Шрифт:
Закладка:
— Назаров, сотник из станицы Алёшкинской, — присев над пленным, опознал его дьяк. — Несколько раз бывал в Азове, в том числе и возвращаясь из удачного морского похода.
Казацкая старшина всё же пошла на соглашение с великой княгиней Долгоруковой. Переговоры вышли трудными, но она сумела настоять на своём и вынудила много о себе думающих казаков принять её условия. Вся добыча проходила через княжескую таможню, и со всех трофеев взималась пошлина в половину их стоимости либо серебром, либо теми же трофеями. Корабли и суда выкупались в четверть от их оценочной стоимости.
Впрочем, даже в этом случае донцы оставались в значительном барыше. Крепость на Керченском полуострове не могла надёжно перекрыть выход в Чёрное море, как ещё совсем недавно делал это Азов. Казаки без видимых усилий проскальзывали на оперативный простор, что уже почувствовали на себе турки и татары.
— Ладно, потащили его пред светлы очи Марии Ивановны, — наконец решил Успенский.
А что тут скажешь, не ночевать же в чистом поле. По большому счёту, дьяка можно было и не вызывать. Но куда тогда девать волколака, у которого был однозначный приказ выслеживать злодеев. С помощью собачьего свистка Иван Артёмович подозвал зверя и приказал тому возвращаться. После чего был вынужден взвалить на плечи пару трупов и отправиться порталом на двор Тайного приказа. Куда мы переправили и остальных…
Ночь я провёл в своём доме в обществе Лизы и товарищей. Разве только перед тем вместе с Успенским навестил Долгорукову и высказал ей свои соображения. Ну вот так оно у нас теперь, если я и могу видеться с Марией, то только в компании с Иваном Артёмовичем и никак иначе. Я даже подозреваю, что он решил воспользоваться ситуацией, чтобы максимально упрочить свои позиции в ближнем кругу великой княгини.
Теперь она ведь не просто молодая и красивая номинальная наследница престола, седьмая в ряду, а реальная великая княгиня с землями, небольшой армией и подданными. Остаётся это удержать и преумножить, но тут уж всё в её руках, и Иван Артёмович поставил на неё…
Утром я со своей группой заявился в Тайный приказ, где мы вновь нагрузились трупами и пленником, после чего с помощью порталов переправились к станице Алёшкинской. А вскоре к нам присоединились Долгорукова, Астафьева, Столбова, моя сестрица и взвод гвардейцев. Неслабые такие затраты на переправу, учитывая максимально возможный портал только на четверых. Но задуманное того стоило.
Станица представляла собой эдакий военный лагерь с рвом и валом. Тот выполнен в принятой тут манере, то есть с каменной кладкой под верхним слоем земли. По склону уложен колючий кустарник. В случае атаки его, конечно же, сожгут, но если пожелает проникнуть какой лазутчик, мало ему точно не покажется. По верху вместо габионов обычный плетень. Против татар вполне себе приемлемое укрепление. Напротив друг друга имеется пара подъёмных ворот, они же и мосты через ров. Ну и наблюдательная вышка с караульным.
Уже при первом появлении портала казаки подняли тревогу, и станица разом всполошилась. Я, конечно же, не мог наблюдать деталей, но на валу начали появляться вооружённые люди, что говорило само за себя. Станичникам под силу выставить пару сотен бойцов, плюсом к этому подростки, которые вполне сносно владели оружием, стариков и баб также не следовало сбрасывать со счетов. Словом, достаточно грозная сила, которой мы серьёзно проигрывали численно. Зато подавляюще превосходили качественно.
Мы вышли на просёлочную дорогу и, выстроившись во внушительную процессию под двумя флагами — великой княгини и белым, двинулись в сторону ворот. Не доходя до них примерно три сотни шагов, остановились и разложили поперёк дороги тела убитых, а перед ними выставили закованного в колодки сотника, опоенного блокирующим зельем. Помешать он ничем не помешал бы, не те силёнки у седьмого ранга, чтобы бодаться даже с моими бойцами простецами, которые имеют куда как серьёзную защиту и вынесут его первым же выстрелом, ну или вторым, если без «Пробоев». Но к чему наводить лишнюю суету.
За выложенными в рядок трупами стояла Долгорукова с приближёнными, далее выстроился взвод под командованием Астафьевой. Я со своей группой разместился позади всех, не просто контролируя окрестность, но ещё и подняв в воздух Волка на воздушном шаре. Благо теперь делали мы это едва ли не походя.
Поначалу хотел я, но увидев, как у того загорелись глазки, махнул рукой. Ну вот нравились ему полёты. Он и дельтаплан пытался освоить, но пока безрезультатно. Только и того, что получалось спланировать на уровне бумажного самолётика. Причём со всеми этими горками и неконтролируемыми виражами.
Станичный атаман правильно понял, что в драке ему не светит. Тем паче, когда Мария велела всем одарённым пустить в небо «Огненные» и «Ледяные шары», которые, достигнув максимальной высоты, взрывались эдакими цветками. Так себе фейерверк, если честно. Зато по видимому эффекту можно прикинуть ранг одарённых, пожаловавших к станице.
К слову, самый слабый оказался у четырёх унтеров, едва добравшихся до шестого. Остальные были куда сильнее. Сама Мария ничего пускать не стала. Да, она была посильнее офицеров, но серьёзно проигрывала мне и моим товарищам. Как ни крути, а это урон её авторитету. Зато вот так, когда её ранг остаётся тайной, а на службе у неё такие монстры, оно выглядит куда внушительней.
Вскоре ворота опустились, и в нашу сторону направились четверо казаков. Верхами было бы быстрее, но ветер довольно неудачный, и они наверняка побоялись обдать великую княгиню пылью. Я и сам поостерёгся бы раздражать гостей при демонстрации такой мощи-то.
— Узнаёшь, атаман? — спросила Мария, кивнув на трупы и понурившегося пленного.
— Наши хлопцы, — кивнув, признал очевидное станичный атаман.
— В нарушение договора с казацкой старшиной Войска Донского казаки вашей станицы напали на наш конный разъезд и перебили их всех до единого. Радовались они недолго, мы их догнали и побили. Одного же из них сумели захватить и привезли на суд донского закона и стариков станицы. Полагаю, что он будет скорым и справедливым.
Мария говорила громко и чётко, так что я слышал всё до последнего слова. Ну что сказать, моё предложение передать пленника на суд самим же казакам, вынудив их же и привести приговор в исполнение, она приняла на ура. А теперь воплощает в жизнь.
Если те попробуют воспротивиться, Долгорукова без тени сомнений раскатает станицу, а всех, кого возьмём в плен, продаст в рабство. С этой публикой шутить нельзя. Они должны
