Одиссей, побеждающий циклопа. Иллюстрация Луиса Фредерика Шутценбергера.

Нью-Йоркская публичная библиотека

Далее корабли Одиссея попали на остров циклопа Полифема. Сам герой повел отряд в пещеру, где им было суждено столкнуться с хозяином острова, который завалил единственный выход огромным камнем. Потеряв нескольких моряков, Одиссей придумал напоить циклопа, после чего общими усилиями ему выкололи единственный глаз. В гневе циклоп бросал вслед беглецам камни, но не попал в корабль; в конце концов он обратился к своему отцу, владыке морей Посейдону, моля о том, чтобы обидчик вернулся в свой родной дом один, поздно, на чужом корабле и «встретил там горе». Почти все, о чем он просил, сбылось.

Далее корабли Одиссея прибыли на остров Эолия, где бог ветров Эол целый месяц пировал с ними, слушал рассказы о Трое, выспрашивая из любопытства все мелочи, а потом вручил герою мех, в котором были спрятаны буреносные ветра. На свободе остался лишь Зефир — попутный ветер. Однако на десятые сутки спутники Одиссея развязали мех, решив, что в нем он спрятал утаенное от товарищей золото и серебро, — и шторм унес их обратно к Эолии. Во второй раз Эол не захотел помочь и в гневе прогнал Одиссея.

Цирцея и свиньи. Картина Ривьера Брайтона.

Нью-Йоркская публичная библиотека

В стране людоедов-лестригонов герой потерял одиннадцать кораблей из двенадцати и вынужден был вновь спасаться бегством. На последнем корабле Одиссей и выжившие спутники достигли острова Эя, где жила дева Цирцея, дочь бога солнца Гелиоса. Волшебница превратила спутников Одиссея в свиней, но сам он — благодаря божественной помощи — сумел одержать над ней верх, и она вернула им человеческий облик.

Именно Цирцея объяснила Одиссею, что, перед тем как продолжить путь, стоит посоветоваться с тенью прорицателя Тиресия из Фив, и не поскупилась на подробные инструкции. Явившись из Аида, тень Тиресия разъяснила Одиссею, что его злоключения связаны с гневом Посейдона, чьего сына он ослепил. Прорицатель предупредил об опасности, связанной с быками Гелиоса, и фактически повторил те же слова, которые кричал вслед путникам слепой Полифем.

Будешь в Итаке, хотя и великие бедствия встретишь,

Если воздержишься руку поднять на стада Гелиоса;

Если же руку подымешь на них, то пророчу погибель

Всем вам: тебе, кораблю и сопутникам; сам ты избегнешь

Смерти, но бедственно в дом возвратишься, товарищей в море

Всех потеряв, на чужом корабле и не радость там встретишь…86

Тиресий также предсказал, что Одиссей закончит свои странствия и по-настоящему вернется домой лишь после того, как достигнет земли, где случайный путник при виде весла спросит, что у него на плече за лопата. Там же следует водрузить весло в землю — и долгое путешествие наконец-то завершится.

Дальнейшие приключения — или, скорее, злоключения — Одиссея и его товарищей включают проход мимо острова сирен, где по совету Цирцеи он залепил спутникам уши воском, а себя велел привязать к мачте, чтобы услышать волшебные голоса этих созданий. После Одиссеев черный корабль направился к скалам Сциллы и Харибды, где, как предсказала волшебница, герой потерял шестерых спутников. А потом на острове Гелиоса оставшиеся моряки ослушались его и убили быков из священного стада, за что Зевс наслал шторм, погубивший всех, кроме самого Одиссея. Его вынесло на остров Огигия, где жила нимфа Калипсо. Там странник застрял примерно на семь лет, пока сами боги не приказали нимфе его отпустить.

На плоту Одиссей попал на остров Схерия, где жили феаки — народ мореплавателей с поразительными кораблями.

Землю, и град, и народ свой потом назови, чтоб согласно

С волей твоей и корабль наш свое направление выбрал;

Кормщик не правит в морях кораблем феакийским; руля мы,

Нужного каждому судну, на наших судах не имеем;

Сами они понимают своих корабельщиков мысли…87

В наказание за то, что один из феакийских кораблей доставил Одиссея на Итаку, Посейдон обратил его в утес. В целом феаки — один из блаженных народов, как ранее упомянутые эфиопы. Большинство исследователей отождествляют Схерию с островом Корфу, а в описании феаков усматривают признаки минойской культуры.

