Шрифт:
Закладка:
Последнюю группу я положил в здоровенном зале, забитом огромными вакуумными насосами. Этакая аллегория на механическое сердце Антапура, качающее по его венам отборное жидкое дерьмо. Даже тратить патроны не пришлось: одна удачно брошенная граната положила последнюю четверку уцелевших. И вот теперь в подземелье воцарилась глухая тишина. Остатки спецназа отступили обратно к входу в канализацию. Вряд ли имеет смысл за ними гнаться. Пусть проваливают. Куда важнее теперь отыскать Майю. Хочется верить, что она…
— А неплохо у тебя получилось. Мое почтение! — Издевательский голос Лекса за спиной. Обернуться и отреагировать я уже не успеваю. Мощный эми-импульс валит меня с ног, словно апперкот от мастера бокса.
Валяюсь на полу, словно недодавленная гусеница. Металлические пластины покрыты какой-то гнилой слизью. Губы сами собой кривятся в идиотской ухмылке. Я сейчас, кажется, отправлюсь прямиком на тот свет, а меня заботит, не испачкаю ли я модную безрукавку!
Медленно поворачиваюсь в сторону врага. Тело худо-бедно слушается, и сознание при мне… Но вот все внутренние узлы, сканеры и излучатели отрубило наглухо. А винтовка на ремне за плечом — я ее туда закинул, чтобы сподручнее было бросить гранату. «Ураган» бессильно валяется в стороне. Лекс ядовито ухмыляется. Этот пижон даже в подземке не снял круглые темные очки! Да и плащ его со шляпой смотрятся откровенно по-идиотски.
В лицо мне смотрит длинное черное дуло револьвера.
— Красиво вы разделали старину Уоспа. Знаешь, немного жаль, что придется отправить тебя следом. Вселенную ты сочинил весьма неплохую. Отбитую на голову, но так даже веселее.
— Думаешь, мир, в котором людьми торгуют, будто товаром, можно считать неплохим? — Кисло уточнил я. — А ребят, которые этим занимаются, распихивая людям чипы в головы, вполне достойной компанией? Не противно?
На кой вообще черт я пытаюсь читать ему нотацию? С другой стороны — а что мне, собственно, остается? Лекс в ответ лишь весело рассмеялся.
— Еще не хватало беспокоиться об этом биомусоре. Право сильного — оно и есть право сильного. Меня, помню, бесила правильность твоего персонажа. Его желание сделать мир лучше. К чему эта блажь? Есть только власть и те блага, которые она дает. Иронично, правда? Полагаю, тот смешной фанфик прекрасно дополнил твой мир. Октопус позволит мне вершить судьбы мира, не оглядываясь на ахинею вроде морали или желания «сделать мир лучше». Ради чего? Обжирающихся наркотой торчков, как будто кто-то с пистолетом у виска заставляет их продавать почку любимых родителей в обмен на дозу? Что мне до них?
— Паршивую ты выбрал себе жизнь. — Криво ухмыляюсь я. Что мне еще остается? Мы оба понимаем, что ничерта я противопоставить ему не смогу. Не успею… — Такую же мелочную и дрянную, как твоя примитивная душонка.
— Болтай, сколько влезет. — Опять весело рассмеялся Лекс. — Как же это забавно, не находишь? Я всегда мечтал о силе и власти. Но там, в России, был никем. Обычным закомплексованным задротом, только и умеющим, что мечтать о несбыточном и писать об этом рассказики по чужому творчеству. И шанс обрести то, чего я заслуживаю, дал мне ты. Я бы, поверь, и рад оставить тебе жизнь… Но в этом мире не те правила. И отменить их я не властен. Здесь может быть лишь один хозяин, увы.
— Есть еще кое-что, что ты не властен изменить, Лекс. — Серьезно ответил я. Какая-то часть меня отчаянно вопит, требует униженно умолять сохранять себе жизнь, обещать покорность или еще что-нибудь в этом роде… К черту. Я не стану унижаться перед этой слизью.
— Что же? — Кажется, мой странный враг всерьез насторожился.
— Ты как был мелким второсортным шлаком, так им и остался.
— Да пошел ты, ублюдок! Знаешь, я, пожалуй, для начала прострелю тебе что-нибудь. С удовольствием послушаю, как умоляешь добить себя.
Грохот выстрела. Лекса швырнуло вперед. Он лишь чудом не свалился прямо на меня. Из плеча бьет тугая струя крови.
— А? Что? — Перепуганный лепет. Глаза за темными очками округлились от ужаса.
Еще один выстрел. Оглушительный металлический звон: пролетевшая мимо пуля пробила какую-то железяку в здоровенном насосе. Лекс неуклюже бросается прочь. Поток крови, бьющий из его руки, на глазах иссякает: нанороботы в организме киборга делают свое дело. Мгновение — и он растворяется во тьме подземелья. А я во все глаза смотрю на шагнувшую внутрь миниатюрную девичью фигуру. Майя все так же великолепна, как и всегда. Зеленые глазищи сияют лютой, бешеной яростью.
— Рэй! Живой⁈
— Что, роли поменялись? — Криво ухмыляюсь я, кое-как поднимаясь на ноги. — Если б ты только знала, как я рад тебя видеть!
Майя вместо ответа влепила мне звонкую пощечину. Голова отозвалась противным вибрирующим звоном.
— Еще хоть раз попробуешь от меня отделаться таким способом — пеняй на себя! Пошли, кончим этого ублюдка.
— К черту его! — Резко отозвался я. — Уносим ноги. И не вздумай спорить! Живо!
Не в том мы состоянии, чтобы всерьез воевать с Лексом. Кем бы ни был этот странный мерзавец, он по-прежнему опасен. Рана для киборга неприятна, но совершенно неопасна. А вот мы, получившие по славному эми-заряду — те еще вояки. Движения Майи до сих пор сохраняют дерганую неуклюжесть. А моя собственная начинка пока что не спешит запускаться, выдавая один отчет об ошибке за другим. Славно, что удравшую крысу удалось напугать. Но если Лекс решит, что его загнали в угол… Черт его знает, чем закончится этот бой.
Не слушая возражений, потащил девушку к ближайшему выходу на поверхность.
Мы выбрались наружу посреди одного из окраинных районов Антапура. Вокруг — полуразвалившиеся трущобы. Древние лачуги скалятся на мир осколками выбитых стекол. Покосившиеся столбы украшены обрывками проводов. Когда-то здесь, может быть, и кипела жизнь… Но это было давно. Теперь вокруг только ветер. И дождь. С неба рушится настоящий водопад. Экваториальный ливень гремит по жестяным крышам, потоки воды с ревом несутся по улицам. Одежда в мгновение ока насквозь пропиталась влагой. Безрукавка противно липнет к телу. Еще и в ботинках начало хлюпать что-то холодное.
Первым делом торопливо упаковал в водонепроницаемые чехлы оружие. Оно такого обращения точно не оценит.
— Кажется, погони за нами не предвидится. — Резюмировал я, когда с неотложной возней было покончено, и появилась возможность обратить внимание на напарницу. Черная футболка Рыжей вымокла насквозь, идеально подчеркивая все прелести фигуры.
—
