— Я недавно наточила меч. Будет жаль тупить его о Каламоса.

Драконт резко махнул рукой и вышел из палатки. Мрачный, бледный Мерониас последовал за ним. Зена на секунду задержала взгляд на Полизее, старательно делавшем вид, что ничего не случилось: вояка сосредоточенно цедил себе вина.

— Передай Драконту, что на сегодня с меня хватит его забав. Может быть, я найду его позже.

Лемнос хотел было заговорить, но передумал. Зена скользнула по нему взглядом, повар посмотрел на Полизея и отступил к выходу. Оказавшись за порогом палатки, коротышка развернулся и припустил прочь. Зена быстро зашагала в противоположную сторону, стараясь не заблудиться в палаточном лабиринте. Выйдя на дорогу, она сменила направление и повернула к дворцу.

Где-то позади нее, на побережье, раздавался высокий и резкий голос Каламоса и рев военачальника. Заскрежетало железо, но звуки борьбы быстро затихли. Зена мрачно усмехнулась. Даже от Каламоса она не ожидала такого безумия: ворваться в лагерь Драконта было равносильно смерти. «Приятного путешествия в Аид», — подумала она.

Установилась изнуряющая жара. Ни облачна в ярко-синем небе, ни ветерка в раскаленном воздухе. Тыльной стороной ладони Зена вытерла лоб и по балконам добралась до побоев царицы.

Телемаха не было. Воительница тихо вздохнула и возвела глаза к потолку: «Ну и где же он?» Царица сидела за ткацким станком, ловко перебирая пальцами челноки с нитями, сложный узор близился к концу. Габриэль тараторила так же быстро, как Пенелопа работала.

— … Тогда царевна сказала отцу: «Прошлой ночью мне явилось видение, мудрая Афина открыла мне тайну — чтобы брак мой был счастливым и крепким, я должна сама соткать к свадьбе подвенечное покрывало».

Пенелопа весело рассмеялась и хлопнула в ладоши, но тут же спохватилась и едва успела подхватить покатившиеся челноки.

— А дальше?

— Вы ведь уже догадались, — также весело ответила Габриэль. — Каждый день она без устали ткала покрывало, и все удивлялись ее усердию. Ах, как сложен узор, как довольна должна быть Афина! Но каждую ночь она распускала то, что сплетала за ночь, и никто не замечал ее уловки. Так она дождалась своего ненаглядного, а горе жених удалился с позором, и… — Габриэль рассмеялась и пожала плечами, — конечно, она тут же закончила работу. Отцу не пришлось откладывать свадьбу!

Пенелопа расхохоталась, и в комнате словно стало светлей и прохладнее.

— Ах, как весело! Но ведь в жизни так не получится, правда?

— Что? Ткать весь день и распускать всю ночь? — уточнила Габриэль. — Главное, не распускать слишком много, чтобы никто не смог раскусить твою хитрость. Я уверена, вы бы справились! — Девушка с улыбкой повернулась к Зене. — Ты принесла новости? У нас здееь слишком спокойно.

— Лучше так, чем наоборот. По крайней мере, в данный момент.

Габриэль кивнула:

— Очко в твою пользу. Только тут жарко, душно и совсем нечего де…

— Она занимала меня легендами, — вмешалась царица, она оставила челноки и положила легкую руку на голову Габриэль. — Нет слов, как интересно ее слушать! С тех пор, как уехал Одиссей, еще ни одно утро не пролетало так быстро.

Зена приподняла бровь. Габриэль смущенно улыбнулась и слегка пожала плечами.

Раздался тихий шорох. Габриэль и царица вздрогнули, Зена обернулась и напрягла руки. На балконе показался Телемах. Он только что спрыгнул с крыши. Раздвинув нежно-розовые шторы, царевич шагнул в комнату.

— Я видел, как ты это делаешь, — покраснев, обратился он к Зене. — Так лучше, чем прыгать с балкона на балкон.

Зена не смогла сдержать улыбку:

— Ты способный ученик.

Телемах внезапно зарделся еще ярче, а улыбка слетела с его губ. «Решил, что я над ним издеваюсь, — вздохнула воительница. — Мальчишка слишком раним!»

— Приходится…

Зена не дала пареньку продолжить. Она подняла палец, и Телемах затих. Воительница выразительно посмотрела на Габриэль. Девушка тут же обратилась к царице:

— Вы собирались показать мне, как делается этот узор. В два цвета, один наверху, другой с изнанки.

Пенелопа взялась за челноки, успев приветливо улыбнуться сыну.

— Все очень просто, Габриэль, надо только хорошенько разобраться, — она полностью переключила внимание на ткацкий станок и девушку, сидевшую рядом.

— У меня никогда не получалось, — словно извиняясь, пробормотала девушка. — Я помню только самые простые узоры, а все остальное я… никак не могу себе представить. Понимаете?

Зена озорно взглянула на подругу и украдкой подмигнула ей. Убедившись, что царица увлеклась работой, воительница подозвала Телемаха и перешла к двери. Все еще красный от волнения царевич последовал за ней. Прислонившись к створкам, Зена скрестила на груди руки.

— Прости меня, — пробормотал мальчик, — я не хотел…

— Я похвалила тебя всерьез, — сказала воительница. — Не ищи в моих словах тайного смысла, его там нет. Ты схватываешь на лету, и это бесценный дар. Ты станешь хорошим воином и научишься биться врукопашную. Я сдержу свое слово. Но сначала я должна разделаться с Драконтом, а у меня еще нет даже плана.

— Не ты, а мы должны разделаться с Драконтом, — горячо поправил Телемах, но Зена сделала ему знак помолчать и покачала головой.

— Ты умен, в этом тебе не откажешь. Мне понадобится твоя помощь, но не в битвах. За ночь воевать не научишься. Плата за ошибку — смерть, — паренек молчал. Воительница посмотрела ему в глаза. Он тотчас же отвел взгляд и уставился на свои руки. Наконец Телемах вздохнул.

— Ты права.

— Мне понадобятся твои знания. Ты прекрасно знаешь дворец и остров. Ты знаком с местными жителями. Как только стемнеет, отыщешь Сокрана и трех его моряков, а также их семьи. Они прячутся в пещере, которую видно лишь во время отлива. Знаешь такую?

— Еще бы.

— Отлично. Драконт и его люди не знают, кто был на корабле, когда я приехала. Вообще-то, это интересует только одного из них.

— Громилу?

— Да, Метрикаса. Его не бойся.

— Понятно, — Телемах выглядел не слишком уверенно. Зена улыбнулась:

— Он тебя не заметит и не сможет преследовать. Метрикас слишком неуклюж, ты его услышишь. И бегаешь ты быстрее.

— Ах, вот как.

— Найди Собрана и приведи его ко мне. На острове есть надежное место, где мы сможем увидеться?

— В моей комнате и на крыше…

— Выбери место и возвращайся за мной. Собран пусть дожидается там, — конечно, Зена рисковала, предоставляя мальчику такую свободу действий. — Помни о матери, не петушись и не лезь в самое пекло, — добавила она.

Телемах усмехнулся.

— Я помню. Когда стемнеет, — царевич отер лоб и шею, — будет туман.

Воительница уже собралась уходить, но на этих сло-вах обернулась:

— Что-что?

Уверенным взмахом руки паренек указал на окна и неподвижные шторы:

— Горячий