варианта. Теперь ты видишь? Я не вру.

— Ладно, попробуй. — Помедлив, Андрей протягивает мне телефон. — Только поставь на громкую связь, чтобы я слышал. И помни: задумаешь не по делу вякать — выбью все зубы на хер.

Сняв блокировку с экрана, я набираю номер отца. Поступок, на который меня могла сподвигнуть только финальная стадия отчаяния. Рука трясется, но этот раз не от страха, а от переливающегося через край гнева и беспомощности. Еще никого я не ненавидела так, как ненавижу человека, стоящего напротив. Если бы прямо сейчас на моих глазах Андрей упал замертво, я бы не испытала и толики сожаления.

— Данный номер больше не обслуживается, — безжалостно сообщает механический голос в динамике.

Прикусив губу до крови, я пробую снова, но безрезультатно. Номер не обслуживается. Последняя надежда растворилась в воздухе как мыльный пузырь. Отец в очередной раз дал понять, что я теперь сама по себе.

— И что это значит? — требовательно рявкает Андрей, когда я обречено протягиваю ему мобильный.

— Ты сам все слышал. — От нервного перенапряжения язык с трудом ворочается. — Отец очевидно сменил номер. Ему на меня наплевать, пришли ты ему хоть все мои пальцы.

Грязно выматерившись, он с размаху бьет ногой в бревенчатую стену. Я машинально забиваюсь в угол. Алчное чудовище, вот он кто. По факту это ведь даже не его деньги.

— Так… — Его горящие бешенством глаза впиваются в мои. — Хватай-ка мобилу и переводи прямо сейчас то, что собиралась. И чтобы без фокусов. Все деньги, что есть, прямо сейчас. Усекла?

Кивнув, я подбираю с края дивана брошенный телефон, разворачиваю банковское приложение и набираю код-пароль. Удивительно, как мало могут значить деньги. Сейчас они для меня ничто: искусственно придуманная материя, не имеющая реальной ценности. Разве может она сравниться с чем-то настолько важным как человеческая жизнь?

— Нет, нет… Пожалуйста…. Только не это…. — лепечу я, глядя на ряд нулей, на месте которых еще три дня назад находилась внушительная сумма. — Пожалуйста, нет…

— Что там? — угрожающе рычит Андрей.

— Нет денег. — Из глаз ручьями текут слезы. — Еще недавно они были.

Не знаю, можно ли считать моего отца по-настоящему мудрым, но в интуиции ему определенно нельзя отказать. Он буквально за сутки сменил номер и вычистил счета. Очко в его пользу. Увы, не в мою.

— Ты блядь реально меня по всем фронтам кинуть решила, сучка малолетняя, — цедит Андрей, глядя на меня с ненавистью. — Ну что тут скажешь? Сама напросилась. Рыжий! — Его голос мерзко взвивается. — Принцесса готова! Дуй сюда.

Север

— Ориентир — водокачка, — бормочет Шаман, вглядываясь в сгущающийся полумрак. — Напротив нее — ворота из зеленого профнастила. За ними сруб. Это дом матери Рыжего. В прошлом году умерла. Не смогла жить с мыслью, что такого уебка на свет произвела, видимо.

Оценить сего черный юмор сейчас не получается. Голова занята Линдой. Вернее, мыслями о том, что я обязан успеть. Она и без Рыжего достаточно натерпелась. Хватит с нее.

Поморщившись, я встряхиваю головой. Эх, малая-малая. Чего ж тебе в Испании не сиделось? Кроме меня, никто бы Мудрого там искать не стал. Да и я не стал бы, потому как решил отпустить.

— А еще за нами тачка едет, — как ни в чем ни бывало продолжает Шаман. — Аж с самой объездной.

Взглянув в зеркало заднего вида, я громко матерюсь. Гребаный змееныш словно издевается. Не иначе как едет по печени отхватить за то, что поздно перезвонил.

— Это аспида пиздюк. — Я гневно сжимаю руль. — Решил присоединиться к спасательной операции.

— Может тормознуть тогда и объяснить ему, что к взрослым дядям не нужно соваться?

— Времени нет. — Листнув список вызовов, я прикладываю телефон к виску. — Змееныш, блядь. Разворачивай свое спортивное корыто и уебывай к папе. Будешь мешать.

— Я не могу. — Его голос скачет так, словно он готов разреветься. — Не могу просто дома сидеть… Я, блядь, до последнего не верил, что с ней что-то серьезное может быть… Поэтому не звонил. Сука, я себя таким виноватым чувствую…

— Поезжай домой, на хуй! — ору я в динамик. — Никому от твоих соплей легче не станет!

— Не поеду.

Я швыряю телефон на консоль. В трубке раздались гудки.

59

— Это здесь. — Шаман кивает на показавшиеся впереди ворота. — Вон водокачка.

На бешеной скорости миновав последние метры, я бью по тормозам. Все происходит как в тумане. Выйти, открыть багажник, отодрать обивку, нащупать ствол.

— Хоть бы не пригодились, что ли, — бормочет Шаман, снимая пистолет с предохранителя. — Староват я для этого дерьма.

Позади раздается свист тормозов и треск открывшейся двери. Передо мной возникает перекошенное лицо пиздюка.

— Подождите, я с вами!

Перехватив горло, я отпихиваю его тебя.

— Ты, блядь, нормальных слов не понимаешь, что ли?! Сказал же: не лезь!

Перекувыркнувшись, змееныш растягивается на земле, но моментально пытается встать.

— Там же Линда…

— Малыш, Север дело говорит, — по-отечески басит Шаман. — Там в доме отморозки. Если хочешь, чтобы девочка твоя поскорее оттуда вышла — не суйся.

Забыв про змееныша, я с разбегу луплю ногой по воротам. Дверь с поверженным скрипом повисает на петлях. Оттолкнув ее локтем, бегу к дому. Речитатив, засевший в голове, с каждой секундой становится все громче. Я должен успеть. Сука, я должен успеть.

Ба-ба-бах! Земля под ногами со свистом взрывается. Уши закладывает, по костям проносится сильнейшая вибрация. Из окна на меня смотрит дымящееся дуло дробовика.

Зря Шаман рассчитывал, что обойдется без крови. Отморозки решили идти до конца.

Вытянув руку, я палю наобум. Стекло разлетается на осколки. Всем, кто находится в доме, сейчас стало точно не до малой. Хочется верить, что я успел.

— Шаман, ты как? — выкрикиваю я, не оборачиваясь.

— Живой, — раздается его запыхавшийся голос рядом.

Толкаю входную дверь. Заперта, с-с-сука. С ноги ее, как ту сраную калитку, не выбьешь -

надо лезть в окно.

Еще до того, как я успеваю оглядеться в поисках того, чем можно обмотать руку, Шаман протягивает мне свою куртку.

— Давай. Я прикрою.

Уперевшись в выступ фундамента, я выбиваю и торчащие осколки из рамы и, подтянувшись на руках, перемахиваю через подоконник.

В воздухе воняет старыми тряпками, дешевым табаком и пивом. На столе стоят полупустые бутылки, дымится пепельница. На полу — свежие брызги крови. Видимо, я все-таки попал.

— Блядь, ну и вонь. — слышится ворчание Шамана.

— Один ранен. Сначала проверим первый этаж.

Толкнув ногой на половину прикрытую дверь, я прижимаюсь к стене. Шаман делает то же самое. Не зря, потому что в ту же секунду гремят выстрелы.

Чтобы