История Одиссея после прибытия на Итаку уже не связана с морем, поэтому не будем ее пересказывать, к тому же финал этого довольно популярного мифа широко известен благодаря многочисленным экранизациям.

Миф об Одиссее за века и тысячелетия совершенно не устарел. Его влияние на европейскую культуру огромно, интерпретации многочисленны и разнообразны. Поэма Гомера предоставила нам не только внушительное количество сведений относительно жизни и мировоззрения древних греков, их богов и ритуалов, но и образный ряд, который до сих пор служит олицетворением многих абстрактных явлений, знакомых современному человеку. Пение сирен, Скилла и Харибда, безграничная верность Пенелопы, хитрости Одиссея и, наконец, его путь к родному очагу как путь к себе — испытание, которое не каждый способен выдержать с успехом.

ПУТЕШЕСТВИЕ СВЯТОГО БРЕНДАНА

Ирландский святой Брендан Клонфертский жил в V–VI веке н. э. и был настоятелем монастыря. Помимо прочего, он прославился как путешественник, отправившийся на поиски земного рая.

«Путешествие святого Брендана» — имрам, особая разновидность ирландских сказаний. Общая черта всех имрамов состоит в том, что они описывают морское странствие героя, стремящегося попасть в потусторонний мир — или земной рай, — расположенный где-то на западе. В этих сказаниях изображаются в основном события, имевшие место в пути; достигнув цели, герой может остаться или вернуться домой. В имрамах ощущается влияние христианского мировоззрения: происходящее с персонажами можно истолковать не буквально, а в виде испытания веры.

Еще один похожий традиционный ирландский жанр называется этхра. В этих сказаниях также повествуется о путешествии героя в потусторонний мир, но больше внимания уделяется не приключениям в пути, а описанию собственно мира мертвых или блаженных со всеми его чудесами. Пример этхры — «Плавание Брана, сына Фебала», упомянутое в разделе об Островах блаженных.

И мы увидали долину, холмы,

чредой уходившие вдаль,

горела долина та, вся в серебре,

как будто Священный Грааль.

И Белое Древо росло посреди —

такие, должно быть, в Раю, —

в бездонное Небо вздымалось оно,

подъемля вершину свою.

Тяжелою башней высился ствол,

и крона была густа:

как лебедя перья, снега белей,

ладонь любого листа!

Дж. Р. Р. Толкин. «Имрам»88

Святой Брендан был реальным человеком, но нет единогласного мнения относительно того, отправлялся ли он в самом деле в столь далекое морское путешествие (а вот его, в основном сухопутные, странствия по Британии и окрестным островам — доказанная история) или же все рассказанное — религиозная аллегория, описывающая исключительно духовный путь. Ведь мы уже видели примеры того, что колоссальных размеров чудовище, обитающее в океане, в средневековую эпоху считалось образом, подразумевавшим Сатану; в этом контексте встречу с живым островом Ясконтием следует воспринимать определенным образом, как сближение с искусителем и пример стойкости Брендана и его спутников.

Косвенным доказательством того, что святой действительно мог пуститься в путь по морю и достичь некоей цели, расположенной весьма далеко, служит эксперимент, поставленный путешественником, ученым и писателем Тимом Северином, который в 1976–1977 годах предпринял плавание на куррахе (традиционная ирландская кожаная лодка особой конструкции) через Северную Атлантику. Вот, например, как Северин описывает происходившее в пути:

Некому было научить нас, как управлять такой лодкой в бурю. За последнюю тысячу лет море не видывало ничего, подобного нашей конструкции. Сторонний наблюдатель мог бы усмотреть в ней сходство с бананом: длинный и стройный корпус, заостренный нос и корма слегка загнуты вверх. Но самая необычная черта становилась явной только при ближайшем рассмотрении — лодка была кожаная. Сорок девять бычьих кож сшиты вместе наподобие лоскутного одеяла и натянуты