— Маргаритка! — шикнула на меня Ксю, — Заканчивай истерить!

— Больше не буду, — пообещала я и буквально сразу повисла на ее шее, — Ксюнечка, Ксюха!

— Да, блинский! Ромка, забери от меня свою сестричку! Ромка! Задушит же!

— Мелкая!

— Все. Теперь точно все, — отдышалась и тихонечко прошептала, чтобы никто лишний не услышал, — Мы точно едем вместе.

— Да ну? — выпучила глаза Ксюха, — А то мы не догадались. Ты бы ещё плакат притараканила, чтобы уж все об этом узнали.

— Ксю, да ладно тебе, — рассмеялась Алиса, — Разбухтелась хуже бабульки.

— П-ф-ф-ф, — фыркнула Ксю. Применительно и к бабульке, и к тому, что все на улице теперь пялятся на нашу компанию, негромко шушукаясь. — Вы как хотите, а я на пары! — заявила она и выразительно посмотрела на Пашку, — Полунин, тебе особое приглашение нужно?

— Куся, ты чего завелась-то? — спросил он.

— Да ничего. Топай уже места занимать.

И Пашка потопал, искренне недоумевая от чего так могла завестись Ксюха. Вроде умный до ужаса, а иногда совсем как валенок и не понимает обыкновенных вещей — Ксюхе тоже хочется таких "приколов", чтобы завидовали. И чтобы на машине возили, и цветы вот так, при всех. Вот только и она не понимает своего счастья. Пашка свою Кусю любит так, как другим и не снилось. Втихаря контрольные с курсачами делает всем, кто сам не может — копит по копеечке на свадьбу. Сам. Чтобы и лимузин, и голуби белые, и ресторан… Не услышала бы случайно, никогда не догадалась. Как и про то, что втрескался он в Ксюху с первого курса, а подойти стеснялся. Да и ей тогда было не до него — ухажёров у нее было ого-го сколько. Куда уж там Полунину. А теперь, получается, завидует? И кому? Лисе с Воронцовским? Мне с Филом? Или Сашке? Глупая. Эх. Если бы меня так любили, то никакие машины и "приколы" не нужны.

— Мелкая, ты чего залипла? — спросил Ромка.

— Да так, задумалась, — отмахнулась я, только сейчас заметив, что все уже пошли следом за Ксюхой, и толкнула его в плечо, — Пошли? Дашь вчерашнее переписать?

— А жирно не будет? — осклабился он и загоготал, притягивая меня к себе, — Дам, конечно. Глупости не морозь!

Половину лекций я откровенно летала в своих мыслях, рисуя в тетради вместо того, чтобы записывать новый материал. Чиркала карандашом по бумаге с таким сосредоточенным лицом, что со стороны, наверное, могло показаться — строчу конспект, как самая прилежная студентка. Вот только вряд ли мои картинки хоть как-то пересекались с тем, что нам объясняли. Сперва в тетради появилась веточка лаванды, а потом я закусила губу и рядом нарисовала морду волка. Синим карандашом добавила цвета глазам, все сильнее поражаясь получившемуся сходству. И, поддавшись порыву, набросала ему капюшон. Долго смотрела на свой рисунок, выискивая недостатки, но сколько бы не подносила грифель карандаша к бумаге больше ничего так и не добавила. Не решилась. Мне казалось, что волк начинает крыситься, демонстрируя острые зубы.

— Не трогай… — еле слышно рычал он, гипнотизируя своими глазищами, от которых по коже бежали мурашки.

И я робко кивнула, осторожно переворачивая страницу с рисунком.

Глава 25

Странное ощущение. Очень непривычное. Как бы я не пыталась отделаться от него, все равно чувствовала себя неловко, когда ловила на себе удивленные взгляды людей.

— Расслабься, — негромко произнес Фил.

— Не получается, — я крепче сжала его ладонь и почти вплотную прижалась к боку. Тут же шарахнулась в сторону, увидев осуждение в глазах женщины, выбирающей ткань на шторы, и снова вернулась обратно — так было чуточку легче. Хотя бы какая-то иллюзия защищенности. А со своими предрассудками эта тетка могла идти лесом. Так ведь? — Может Гурий посидит в машине, а?

— Просто не замечай его.

Легко сказать. Массивную фигуру охранника за спиной я чувствовала даже не оборачиваясь. Да и все в магазине прекрасно понимали, что дядька в пиджаке не просто так гуляет за нашей парочкой, и это привлекало внимание, от которого уже начинало подбешивать.

— Как тебе эти? — Фил остановился в начале длинного ряда с офисной мебелью и внимательно стал изучать выставленные стулья и кресла.

— Может ну их? Поехали домой? — снова заканючила я, но в ответ увидела отрицательное движение головы.

— Сперва все купим и только потом домой, — он вытащил одно из кресел в проход и похлопал его по спинке, — Давай, присядь.

— Да тут нельзя же.

— Да? — Фил обернулся, а потом посмотрел на меня, — Покажи хоть одну табличку, где написано, что нельзя. И как ты собралась выбирать кресло, если в нем нельзя посидеть?

— Ну я не знаю… — я пожала плечами и потрогала подушку сиденья, — Вроде удобное.

— Рита, — взрыкнул Фил, — Я не собираюсь брать первое попавшееся.

— А если мне оно нравится?

— Тебе сейчас даже табуретку с одной ножкой дай, и ты скажешь, что она удобная. Гуря, подержи ее сумку.

— Маргарита.

Я обречённо вздохнула, отдавая сумку, и присела на краешек кресла.

— Да, твою ж… — прошипел Фил, скрежетнув зубами. — Нам нужно купить тебе кресло и стол. Две простых вещи. Рита, что за цирк?

— Я могу и за кухонным заниматься или у родителей.

— Да? Что ещё ты собралась делать у родителей? — он присел передо мной на корточки и положил ладони на колени. — Ритуся, я тебя очень прошу. Забей на всех. Пусть они пялятся сколько угодно… — Фил повернул голову в сторону тетки, которая косилась в нашу сторону и громко спросил, — Вас что-то смущает или заняться больше нечем?

Женщина, до этого момента смотревшая на нас, тут же уставилась на полку и начала внимательно рассматривать выложенные на ней коробки.

— Мы выбираем стул домой. Потом пойдем смотреть столы, — так же громко сказал Фил, — Еще в планах было сходить в аптеку, чтобы купить пару упаковок презервативов, и вечером заняться сексом…

— Фил, ты совсем что ли? — зашикала я, краснея, но его это не остановило.

Он поднялся, полностью развернулся к женщине и грубо прорычал:

— Какие-то проблемы, тетя?

— Хам! — выкрикнула она и испарилась, цокая каблуками.

— Фил, зачем ты так? Что она о нас теперь подумает?

— Похуй. В следующий раз может реально начнет башкой думать, а не хернёй страдать.

— Ну так же нельзя…

— Да? Значит, ей можно совать нос в чужие дела, и это нормально, так? — спросил Фил и помотал головой, — Я так не думаю, Рит.

Вытащил еще одно кресло и