— Доброе утро. Уже утро, да? — зевнув, поинтересовалась Орелик.

— Доброе… А ты что здесь делаешь?

— Сплю, разумеется.

— Это мужской этаж. Насколько я понял, кхиры хотят, чтобы мы придерживались их правил…

— Ага, я в курсе, — Орелик откинула одеяло, тоже села. — Ты чего рот открыл? Я теперь рта. Вчера Ишбит это признала официально, не помнишь, что ли? Ладно, я пошла умываться. Ты со мной или ещё валяться будешь?

Не дожидаясь ответа, Русана вскочила, подхватила в охапку лежащую в изголовье тунику и, не одеваясь, направилась к выходу. Давид задумчиво проводил её взглядом, размышляя над услышанным. Невозможно предположить, чтобы Ишбит не разобралась с половой принадлежностью пришельцев. Кхиры поняли, кто из людей самец, а кто самка, ещё когда те сидели в клетке, — и суффиксы имён, которыми их называли, и подаренная одежда свидетельствовали об этом. Чем же тогда объяснить, что Орелик было позволено изменить гендерную роль по прибытии в ц’Аэр и остаться в компании рта? Либо Ишбит не хотела разлучать чужеземцев, либо… всё гораздо сложнее. По какой-то причине присутствие Русаны на ярусе арт нежелательно?

Давид вздохнул. Они уже в ц’Аэре, а ни одна загадка пока не разгадана. Наоборот, появились новые.

Глава 15. Ртаари

Это казалось невозможным, но дождь лил не переставая целыми сутками. Единственная поблажка, которую он дал собравшимся на праздник — вода больше не рушилась на землю непрерывным потоком. Время от времени дождь ослабевал, разрешая высунуть нос из-под крыши. В такие минуты Русана выходила на крыльцо, присаживалась под узким навесом. Рассматривала ожившую, ставшую ярче зелень окружающего дом леса, текущие по склону мутные потоки, лужи, вскипающие под падающими в них каплями. Глазела на ачи, шлёпающих по мокрым каменным плиткам к окошкам второго яруса за очередным чаном с кашей. Но долго так не засиживалась, для рта имелись развлечения и внутри дома. Орелик давно догадалась, что жизнь мужчин в этом мире куда интереснее, и теперь радовалась, что всё так отлично устроилось. Она плохо представляла, чем занимались девчонки наверху, но на первом этаже скучать времени не было.

Прежде всего она обязала Зурси обучить её фехтованию. Боевое оружие для учёбы не годилось — покалечишь и себя, и других. Так что ачи пришлось потрудиться, вырезая деревянные болванки. Зурси был чертовски проворен и ловок, преимущество в росте не помогало. Русана клятвенно пообещала спарринг-партнёру, что когда-нибудь припомнит шрам, оставшийся на груди после их первой встречи, но понимала, что случится такое очень нескоро.

Зато едва от фехтования они переходили к борьбе, роли менялись. Ни один рта не мог померяться силой с Орелик. Это было даже не интересно. Гораздо забавнее получалось устраивать поединок одна против двоих. Иногда мужчинам удавалось её скрутить и прижать к подстилке, чаще — нет. Но при любом исходе удовольствие получали все.

В перерывах между физическими упражнениями можно было посидеть в комнате для бесед, послушать охотничьи то ли истории, то ли байки. Разобрать все нюансы описываемых событий Русана не могла, но ведь не отчёт о высадке она собиралась составлять! А если уж совсем теряла нить повествования, рта начинали терпеливо повторять, растолковывать, словно маленькой, словно ачи. Орелик не обижалась. Она и сама бы рассказала о своих приключениях и путешествиях, совершенно сногсшибательных для аборигенов, даже если не привирать. К сожалению, словарный запас не позволял этого сделать, приходилось довольствоваться ролью слушательницы.

Но с каждым днём всё чаще рта обсуждали не повседневные заботы, оставшиеся в Джасжарахо, а предстоящий праздник. После гибели Бишси лишь четверо могли похвастаться, что побывали Избранными из Избранных. Когда они рассказывали, пытаясь передать впечатления, остальные замирали, слушали, открыв рты. И Русана слушала, ощущая противный холодок на спине. Нынешнее положение её устраивало почти полностью, но оно не могло продолжаться вечно. Это было краткое затишье, подготовка… к чему? Что ожидало их с Арояном в небесном дворце? Было страшновато думать об этом таинственном Лазоревом Дне и одновременно хотелось, чтоб он поскорее наступил.

Пять дней дождь шёл без перерывов, и утро шестого не обещало радикальных перемен. Но Жуби, выскочив на несколько минут из дома, уверенно объявил, что сегодняшний день и есть Лазоревый. Русана сначала не поняла смысла фразы. Лишь увидев, как побледнел сидящий в стороне Ароян, сообразила — что-то важное. И когда запальчивый Зурси принялся спорить, доказывать, что Жуби ошибается, окончательно разобралась, о чем идёт речь.

Это свалилось как снег на голову. Да, все жили ожиданием, но Русана была уверенна, что со-ртох предупредит заранее, хотя бы накануне. Ведь есть же у кхиров какой-то календарь, не по погоде они определяют свой главный праздник?

Дата Кхи-охроэс определялась именно погодой, а Зурси вновь ошибся. Через два часа дождь стих, тёмно-серая пелена начала истончаться. Игры и пересказы охотничьих побасенок сразу же были забыты, рта только и делали, что выскакивали во двор и стояли, задрав головы. Со-ртох, должно быть, разделяла мнение Жуби, потому как колокольчики, собирающие на обед, зазвонили небывало рано. И не зря — прежде, чем опустела тарелка самого торопливого, в прозрачные, вымытые стёкла окон трапезной ударил солнечный свет.

По залу прокатился дружный вздох. На пару минут поднялся неразборчивый гул, затем кхиры заработали ложками быстрее, чем прежде. А Русана вдруг почувствовала, что её собственные руки дрожат. Лазоревый День начался…

Они с Арояном доедали последними. Их не торопили, обычай есть обычай. Но стоило положить ложки, как все дружно поднялись, поспешили к себе на ярусы. Послеобеденный отдых не предвиделся, рта тщательно мылись, переодевались в праздничные туники. Делали всё молча, сосредоточено, будто боялись упустить какую-то мелочь. Казалось, сам воздух в доме звенел от напряженного возбуждения его обитателей. И никто ничего не объяснял чужакам! Орелик ждала, что Ишбит позовёт их с Давидом, скажет, куда нужно идти, что делать, как держаться. Ничуть не бывало! Со-ртох больше не опекала пришельцев.

Ароян скис. Бегал следом за рта, старался повторять чуть ли не каждое их движение и не решался ни о чём спросить. Русана так не могла. Она должна, обязана хоть как-то контролировать ситуацию!

— Зурси! Не молчи, объясни!

— Мы идём во дворец, будем танцевать с ртаари! Готовься так, как будто хочешь понравиться самой красивой женщине. В сто раз лучше готовься, Русси!

От совета охотника толку не было ни на грош. Орелик не собиралась «нравится» здесь кому бы то ни было, тем более женщинам! Расспросить не получилось, оставалось подождать и увидеть всё собственными