга. Там отступающие англичане не полностью разрушили мост. Согласно данным разведки через него можно перебросить пехоту, артиллерию и мотоциклетные соединения.

– Вот и генерал Макферсон считает, что мы будем наступать не через Брюнсбюттель и Хайде, а через Киль и Рендсбург. Ведь это далеко от ставки Деница, да к тому же болотистая почва этих земель затруднит использование танков и самоходок.

– Все верно товарищ маршал. А откуда у вас такие сведения? Разведка «языка» добыла? – осторожно спросил генерал.

– Нет, «языка» пока нет, но и без него можно сделать нужные выводы. Согласно данным воздушной разведки и радиоперехвату, ясно, что все свои боеспособные соединения Макферсон как раз и держит в указанных вами местах. А вот оборона Дитмаршена поручена войскам фельдмаршала Шернера, вернее сказать их остаткам. И мы должны создать у противника иллюзию в правильности его выводов.

– А где же вы собираетесь наступать, товарищ маршал? Через Рендсбург? Киль? Или Брюнсбюттель? – Боголюбов уже приноровился к характеру Рокоссовского и давно понял, что раз он заговорил о наступлении, то уже имеет план действий.

– В Рендсбурге самое широкое место канала, да и согласно данным разведки нас там ждет очень горячий прием. У Брюнсбюттеля расстояние через канал меньше, но вот только со стороны моря мы можем сильно получить по шее. Поэтому будем наносить два удара; один в районе Киля, другой в районе Хайде, с общей разницей в одни сутки. Это позволит нам смешать противнику карты и создаст благоприятные условия для нанесения третьего удара.

– Как, будет еще и третий удар?

– Будет, обязательно будет, – заверил его Рокоссовский. – И поможет нам его нанести маршал Голованов. Хватит его дальним соколам простаивать без дела.

– Фельдмаршал Александер не будет сидеть сложа руки. Он обязательно придет на помощь Макферсону, – внес свою лепту в разговор член Военного совета фронта Субботин.

– Обязательно придет. Не может не прийти, ведь в противном случае «шлезвигский котел» превратится в «датский мешок», – согласился с ним маршал, – и судя по всему, наступать англичане будут в районе Люнебургского угла.

– Не слишком ли все просто, товарищ маршал? Не идет ли недооценка противника, которая может выйти боком? А это в нынешней напряженной обстановке крайне нежелательно, – усомнился комиссар, заранее обеспечивая свои политические тылы.

– Что касается обстановки, то насколько я себя помню, то она всегда была напряженная. Что сейчас, что в сорок первом, что в гражданскую, что в империалистическую. А в отношении недооценки противника, то здесь вы сильно ошибаетесь. Англичане уже пытались нас отрезать под Бременом, не получилось. В районе Лингена идет наше генеральное наступление, и идет неплохо. Здесь противнику в ближайшие дни просто нечем нас ударить, все его помыслы об обороне. Точно такое же положение на участке Эммен-Энсхеде. В принципе, ударить канадцы здесь могут, но для серьезного контрудара у генерала Тернера нет сил, да и ждем мы их там. Так что, как ни крути, остается один Люнебург.

– Но мы их там тоже ждем?

– Ждем, Никита Егорович, еще как ждем, – усмехнулся Боголюбов.

– А со Ставкой все это согласовано? – осторожно уточнил Субботин.

– А зачем? Отражение удара противника и проведение тактической операции входит в компетенцию командования фронтом. Вот мы и согласовываем это с вами, товарищ член Военного совета. Не стоит загружать Москву излишними проблемами, их у нее и так в избытке, – ответил Боголюбов, чем вызвал испуг у комиссара. Он требовательно посмотрел на комфронта, но Рокоссовский был полностью на стороне начштаба.

– Действительно, у Ставки и без нашей тактической операции дел хватает. Или вы сомневаетесь в способности войск фронта провести ее? Если так, то говорите ваши сомнения, я готов их обсудить, пока все это только на бумаге. Только учтите, Ставка ничего дополнительного для проведения этой операции нам не даст. Товарищ Боголюбов уже просил, да и я, признаться, тоже, – любезно пояснил политработнику маршал.