Шрифт:
Закладка:
Следственные материалы пролежали без движения до начала 1983 г., однако после того, как правоохранительные органы признали существование «Убийцы с хайвея», интерес к инциденту проснулся. Только теперь полиция Чикаго занялась отнюдь не поиском нападавших, а изучением личности жертвы. В принципе, Питер Вэнкок неплохо подходил на роль серийного убийцы — он демонстрировал сексуальную жестокость прежде, был склонен к насилию, много разъезжал, не выходил из дома без ножа, имел основание испытывать острую неприязнь к гомосексуалистам из Чикаго… Физические кондиции у него были более чем достаточные для того, чтобы подавить сопротивление среднестатистического мужчины. Ну чем не искомый убийца?
Вэнкока было решено проверить явочным, так сказать, порядком. Пара детективов явилась к нему домой и принялась задавать вопросы о поездках, связях, автомашинах, имеющихся в его распоряжении, и прочем. Когда фермер понял, что вопросы связаны вовсе не с расследованием майского нападения на его драгоценную персону, а с подозрениями в его адрес, то чрезвычайно возмутился. И возбудился… Питер буквально закатил истерику с хлопаньем дверью и воплями в окно.
На то и делался расчёт. Полицейские предполагали, что встревоженный возникшими подозрениями Вэнкок начнёт делать глупости, например, уничтожать улики, организовывать alibi или что-то ещё в таком же роде. Скажем, устроит в доме генеральную уборку или сядет в автомашину и отправится к месту сокрытия ещё неизвестного полиции трупа. Это был бы, конечно же, идеальный вариант, доказывающий виновность подозреваемого. Вэнкок, будучи человеком импульсивным и не очень-то умным, вполне мог совершить необдуманные поступки, которые помогли бы следствию.
За Питером было установлено наблюдение, а кроме того, специально выделенная группа детективов полиции штата занялась тщательной проверкой поездок фермера осенью и зимой 1982 г. Его перемещения восстанавливались с точностью до часа, разумеется, в тех случаях, когда это представлялось возможным. Цель этой работы, растянувшейся на несколько месяцев, заключалась в том, чтобы обнаружить любые «пересечения» Вэнкока с жертвами, разумеется, если таковые имели место в действительности.
Другим перспективным подозреваемым оказался некий Джон Парсонс, житель Терре-Хота, того самого города, в котором жил и из которого в конце декабря 1982 г. исчез Стивен Эйген. Джон был молодым — 23 года — и весьма беспокойным мужчиной. Из средней школы его отправили в исправительное учреждение для несовершеннолетних, случилось это после третьего задержания полицией за попытку кражи из дома. В отличие от предыдущих эпизодов, Парсонс наткнулся на спавшего в доме хозяина и, не раздумывая долго, полоснул его ножом. Да притом аж четыре раза. В конце 1981 г. Джон вышел на волю и с тех пор перебивался случайными заработками. Учитывая экономическое неблагополучие США той поры, можно догадаться, что жилось ему не очень-то сытно.
Терре-Хот был сравнительно небольшим городом — всего-то 55 тысяч жителей в начале 1980-х гг. — и там не могло быть столь же многочисленной гей-тусовки, как в многомиллионном Чикаго. Все гомосексуалисты были, в общем-то, друг другу известны, и поэтому довольно скоро стало известно, что Парсонс занимается однополым сексом за деньги, но при этом не брезгует и мелкими хищениями, подворовывая у клиентов при всяком удобном случае. Он несколько раз попадал в передряги, связанные с насилием, проще говоря, то ему били морду, то он — это, видимо, смотря как карта ложилась. Один раз он угодил в больницу с сильным порезом левого предплечья, это была в чистом виде защитная рана, причинённая, по-видимому, холодным оружием. Парсонс, однако, заявление в полицию из-за такого пустяка подавать не стал и пояснил во время дознания, что порезался расколовшейся пивной бутылкой. На него, кстати, тоже никто не писал никаких заявлений… В общем, в среде местных гомосексуалистов происходили какие-то свои «тёрки», и Парсонс в них активно участвовал, но никто к полиции не обращался, и всё это болото со стороны казалось тихим.
Главный нюанс, привлёкший внимание детективов полиции штата к сей малопочтенной персоне, заключался в том, что Парсонс был не совсем обычным жителем Терре-Хот. Джон являлся соседом Эйгена, фактически он жил от него через квартал, в ста метрах от дома жертвы «Убийцы с хайвея». Кроме того, Парсонс и Эйген учились некоторое время в одной школе и были знакомы, хотя и не дружили.
Если Эйген действительно являлся гомосексуалистом — а оснований не верить его бывшей жене у полиции не имелось — то Стивен и Джон просто не могли не пересекаться в 1982 г. Они были знакомы ранее, и общность сексуальных предпочтений являлась отличным основанием для возобновления этого знакомства…
Учитывая дурной нрав Парсонса и его агрессивность, предположение о возможном конфликте с Эйгеном казалось вполне разумным. Надо сказать, что и сам Парсонс до известной степени способствовал укреплению подозрений в свой адрес. Когда он узнал, что детективы его разыскивают, то не придумал ничего умнее, как купить билет на автобус до Висконсина, дабы освободить негостеприимную Индиану от своего присутствия. Правда, хитроумный план лопнул в самом начале реализации — до автобуса Джон попросту не дошёл, встряв в какой-то конфликт в мужской уборной. Возможно, там ему попался какой-нибудь старый знакомый или очередной недоброжелатель… в общем, вместо Висконсина Джона Парсонса приветливо встретил местный отдел полиции. Произошли эти драматические события 15 января 1983 г.
На следующий день Парсонс был допрошен относительно его возможных контактов с убитым Стивеном Эйгеном и, разумеется, категорически отверг наличие какой-либо связи с последним (хотя и признал факт знакомства). Подозреваемому было предложено пройти допрос с использованием полиграфа, Джон легкомысленно согласился и… провалил проверку. Знакомый сценарий, не правда ли? Те, кто регулярно читает мои очерки, согласится, что в них можно отыскать многие сотни подобных сюжетов.
В конечном итоге Парсонса отпустили — вменить ему было решительно нечего — но он остался под сильным подозрением. И надолго.
Ещё одним любопытным персонажем, выявленным при изучении статистики разного рода подозрительных инцидентов, оказался некий Ларри Эйлер, ещё один житель Терре-Хот. Вечером 3 августа 1978 г., то есть примерно за 4 года до описываемых событий, он на подъезде к городу взял попутчика. Таковым оказался 21-летний Крэйг Лонг. О чём разговаривали во время поездки молодые мужчины — а Эйлеру тогда шёл 26-ой год — в точности неизвестно, но путешествие это закончилось весьма опасным инцидентом. Ларри остановил свой «пикап» в довольно глухом месте в районе трейлер-парка на окраине Терре-Хот, вытащил большой нож и, угрожая им, сковал наручниками запястья Крейга. После этого
