Кирилл

Насколько я помню, есть пять стадий принятия события. Вот Марго уже с успехом проскочила отрицание (Это не я, Царь, с дуба рухнул что ли?), гнев (Пошел нахрен, придурок! И руки от меня свои поганые убрал!), торг (Кир, слушай, давай договоримся по-нормальному) и сейчас пребывала в депрессии: молча курила уже третью сигарету, мрачно глядя себе под ноги. Я рассеянно изучал предплечье, на котором отпечатались зубы Марго. Пока я ее тащил на улицу, чтобы не устраивать разборки в универе, она умудрилась довольно больно укусить меня. Можно было бы пошутить про то, что теперь мне нужна прививка от бешенства, но настроение было не то.

– А с чего вдруг тебе эти деньги так уперлись? – полюбопытствовал я. – Ты же вроде не бедствуешь.

– Отец отлучил от кормушки, – неохотно проговорила Марго. – А я тут одним людям должна оказалась.

– Много?

– Не очень. 150 кусков. Но когда тебе перестали давать деньги, это становится проблемой. Я часть у Сани заняла, часть у подружек. Но много тоже не возьмешь – надо же еще отдавать с чего-то. А откуда я знаю, когда батя снова подобреет? Ну и тут пари это удачно подвернулось.

На мгновение мне стало ее жаль.

– Расскажи отцу. Поорет, но поможет.

– Да он меня убьет, – невесело усмехнулась она. – Я в казино проигралась, так-то. И ребята, которым я должна, далеко не белые и пушистые.

– Понятно, – я тоже закурил. – Ну как знаешь, конечно, но по мне лучше пусть тебя папа прибьет, чем эти ребята в лес увезут в багажнике. По частям. Серьезно ты вляпалась, Марго, не позавидуешь. А я думал, ты исключительно из говнистости характера решила испортить девочке жизнь.

– Ой ну надо же, можно подумать, я судьбу твоей Кристине поломала! – съехидничала Марго. – Там фотка-то – смотреть не на что. Даже не восемнадцать плюс.

– Пофиг. Ты не имела права шантажировать Крис и публиковать фото без ее согласия, – жестко возразил я. – Так что теперь полиции будешь рассказывать, что ничего плохого не хотела. Пока твои действия тянут на две статьи УК РФ: 163 – вымогательство и 137 – распространение сведений о частной жизни лица.

– Угрожаешь? – прищурилась она.

– Нет, – честно ответил я, – предупреждаю. Тебя завтра скорее всего вызовут.

– Уже накатал заяву? Быстрый! Вот только по такой мелочевке никто не будет дело заводить.

– Если хорошо попросить и материально стимулировать, то будут, – ласково улыбнулся я. – Так что готовься.

– Сука, – выдохнула она и с ненавистью на меня посмотрела.

– Марго, блин, ну я же предупреждал вас, – развел я руками. – И внятно объяснил: Крис не трогать. Какого хрена ты опять к ней полезла?

– Лучше скажи, какого хрена ты ее так защищаешь? – вскинулась она. – Влюбился?

– Не твое дело.

– Влюбился, – с удовольствием проговорила Марго. – Вмазался, как последний дебил. И меня только одно во всем этом говне радует: она тебя никогда за это не простит.

– Рот закрой, – оборвал я её. Но она расхохоталась:

– Есть в мире справедливость! Ты теперь будешь кругами вокруг нее ходить, а она ноги об тебя вытирать. С удовольствием на это посмотрю!

– А я посмотрю, что тебе дадут в суде: штраф или принудительные работы. И как на это отреагирует твой отец. Ты же не думаешь, что сможешь скрыть привод в полицию?

Марго замерла, в глазах мелькнул испуг. Она начала поливать меня отборным матом, но потом вдруг замолчала, неловко опустилась на скамейку, прижала ладони к лицу и расплакалась. Я от неожиданности обжег пальцы сигаретой. Первый раз видел, чтобы эта стерва плакала.

– Марго, – тихо позвал я.

– Иди в задницу, Царев!

– Можем обойтись без полиции.

Ответом мне были тихие злые рыдания.

– Если извинишься перед Крис, удалишь фотки и больше никогда ей ничего не сделаешь и не скажешь, то все будет в порядке.

– Может, еще и на колени перед ней встать? – буркнула она.

– Это лишнее. Хватит искренних извинений.

– Искренних не обещаю, но… извинюсь.

– Саня знает про проигрыш в казино? – спросил я.

– Знает.

– Если не придумаете, где взять оставшуюся сумму долга, я могу занять. Ему, не тебе. Но по-взрослому: с распиской и процентами.

– Я подумаю, – Марго яростно вытерла заплаканные глаза об рукав. – А теперь вали отсюда, рыцарь хренов. И без тебя тошно.

Дождавшись перемены, я зашел в аудиторию к Крис. И вовремя: как раз успел услышать, что какой-то парень, уставившись в телефон, громко комментирует, какие у Мышонка зачетные ножки, и ржет, что он бы ей…

Договорить придурок не успел, потому что случайно напоролся на мой кулак. Два раза.

В аудитории повисло напряженное молчание.

– Кир, придурок, ты че творишь? – спросила Ленка с особой, собственнической, интонацией. Той, что неизбежно остается у девушек, с которыми у тебя был секс.

– Защищаю, – я смотрел на побледневшую Крис, упрямо поджавшую губы.

– Мне не нужна твоя защита, – с усилием проговорила она. – Я сама справлюсь.

– Окей, а я просто напомню всем присутствующим, что незаконное распространение сведений о частной жизни человека, в том числе его фотографий, уголовно наказуемо. Все в курсе, да? Не говорите потом, что я вас не предупреждал.