В приемном покое целая толпища детей разных возрастов. Галдёж стоит такой, будто я попал в осиный улей. По ощущениям, вчерашний галдёж в набитой народом “Кислоте” был на четыре порядка тише, чем тот, который стоит в помещении, где собралась одновременно пара десятков детей.  

Среди всей этой вакханалии я замечаю рыжую макушку Тони, которую обнимают тонкие руки Алевтины.  

Рванув к ним, вижу, как мелкая прижимает распухшую, похожую на баклажан руку к груди и тихо плачет.  На ней перепачканный летний сарафан и ссадины на коленях.  

От притока крови к башке мутнеет в глазах.

Убью урода!

Рядом с ними плачет женщина в красном просторном мешковатом платье и с темно-русой растрёпанной волнистой стрижкой. Делаю вывод - это и есть “бабушка”, хотя на бабушку она не особо тянет. Видимо, рожать детей в семействе Евдокимовых не принято позже девятнадцати, и я уверен, что за такие рассуждения Алевтина вполне могла бы пропесочить мне по щам, если бы прямо сейчас ей вообще было до меня хоть какое-то дело.

- Вас еще не приняли? - спрашиваю, нависнув над ними и осматриваясь. 

Пытаясь сообразить как тут у них всё работает.

- У-у, - мотает головой Аля, баюкая в руках мелкую. - Тут живая очередь…

Её мать поднимает заплаканные глаза, прижав к щеке скомканный бумажный платок. 

Молча киваю ей, кладя руки на талию.

Смотрит на мои ноги, потом на мой фейс, выгнув шею и часто моргая. Приоткрыв рот, откашливается и… млин… краснеет? Опустив лицо, суетливо поправляет причёску и прячет в сумку изжеванный платок, бросая часто моргающий взгляд на мои кеды. Чё там интересного, я не знаю, но она, кажется, краснеет ещё больше. 

Тру затылок, оглядываясь по сторонам. В узком забитом людьми коридоре моё тело занимает до фига места. Присаживаюсь на корточки перед заплаканной Тыквой и трогаю ее за здоровую руку.

- Ты как, принцесса? - спрашиваю офигеть как участливо.

В ответ она заходится в утроенном приступе слёз. Сморщившись, скуля и поджимая нижнюю губу. Твою мать… мои кишки заворачиваются узлом в тот же миг. Я блин не знаю, чем ей помочь! Лучше бы мне сломали руку или ногу. 

- Слав, - сжимает мою ладно Аля и еле заметно мотает головой. - Не нужно.

Понял.

Больше не пытаюсь тронуть Тыковку, но остаюсь сидеть рядом, успокаивающе перебирая пальцы ее матери. Они ледяные, но цепляются за мои и не отпускают, пока распахнутые, слегка потерянные голубые глаза мечутся по коридору за моей спиной. Переведя их на моё лицо, бормочет:

- Мы тут надолго застряли. Еще гипс накладывать… если хочешь, езжай домой...

- Ерунды не говори, Евдокимова, - перебиваю, вдохнув через сжатые зубы. 

- Ладно… - закусывает губу. - Как скажешь, Орлов…

- Вот именно, - киваю ей. - Лучше чем помочь скажи.

Вздохнув и ещё раз осмотревшись, просит:

- Сходишь к врачу? Тут очередь часа на два. 

- Да чего он туда пойдет? - вклинивается ее мать, роясь в своей сумке. - Не напрягай чужого человека…

- Станислав Орлов, - протягиваю ей руку. - Рад познакомиться.

- Тамара Пална, - игнорит её по полной программе.

Не сомневаюсь в том, что она знает, кто я такой. Не сомневаюсь в том, что она знает, что у нас с её дочерью “отношения”. Не знаю в чём у нас тут проблема, но в доме типа я хозяин.

- Мы вроде не в детском саду, Тамара Павловна - ровно замечаю я, не опуская ладони. - За его пределами людям принято отвечать на рукопожатия.

Алевтина издаёт тихий сдавленный звук, ткнувшись носом в макушку дочери. 

Метнув глаза к моему лицу, её мать поджимает губы. Заканчивает дела в сумке и, обтерев ладонь о платье, вкладывает её в мою.

Вот и славно.

Поднимаюсь на ноги и, потрогав рыжие тонкие волосы Тыквы, иду сам не зная куда.  Вынимаю из кармана телефон и, подумав, набираю номер тетки - старшей сестры матери. Она окулист, работает где-то здесь. Одно радует - в таких маленьких городах, как наш, всегда можно найти какие-нибудь связи в нужных местах. Без прелюдии обрисовываю ситуацию. Схватывает моментально и направляет меня на второй этаж. Торможу у таблички главврача и, трижды постучав, захожу внутрь. Разговор у нас выходит короткий. Когда возвращаюсь назад, успеваю заметить, как Аля вместе с Тоней уходят на рентген, минуя очередь.

Класс. 

Заняв их место рядом с молчаливой Тамарой Павловной, откидываю голову на стену и прикрываю глаза, тихо прося:

- Расскажите, как всё было.