Вердигри

Веки слишком тяжелы. Кире кажется, что она не в состоянии справиться с их неподъемным весом, и это не кончится никогда: ни через пять, ни через десять лет. Неужели так бывает, что организм становится полностью неподконтрольным нашей воле? Мы настолько привыкаем к своему телу, что воспринимаем как должное то, что руки делают движение, стоит нам только об этом подумать. Это ведь так просто – согнуть пальцы, впиться ногтями в ладонь, чтобы почувствовать лёгкое покалывание. Когда же мы теряем возможность двигаться, управлять собственным телом и мыслями, только тогда мы начинаем задумываться об этом. Думать о других людях, которые по каким-то причинам лишены этой роскоши из-за несчастного случая, болезни, а то и вовсе всю жизнь, с самого момента своего рождения.

Минуты льются, словно вода горной реки нескончаемым потоком прокладывает себе дорогу среди живописных уступов кавказских гор. Время размывается, и нет никакой возможности отследить его течение. Идёт ли оно вперёд или отматывается назад? Никто ведь не знает, что происходит с оставшимся временем человека после смерти. Возможно, оно обнуляется?

Браслет на руке обжёг ей руку, пытаясь привести в чувства. «Не время думать о смерти. Соберись», – сказал бы он, если бы умел говорить.

Кира была бы рада собраться, но тело словно накачали каким-то лекарством, которое не только лишило её сил, но и возможности нормально мыслить. Слабость растекалась по всему телу, как горячая кровь без остановки бежит по кровеносным сосудам. Кира не могла даже понять, какое положение тело занимает в пространстве: лежит она или сидит, а то и вовсе парит в воздухе.

Совсем близко раздался какой-то звук: шум чьих-то шагов – лёгких, быстрых, но в то же время уверенных. Так и есть, это были шаги. Рядом с Кирой кто-то ходил вперёд-назад, размышляя о чём-то. Иногда этот некто останавливался прямо напротив неё, подходил ближе настолько, что она могла ощутить его дыхание, а затем снова отходил назад.

«Кто он? Друг или враг? И почему молчит?» – смутно думала Кира, которая так и не смогла разомкнуть веки. Ей казалось, что горло сдавили чьи-то большие холодные руки, и это давящее чувство затмевало всё на свете.

Прошло ещё несколько мучительных минут, прежде чем девушка услышала вздох и вновь приближающиеся шаги. Кто-то подошёл вплотную и снял с шеи Киры нечто холодное, тяжёлое. Тепло стало наполнять всё её тело, в руках появилось покалывание, а глаза наконец сумели распахнуться.

Первым, что увидела Кира, было лицо того рыжеволосого молодого лионита, которого она через обсид вызвала тогда в Адимари. Букур, как его называл Агрэй. Узнать его не составило труда: внешность у него была запоминающаяся. На щеке молодого мужчины виднелся символ в виде третьего глаза, и Кира вспомнила, что впервые видела его недалеко от грязелечебницы своего родного города, но почему-то начисто об этом забыла.

Сейчас Букур стоял напротив Киры и жадно и с большим интересом на неё смотрел. Такой же заинтересованный взгляд она ловила в поезде через обсид во время разговора Букура с Агрэем, но не придала ему значения. Теперь же он буравил её своими янтарными глазами, как будто пытаясь найти ответ на какой-то вопрос.

Внимание Киры переключилось на саму комнату и на то, где она находится. Девушка сидела в центре куба из непрозрачного оранжевого стекла. Каждая из сторон места заточения была длиной примерно в три метра и полностью гладкой, без каких-либо зазубрин или лазеек. Рука Киры с браслетом была помещена в прозрачный резервуар с голубой жидкостью. Эта прямоугольная ёмкость выходила из пола и сливалась с потолком стеклянной комнаты, образуя размытый контур на стыках. Казалось, этот резервуар искажает реальность, частично растворяя предметы вокруг.

Кира дёрнула руку. Вытащить её не представлялось возможным: она была закреплена так плотно, словно кисть поместили в моментально застывающий бетон. Девушка подняла глаза на Букура и вопросительно вскинула брови. Она вложила в этот взгляд всё своё негодование и всю злость, которую сейчас испытывала.

– Что тебе нужно? Зачем ты это делаешь? – холодно спросила Кира. Теперь она была полностью солидарна с Агрэем, который сильно недолюбливал своего знакомого. Кира почувствовала себя диким зверем, загнанным в клетку, и от досады стукнула по странному аквариуму, удерживающему руку в водном капкане.

Букур подошёл ещё ближе и присел, чтобы быть с ней на одном уровне. Секунд десять он молча смотрел на Киру, думая о чём-то, а затем сказал:

– Приказ отдал не я, но я рад, что всё сложилось именно так. Ведь теперь нам никто не помешает!

– Отпусти меня немедленно! – сказала Кира, ещё более яростно пытаясь выбраться из ловушки.

– Пока не могу, да и не хочу, если честно. Нам нужно кое-что прояснить, – абсолютно спокойно ответил Букур. Он говорил так, будто собирался поболтать с ней за чашечкой чая, а не держал в плену. В его глазах читалось даже некоторое сочувствие.

Кира отвернулась от него и стала смотреть на свою руку, погружённую в странную тягучую жидкость. Только теперь девушка заметила, что от браслета непрерывно отделяются потоки белой и алой энергии и сливаются в единый луч с ещё одной вспышкой.

– Ты здесь потому, что взяла кое-что, не принадлежащее тебе по праву. Келадон утверждает, что ты не должна была брать браслет. Правда, снять с тебя его насильно никто не смог, так что браслет пришлось поместить в куб Эриха вместе с твоей рукой, – сказал Букур, наблюдая за попытками Киры высвободиться со снисходительной улыбкой. – Действовать нужно было быстро, потому что запасы энергии лит практически полностью иссякли.

– Если вы не смогли снять его, значит, у вас, а не у меня нет прав прикасаться к нему! – вполне обоснованно возразила девушка.

– Аргенлал всегда был и будет достоянием нашего народа. Тысячи лет до тебя он защищал нашу планету от вторжения врагов, и так будет и впредь, но, если честно, сейчас мне плевать на браслет и на аргенлал! – горячо ответил Букур.

Кира резко повернулась к нему.

– Да? И что же тебе нужно? – скорее машинально спросила она, пытаясь найти выход из своего незавидного положения. Картина складывалась удручающая: то и дело она попадала в ловушки, то на Земле, то в Адимари, и вот снова оказалась в волшебном капкане.

– Назови мне своё имя, и я расскажу тебе, чего хочу, – спокойно сказал Букур, глядя Кире в глаза.

На мгновение Кира замешкалась, но затем подумала, что ничего страшного в знании её имени нет, и ответила:

– Кира.

– Кира, – тихо повторил Букур, пробуя имя на вкус. – Нет,