Следом шпаги обнажили и остальные незнакомцы. Паппо отпрянул, попятился назад и, не оборачиваясь, сказал мне:

— Простите, синьор Урусов, кажется, наша прогулка отменяется. Вы, кстати, не оставляли завещание? А я вот, представьте, не успел. Всё откладывал, откладывал и совершенно про него забыл.

— Погодите, — я отодвинул резидента и сделал шаг вперёд. — Синьоры! Прошу прощения, что прерываю вас. Кажется, одного из вас зовут Сальваторе?

— Для тебя это уже не имеет значения, — огрызнулся обнаживший шпагу первым.

— Я Сальваторе, синьор, — предводитель незнакомцев направил на меня шпагу и ухмыльнулся. — Если желаете, можете немного пофехтовать со мной. Но это будет очень короткая отсрочка от знакомства с рыбами.

— Это спорный вопрос, — я усмехнулся в ответ, вытащил пистолет из-за пояса и крутанул его на скобе вокруг пальца. — Ты ведь помнишь, Сальв, что я очень неплохо стреляю?

Сальваторе Чиполла, бакалавр Сорбонны, деланный маг, отчаянный рубака и мой друг, поднял руку с фонарём и уставился на меня с выпученными глазами.

— Констан?!

— Собственной персоной, дружище. — Я сдёрнул с головы треуголку и театрально поклонился ему. — Вот уж не ожидал, что встречу тебя здесь.

— Констан!

Бросив шпагу, он кинулся ко мне, порывисто обнял и принялся хлопать по плечам.

— Ты не ожидал? Да это я не думал, что тебя встречу! Сколько лет, а?! Ты что, прямо из Сорбонны сюда? Зачем? Почему не написал, что едешь?

— Если бы кто-то сообщил свой адрес, то, может, и получил бы от меня письмо. — я хлопнул его по спине в ответ. — Уехал, исчез, я думал, ты женился и пропал с концами.

— Сальваторе?! — выкрикнул один из незнакомцев. — Что происходит?

— Рыбам придётся сегодня лечь спать без ужина, — расхохотался Сальв. — Синьоры, хочу представить вам моего друга Констана Урусова. Мы вместе учились, пили, дрались и любили одних женщин. Прошу любить, как меня самого!

Я услышал, как облегчённо вздохнул за моей спиной Паппо. Кстати, Сальв немного преувеличил — женщин мы с ним не делили, но пару раз я вытаскивал его из борделей, когда он попадал там в сложные ситуации.

— Синьоры, мы должны выпить за эту отличную встречу! — Сальв снова хлопнул меня по спине. — Как же хорошо, что я тебя здесь нашёл! Идём, у нас тут есть небольшой закуток, где мы обычно сидим с ребятами.

Часов до двух ночи я провёл в компании Сальва и его коллег. У них было мало закуски, но много вина, и ещё больше надежд на будущее. Кто-то из старых аристократов хотел возродить былую славу Арсенала, для чего и привлёк молодых деланных магов. Они взялись восстанавливать старые цеха, начали строить корабль на заказ и надеялись на лучшее. Но денег на надёжную охрану не хватало, а в Арсенал постоянно пытались проникнуть разные личности. Одни охотились за старыми секретами, другие пробовали устраивать поджоги, третьи просто развлекались, громя всё подряд. Сальв и его товарищи по очереди дежурили ночами, прогоняя незваных гостей.

— Сальв, у меня есть к тебе просьба.

— Всё что угодно, Констан! — Сальваторе пьяно икнул и налил себе ещё из бутылки.

— Можешь показать мне старые цеха?

Он прищурился и пристально посмотрел на меня трезвым взглядом.

— Зачем? Оружейные Знаки хочешь увидеть?

— Если надо, я сам тебе покажу парочку, — я рассмеялся. — Нет, Сальв, я хочу посмотреть Grande linea di assemblaggio. Так, кажется, она называется?

Глава 24 - Маски

— Она не работает уже пятьдесят лет. — Сальваторе обвёл огромный цех рукой и недовольно поморщился. — Не осталось даже стариков, кто помнил бы, как её запустить.

Я оглядел монументальное сооружение и с завистью вздохнул. На фоне Большой линии сборки Арсенала мои мастерские выглядели кустарным убожеством. Когда-то здесь изготавливали боевые корабли, давшие Венеции власть над всем Средиземным морем. И только неудачные политические решения дожей привели к свержению республики с пьедестала. Одно поражение, другое, боевых кораблей производилось всё меньше, компетенции утрачивались, и в какой-то момент венецианцы прекратили производить оружие, объявив о нейтралитете.

Бродя по цеху, ставшему памятником инженерному гению, я осматривал подъёмные краны, способные перемещать огромные корпуса кораблей с помощью Знаков. Особые машины для вытачивания деталей оснастки. Станки для производства изогнутых балок-шпангоутов: дерево “размягчалось” с помощью Печатей, ему придавалась нужная форма, а затем “закреплялось”. Ещё какие-то механизмы, смысла которых я до конца не понимал — всё-таки судостроение не моя область. Но сами принципы их работы могли оказаться для меня крайне полезными.

Не скрываясь, я спешно зарисовывал в блокноте деланные фигуры, заполняя один листок за другим. Сальв смотрел на это с лёгким недовольством, будто я обворовывал его мёртвую родственницу. Ну извини, дружище! Вы сами всё равно этим не пользуетесь, а мне пригодится. Тот же станок для гнутых шпангоутов я смогу адаптировать под работу с металлом, поменяв часть Знаков. И ускорю с его помощью выпуск моих сухопутных броненосцев.

Всё магическое хозяйство было порядком разряжено, но деланные связки не так давно кто-то пытался оживить. Довольно грязно, вливая эфир неравномерно, с “хвостами” в местах контакта. Впрочем, ничего странного — Сальв никогда не отличался аккуратностью в рисовке Знаков.

Ещё одно интересное открытие ждало меня в дальнем углу цеха. Здесь кучей были свалены механические человекоподобные “големы”. Стилизованные под рыцарей в доспехах, покрытые толстым слоем пыли, с практически погасшими эфирными схемами. Глядя на их устройство, я решил, что сложным поведением они не отличались, выполняя тупую механическую работу.

Один из “големов” лежал со вскрытой грудной клеткой. Судя по разорванному металлу, кто-то варварски искал в них что-то ценное, но ничего не нашёл и бросил внутренности рядом с телом. К счастью, стеклянный кубик с главной схемой валялся целый, с ещё живыми деланными связками.

— Сальв, не возражаешь, если я возьму эту штуку на память?

— Забирай, всё равно от них толку никакого.

Ох, Сальв! Хорошо, что он не представляет, сколько пользы принесёт мне эта “бестолковая” стекляшка. Но я не буду ему об этом говорить, чтобы не злить попусту. Всё равно он со своими товарищами не сумел воспользоваться этим богатством.

Рассматривая механизмы в цеху, я заметил один странный момент: практически ни у одного не было органов управления. Ни рычагов, ни клавиш, ни простейших маховичков. Либо все машины