Шрифт:
Закладка:
Но теперь ей было всё равно, и она больше не пыталась заставить себя остановиться. Она просто сидела в "Блэйзере" в лунном свете, и поддалась ему. Рука сильнее сжала, пальцы исследовали. Его язык скользнул вверх по её шее, а затем он начал шептать ей:
- Не-не-не волнуйся, Клэр. Я не причиню тебе вреда, пока не закончу.
Фантазия рухнула; её разум подвёл её самым предательским образом. Хотя это длилось всего секунду, казалось, что прошли часы, поскольку каждая деталь её изнасилования прокручивалась в её сознании. Тёмный тёплый лес исчез. Теперь она лежала на спине на холодной стальной платформе для вскрытия. Светильники для осмотра почти ослепили её своим идеальным белым сиянием. Это были руки Стюарта Уинстера, которые скользили по контурам её обнажённого тела. Она всегда считала его безобидным; он был гражданским, работавшим на базе, уборщиком, и единственное, что было в нём примечательно, - это то, что он был сыном полковника Уинстера - командира Корпуса клинических исследований ВВС, который, очевидно, использовал своё влияние, чтобы получить эту работу. Клэр быстро поняла, что слово "безобидный" не подходило для описания отсталого двадцатидвухлетнего парня.
Его левая рука была нормальной, и это была рука, которая держала заострённое шило. Он медленно провёл иглоподобным острием вверх и вниз по коже её живота, недостаточно, чтобы прорвать кожу, но достаточно, чтобы оставить едкое покалывание. Это была его правая рука, которая спустилась ниже - деформированная рука. Врождённый дефект делал руку похожей на коготь, с всего двумя пальцами - большим и указательным.
Это была рука, которая усиливала её ужас. Не её похищение и изнасилование, не страх смерти. Не образ его лица, не слегка деформированный лоб. Это была эта рука, похожая на плоскогубцы...
Она была на ночной смене, делая обходы по периметру административного здания. Он вырубил её сзади дубинкой, а затем ввёл ей какой-то паралитический препарат. Она пришла в себя в комнате для вскрытия. Связывание лодыжек и запястий было необязательно; то, что он ей ввёл, вызвало полный паралич основных произвольных групп мышц. Она могла открывать и закрывать глаза, немного двигать губами, но это было всё, и препарат не обладал анестезирующими свойствами.
Она могла чувствовать всё. Она просто не могла двигаться.
- Клэр, Клэр... Ты действительно хорошенькая.
Пуская слюни, он облизывал всё вокруг её лица, пока два отвратительных пальца ловили её "киску". Волна боли, словно сигарета, пронзила её, когда он резко укусил один из её сосков. Её рефлексы подсказывали ей кричать, съёживаться и бежать от боли, но снова был наркотик, который он ей ввёл. Ни одно мышечное волокно не дрогнуло в ответ, и ни звука не сорвалось с её губ. Зубы впились так сильно, что она услышала, как они щёлкнули.
Это усилило её ужас.
"Что он укусит дальше?"
Её сердце забилось от этого страшного вопроса, когда его рот двинулся ниже, ниже её талии, где он вскоре оказался там вместе с рукой, работая в тандеме. Клэр просто хотела умереть. Было ясно, что он хотел сделать, и без дополнительных трёх пальцев это было довольно легко.
"Я хочу поиграть с тобой... внутри".
Клэр чувствовала себя так, будто её оперируют, пусть и нехирургическим путём. Что-то живое и ужасное было внутри неё, но, к счастью, это длилось недолго. Более острые потребности извращенца взяли верх, и вот тогда он забрался на неё и просто сделал это. Клэр больше не чувствовала себя человеком, больше не чувствовала себя по-настоящему живой; она была просто кучей гамбургерного мяса, которое месили и тыкали на холодной столешнице.
Она никогда не узнает, убил бы он её на самом деле. Он быстро кончил, оставив физический факт, как горячий клей между её ног.
"Теперь мы поиграем ещё немного, Клэр", - невнятно пробормотал он, но он оторвался от неё за минуту до того, как вошёл охранник.
Всё закончилось так же быстро, Клэр поправлялась в больнице, ожидая, что справедливость восторжествует.
Чего так и не произошло.
Всё это было изысканной подставой. Всего за несколько недель они заставили всё выглядеть так, будто Клэр была патологической лгуньей, пытающейся сфабриковать фальшивое дело об изнасиловании, чтобы прославиться.
"Господи Иисусе", - только и думала она сейчас.
Наконец-то она смогла выкинуть всё это из головы. Кошмарное воспоминание уплыло, как и предыдущие фантазии. Сидя в грузовике, она чувствовала себя измотанной, противной от пота и отчасти тошнотворной.
"Вот вам и идиллическое видение пляжа..."
Она подняла окна "Блэйзера", включила кондиционер и поехала.
По крайней мере, она быстро отвлеклась от этого. Прохладный воздух заставил её почувствовать себя лучше. Она проехала к пунктам питания на первом отроге острова и вскоре оказалась на дороге, идущей вдоль другого пляжа. Когда она посмотрела налево...
"Это пляжные коттеджи?"
Узкий водный канал разделял отроги, и когда она присмотрелась, то увидела скопление пляжных коттеджей на другой стороне. Это было всего в нескольких сотнях ярдов. Она могла видеть свет в некоторых из них.
Она задумалась на мгновение, а затем пришла к выводу: что плохого? Она закончила с часовыми обходами, и не было похоже, что она намеренно вторгается в чью-то личную жизнь. Она просто хотела посмотреть, как выглядит её коттедж с такого расстояния.
Она достала из бардачка бинокль и поднесла его к глазам...
Вот это был вид. Она была удивлена силой и чёткостью бинокля, и ещё больше удивилась, когда включила зум. Рябь на воде казалась всего в нескольких футах от неё, и когда она немного подтолкнула бинокль вверх, она увидела свой собственный коттедж в мельчайших деталях. Она оставила открытыми длинные моторизованные шторы за раздвижными стеклянными дверями, и случайно оставила включенным кухонный свет, но этого освещения было достаточно, чтобы увидеть почти всё внутри.
"Держи эти шторы закрытыми на ночь", - напомнила она себе.
Если она могла так хорошо видеть это место, то и любой другой мог, особенно Адам Кори, которого Джойс уже подозревала в подглядывании.
В следующем коттедже - коттедже миссис Грейбл - её внимание привлекло короткое движение. Это был единственный
