– Думаю, что обойдусь, – немного резче, чем следовало, ответил я.

Она огорченно нахмурилась.

– Так как насчет моей просьбы, капитан? – вернул я разговор в первоначальное русло.

– Я сама буду тебя учить. Твоя клятва интересует меня все сильнее и сильнее. Может, если я буду больше с тобой общаться, то наступит такой момент, когда ты проговоришься?

– Тогда мне придется убить вас.

Она улыбнулась. И я вдруг с огромным изумлением обнаружил, что улыбка Белинды очень похожа на улыбку Ал’лилель. У меня дрогнуло сердце. Тут же нахлынули спрятанные глубоко внутри воспоминания, и я понял, что разговор нужно срочно заканчивать.

– Где и когда?

– Каждый вечер, после семи, тебя устроит?

Я кивнул и, быстро простившись, вышел.

Только вернувшись в свою палатку, я смог успокоить бешено бившееся сердце. Улыбка Белинды вызвала буквально поток воспоминаний, я как будто заново пережил и радость наших встреч с Ал’лилель, и горечь расставания. Через несколько минут я все же взял себя в руки и успокоился.

«Лучшего учителя в этом лагере трудно найти, – оценил я результаты визита. – Нужно больше тренироваться, а заодно после ее уроков возобновить ночные тренировки».

Следующий день прошел как обычно, за исключением того, что я поймал на себе парочку удивленных взглядов. Видимо, новость о том, что капитан сама будет тренировать меня, уже облетела отряд, и солдаты недоумевали, с чего это вдруг мне такая честь. Вечером я не стал дожидаться назначенного часа, а сразу после ужина отправился на тренировочную площадку. Еще не дойдя до нее, я отметил значительное количество зевак. Видимо, многим было любопытно взглянуть на нас с Белиндой. Проигнорировав присутствующих, я вышел на площадку и стал ждать. Делать этого долго не пришлось, ровно в семь появилась капитан и, не обращая внимания на собравшихся, подошла ко мне.

– Сначала давай определимся вот с чем, Каин, – без предисловий начала она. – Твои когти, не спорю, хороши, но у них есть два минуса. Первый: они не подходят для боя на дистанции, и тебе приходится прилагать много усилий для сближения с противником. Второй: твои когти – одиночное оружие, и если ты будешь вынужден сражаться с большим количеством бойцов, этот минус станет явным. Я предлагаю тебе подкрепить твое природное оружие другим, владению которым я смогу тебя обучить. Мне думается, что это должны быть либо парные мечи, либо двуручник. Выбирай.

Я согласно кивнул, мне и самому приходили в голову схожие резоны, а уж такому опытному бойцу в этом вопросе можно было верить и без дополнительных аргументов.

«Что же выбрать?» – задумался я.

С моей скоростью передвижения идеально подходили бы два меча, но, вспомнив бой с вампирами, когда мне необходима была дистанция для кастования заклинания, я определился с выбором.

– Значит, двуручник, – задумчиво повторила она. – Мне почему‑то казалось, что ты выберешь парные. Не скажешь, чем продиктован такой выбор?

Я объяснил.

– Ты хочешь во время боя еще и успевать налагать заклинания?! – удивилась она. – Думаешь, получится?

Пришлось рассказать про бой с вампирами, опуская подробности вроде причины стычки, а также моей способности управлять живыми существами. С каждым моим словом глаза ее распахивались все шире, и в них явственно начало проглядывать сомнение.

– Из какого рода они были?

Пришлось признаться, что из рода Летучей Мыши. Эльфийка посмотрела на меня с еще большим недоверием и задала следующий вопрос, заставивший меня вздрогнуть:

– А не было ли с теми пятью вампирами отряда в сотню человек?

Я понял, что меня раскусили и дальше отпираться просто бесполезно:

– Сколько‑то было, я не считал.

Белинда слегка побледнела и нахмурилась.

– А случайно это не ты тот вампир, о котором с ужасом говорят жители деревеньки, рядом с которой пропал еще один отряд наемников, также в сотню человек?

Я хотел было ответить отрицательно, но, увидев ее глаза, просто промолчал.

Белинда продолжила:

– Только сейчас я вспомнила описание того вампира, которого все искали: высокий, носит все время балахон монаха, особая примета – черные глаза без белков. Ведь это ты и есть, как я не сообразила раньше!

Я упорно молчал, но она продолжала давить:

– Признайся, это ты убил всех из тех отрядов?

Пришлось признаться. Эльфийка посмотрела на меня и сказала:

– Больше никому не рассказывай об этом и на всякий случай смени балахон на длинный широкий плащ. Из‑за этого случая всех глав наемных отрядов предупредили, что противник, скорее всего, использует отряд вампиров неизвестной численности и стоит быть всегда настороже.

Ее голос стал задумчивым, она разглядывала меня так, словно впервые видела.

– Не знаю, зачем тебе вообще учиться бою холодным оружием, если своей магией ты можешь уложить столько народу.

Я, тщательно подбирая слова, ответил:

– Понимаете, капитан, магия имеет свои пределы. Я не могу долго поддерживать как Облака крови, так и остальные заклинания, да и время на их подготовку и активацию требуется. Кроме того, имеются ограничения по запасам магической энергии и, соответственно, количеству заклинаний, которые я могу сотворить одновременно или в течение некоторого временно€го периода. И мне вовсе не хочется очутиться однажды перед врагом с опустошенным магическим резервом, имея в арсенале лишь посредственное умение обращаться с обычным оружием.

– Ну что ж, хорошо, – понимающе кивнула она и направилась к стойкам с тренировочным оружием. – Осталось тогда выбрать меч тебе по руке.

Мы подошли к этому учебному арсеналу, и она предложила найти такой меч, который я смогу держать на вытянутых руках, лишь немного напрягаясь. Я решил начать «примерку» с самых больших, чудовищных двуручников, даже в стойке выглядевших устрашающе. Первые два я даже поднять смог с трудом, третий и четвертый были полегче, на пятом я остановился. Его я мог держать, не особо напрягаясь.

– Этот, – сказал я, поворачиваясь к Белинде.

– Значит, тренироваться ты будешь с предыдущим, – ответила она. – Бери один из них, я покажу тебе сегодня основные движения.

Мы начали тренировку с азов. Меч был явно тяжеловат. Очень скоро я устал, но старательно делал вид, что все в порядке, поскольку Белинда размахивала своей тяжелой абордажной саблей, как тросточкой. Вскоре, увидев, что меня просто учат тому, как стоять и двигаться, а, стало быть, ничего интересного произойти не может, зрители разошлись, и мы остались одни.

– Достаточно на сегодня, – сказала она, видя, что двуручник уже просто вываливается из моих рук. – Завтра в это же время.

Не помню, как я добрался до кровати. У меня не было сил даже на то, чтобы раздеться. Я рухнул в койку в чем был и мгновенно отключился.

Все последующие дни были похожи