— Что?! — задохнулась Габриэль. Потом она оглянулась на покои царицы и понизила голос. — И что же у него на уме? Царица хочет знать, и мне пришлось немало поболтать, чтобы отвлечь ее от этих мыслей. И даже теперь я не уверена, что мне это удалось.

— Может, и не удалось. В конце гонцов, это ее остров, ее сын, ее подданные. А Драконт живет себе припеваючи и, кажется, не собирается никуда уходить.

— Да. Дела обстоят неважно.

— Могло быть и хуже. Например, если б он поселил во дворце солдат.

— Вот так мысль! Причем, справедливая мысль, — Габриэль поколебалась, украдкой взглянула через плечо и добавила: — Представляешь, Пенелопа уверена, что Драконт задумал на ней жениться!

— Нетрудно представить, тем более что именно этого он и хочет. Жениться на Пенелопе и ни на шаг не отпускать Телемаха. Тогда царица сделает все, что поделает Драконт, царь Итаки.

Габриэль возмущенно сморщила лоб:

— Драконт, царь Итаки? Этого никто не позволит.

— Он не будет ждать разрешения. Габриэль негодующе нахмурилась:

— Наверное, ты права. А мы с ним сладим? — тревога звучала в голосе девушки, тревога, но не страх.

— Да. Именно мы, — ответила Зена, — ты и я. Работы хватит на нас обеих, Габриэль. У тебя нелегкая задача: оставайся здесь, поддерживай Пенелопу и не позволяй ей думать о Драконте и его войске. А я должна ускользнуть отсюда и разведать, кого из его солдат я знаю, насколько они предсказуемы и что знают обо мне. Я понаблюдаю за лагерем и вернусь уже с планом действий.

— Конечно. Раз плюнуть, — сказав это, Габриэль в шутку проворчала: — Мне всегда достается самое сложное.

Зена положила руку ей на плечо и подождала, пока девушка не улыбнулась.

— Я знаю, нелегко сидеть и ждать. Но то, что ты делаешь, очень важно. Я бы не справилась. Вчера ты дала Пенелопе возможность забыться и почувствовать себя счастливой. Она благодарна тебе за рассказы о муже.

— Правда?

— Ты заставила царицу поверить, что Одиссей действительно может быть на пути домой. Ты заставила Телемаха гордиться отцом, Габриэль, а ведь ты слышала, что он говорил накануне. То, что ты сделала своими рассказами, недалеко от магии. Продолжай говорить — и наслаждайся жизнью в роскошном дворце. Тебе нескоро опять доведется пожить в царских покоях.

— Отличная мысль, — согласилась Габриэль. — Я не говорила, что покрывала пахнут здесь фиалками и розами?

— Звучит здорово. Надеюсь, сегодня и мне удастся под ними поспать вместо того, чтобы сидеть у стены, — Зена повернулась, чтобы уйти, но вдруг что-то вспомнила и оглянулась. — Если сюда зайдут слуги, уведи их в сторонку, чтобы царица не слышала, и хорошенько расспроси о новостях.

— А если они не захотят отвечать?

— Это и есть твоя работа: убеди их, что царица ничего не узнает, а известия ты передашь Зене. Спрашивай обо всем на свете, важной может оказаться любая мелочь.

— Слуги-слуги, — эхом повторила Габриэль и оживилась: — Будет сделано! А ты куда?

— Посмотрю, насколько осведомлены люди Драконта.

* * *

Немного погодя Зена прошла в перистоль и с удовольствием потянулась. Солнце. В этот час оно чудесно, а чуть позже станет невыносимо жарким. Зена закинула голову и почувствовала, как теплые ласковые лучи скользят по векам и волосам.

С ведущих на перистоль широких, невысоких ступеней донесся слабый звон военного снаряжения. Зена снова потянулась:

— Доброе утро, Драконт, как спалось? Военачальник постоял с минуту в сомнении и присоединился к девушке:

— Как тебе это удается?

— Как я узнала, что это ты? Легко. Твой меч ударяется о медные наколенники. Такие доспехи носишь только ты.

Драконт изумленно взглянул на Зену и улыбнулся.

— Должно быть, ты хорошо выспалась, раз встала так рано.

— Может быть, — ответила воительница, разглядывая его из-под черных ресниц. — А может, я хочу посмотреть, что ты называешь войском. Пока все отсыпаются после попойки.

Военачальник угрюмо засмеялся и указал на пестрый палаточный лагерь:

— На этом Крошечном острове не надо даже следить за порядком. Здесь сражаться некому, а чтобы отразить нападение извне, не нужно умение: только численное преимущество. Стоит как следует напугать захватчиков, и ты победитель.

— Не учи меня, — забавляясь его поведением, ответила Зена. — Не забывай, я умею воевать.

— Умела. Кто знает, кем ты стала теперь. Она вздохнула:

— Драконт, мне нет дела до твоих сомнений, и я не позволю себя дразнить.

— Разве я дразнил? Хочешь обойти со мной лагерь? — он снова указал на палатки.

Над лагерем стоял тошнотворный запах. Зена успела забыть, как мало нужно времени для того, чтобы распространился этот крепкий, тяжелый дух. Драконт перешагнул через пару распростертых на земле вояк, облаченных в кожаные доспехи. Один из них все еще сжимал мех, мешок для вина. От них несло потом, прокисшим вином и тем, о чем Зена предпочла не думать.

— Они хоть иногда моются? — спросила воительница, когда Драконт продолжил путь.

— Зачем? Никто им за это не платит.

— Верно, — согласилась Зена и направилась к следующей группе палатой. Руки ее были расслаблены, но в любой момент готовы к удару. Она заметит любую опасность. Драконт шел позади нее, чуть справа, и легко мог бы схватить ее, если б захотел. «Тонкий замысел, — сухо отметила Зена. — Ты всегда был хорошим стратегом, Драконт, а с годами становишься еще лучше». Ветер дул от военачальника к Зене. Она чувствовала едва уловимый запах лимона и теплой кожи.

Воительница и Драконт продолжали путь. Лагерь еще спал. На его границе, отмеченной валунами, Зена остановилась: раздраженные голоса нарушили тишину мирного утра. Они доносились из палатки, украшенной Знакомым знаком: две змеи обвивали копье. Полевой госпиталь. Голоса перебивали друг друга, громовое рычание заглушало их все:

— Во имя Зевса! Если мой братец решил, что вы можете держать меня здесь вечно!..

Драконт вышел вперед, откинул полог и шагнул в палатку. Зена оглянулась на дворец. Во всем просторном белоснежном здании не видно было никаких признаков жизни. Воительница пожала плечами и последовала за своим спутником. Драконт говорил с воякой еще больших размеров, чем он сам. Впечатление усиливала окладистая рыжая борода, тяжелые доспехи и раскатистый голос. Военачальник выхватил меч. Зена поймала стратега за руку и улыбнулась его разъяренному противнику:

— Здравствуй, Метрикас, как твоя голова? Громила выкатил глаза:

— Ты! — выдохнул он наконец. — Я…

— Ты помолчишь, — хрипло перебил Драконт. — Или поплывешь с братцем на материк.

— О! — Метрикас сжал кулаки. — Только ради брата. Драконт улыбнулся одними губами.

— А ради меня? — вкрадчиво спросил он. Метрикас вдруг затих и нервно сглотнул. Военачальник холодно смотрел ему в глаза. Громила