Сколько раз в жизни он надо мной издевался. Что, если делает это и теперь?

Нет!

Не может такого быть. Просто не может.

Не после вчерашнего вечера, который мы провели вдвоем. Только не после этих нескольких часов наедине. Он так смотрел, так смотрел, пальцы на ногах поджимались. Меня саму же словно перепрограммировали. Я думать ни о чем не могу, есть не могу и пить тоже.

Весь день только о Тиме думаю.

Голос его в своей голове воспроизвожу. Фразу на слова разбиваю и пытаюсь вычленить какой-то сакральный смысл. Во всем. В каждой букве, в каждом брошенном взгляде.

Пальцы охватывает легкая вибрация. Переворачиваю телефон экраном вверх. Он все-таки приехал, иначе зачем звонит? А может… Может, чтобы сказать, что у него планы изменились? Но, если это так, я просто не переживу. Точно с ума сойду.

Подношу к уху динамик, из которого сразу раздаются указания.

Азарин – настоящий сумасшедший. Он даже лестницу с собой притащил!

Открываю окно и почти сразу попадаю в плен его глаз. Не сразу соображаю, что он подтягивает меня к себе рукой. Смущаюсь и задерживаю дыхание.

В груди разгорается огонь, языки пламени облизывают кожу, по которой разбегаются колючие мурашки.

Чувствую прикосновения его губ и снова мешкаю. Целый день ведь его ждала, места себе не находила, а сейчас снова веду себя как заторможенная идиотка.

Божечки, когда все так резко изменилось? Когда я стала смотреть на него так, как это делаю сейчас? Как на Бога какого-то. Его настойчивость, театр этот и вот сейчас, покорила…

Натягиваю пуховик, шапку и перекидываю ногу через подоконник. Вынимаю из кармана широкую изоленту и заклеиваю окно, потому что закрыть его снаружи просто нереально.

Азарин ухмыляется, наблюдая за моими действиями.

Да, я тоже подготовилась, между прочим!

Тим спускается и терпеливо ждет, пока я преодолею квест с лестницей. Спрыгиваю на асфальт и почти сразу попадаю в кольцо рук, ощущая его ладони на своем теле.

Айкаю от неожиданности и снова слышу его это тихое: «Молчи».

Молчи?

– Легко сказать, – ворчу. – Я, вообще-то, первый раз в жизни сбегаю из дома. Ночью!

Раньше такое не то что в моей голове не укладывалось, оно там просто-напросто не возникало. Но Азарин даже здесь просочился. Он, как сорняк, пустил корни, и фиг от него избавишься, пока сама не сдашься и не примешь поражение.

И я, как мне кажется, уже на грани.

Тим аккуратно кладет лестницу на землю под окнами. Уронить эту штуку на асфальт будет очень опрометчиво. Спалимся. Родители же точно услышат.

Наблюдаю за тем, как он прижимает железо к асфальту и, выпрямившись, поворачивается ко мне. На нем расстегнутая куртка, волосы взлохмачены.

Тру подушечкой пальца камешек на своем колечке и опускаю взгляд.

– Пошли.

Азарин сжимает мою руку и тянет вглубь заднего двора.

Еще пару дней назад я жаловалась папе, что во дворе до сих пор нет нормального освещения, но сейчас, пробегая по вычищенным дорожкам в темноте, готова сказать ему спасибо за то, что не подгонял электриков.

– Сейчас подсажу, – командует Азарин, стряхивая снег с забора, – сядешь и перекинешь ноги. А я тебя с обратной стороны поймаю.

Этот дом – вторичка и достался нам ниже рыночной стоимости, потому что бывшие владельцы в спешке эмигрировали. Здесь был ужасный интерьер и кирпичный забор, который летом будут менять. Но сейчас он даже на руку. Потому что через него легче перебраться.

– Хорошо, – соглашаюсь и надеваю перчатки.

Тим отрывает меня от земли. Хватаюсь за кирпичное ограждение и подтягиваюсь вверх. Не уверена, что смогла бы сама сюда залезть. Перекидываю ноги через забор, а сама наблюдаю за тем, как Азарин в три ловких движения оказывается по другую сторону нашего двора.

– Прыгай, – поднимает руки.

– Мы упадем.

– Не упадем.

Закусываю губу и медленно начинаю стекать вниз. Даже зажмуриваюсь. Когда чувствую, что он меня держит, распахиваю глаза.

На улице полумрак. Свет от соседских и уличных фонарей дотягивается до нас не со всех сторон, но я прекрасно вижу его лицо, на щеках отброшена тень от длинных ресниц. А может, уже просто представляю по памяти. Мне кажется, я весь вчерашний вечер именно этим и занималась. Срисовывала каждую черточку. Запоминала.

А когда пришла домой, уснула в его толстовке. Почти до самого утра в ней проспала, поверх покрывала.

– Ну привет, – он улыбается.

Мои ладони лежат на его плечах, а наши взгляды находятся на одном уровне. Мои ноги болтаются в воздухе, так и не соприкоснувшись с землей. Тим, как поймал меня, так и не отпускает.

– Привет.

Облизываю губы, и он почти сразу накрывает их своими.

Тело высвобождает кубометры жара от одного только соприкосновения.

Тянусь вниз, чувствуя под ногами почву. Отстраняюсь первой, хоть и дается это с трудом.

– Едем?

Азарин кивает и снова тянет меня за собой, только теперь вглубь улицы, где оставил свою машину. Она приветливо подмигивает нам фарами.

В салоне тепло. Стягиваю капюшон, перчатки и расстегиваю верх пуховика.

Азарин скользит по мне взглядом. Его губы складываются в улыбку. Такую дерзкую, озорную.

Поворачиваю голову, крепко сжимая в руках свою шапку. Делаю глубокий вдох и впервые сама к нему тянусь. Касаюсь губами холодной щеки и, отпрянув, прилипаю к спинке сиденья.

Знаю, что сама провоцирую. Но сегодня я к этому точно готова. Его руки, до этого спокойно лежащие на руле, отрываются от кожаного материала.

Глаза устремляются к моему лицу. Азарин делает резкий рывок. Теперь между нами всего лишь пара миллиметров.

Часто, но очень тихо дышу. Не хочу выдавать свое волнение, но оно есть. Я, как кувшин, заполнена им до самых краев.

Неосознанно веду языком по пересохшим губам, замечая, как во взгляде Тима начинает полыхать огонь. Настоящее пожарище. И руки у него такие же, горячие-горячие. Я прекрасно это чувствую, когда широкая ладонь ложится на мою шею. Сглатываю.

Мир замирает. Земля больше не крутится вокруг своей оси. Нет. Она вот-вот с нее слетит.

– Так и куда мы едем? – бормочу, а у самой сердце сейчас разорвется. Эмоции переполняют, наползая на глаза мутной поволокой.

Часто моргаю. И сдвигаюсь буквально на сантиметр. Этого хватает, чтобы запустить цепную реакцию.

Настойчивые губы снова берут в свой плен. Внутри все сжимается. Пальцы покалывает, но я все равно зарываюсь ими в растрепанные темные волосы, понимая, что ремень безопасности меня сейчас просто душит.