— Что насчет остальной части их армии?

— Большинство их кораблей уничтожено, и их потери велики. Они заплатили высокую цену за свою победу.

— Они не победили, командор, вы меня не подвели. Я говорил вам, что это будет только первая стычка. Вы сделали все, чего я от тебя хотел, и мой отец благодарен вам за кровь и души, которые вы ему послали.

— Да, Ваше Величество. — Слова были горькими на ее языке.

— Наши солдаты отдали свои жизни Кейджу, как они поклялись. Сегодня вечером они обедают рядом с ним в Великой Тьме и будут наслаждаться вечной славой. Кости и кровь верных с самого начала составляли основу нашей Империи.

— Да, Ваше Величество, — сказала Валлия, не в силах встретиться взглядом со своим мастером.

Он приподнял ее голову. Его взгляд прожигал ее насквозь:

— Вы верите в меня, командор?

— Да, Ваше Величество. Всем сердцем.

— Тогда поверьте мне, когда я говорю, что Джия обагрится кровью как эгрилов, так и язычников еще до того, как состоится последняя битва. Вы и я будем стоять вместе в Айсаире, и мы уничтожим все, что дорого Ложным Богам. — Рааку отпустил ее голову и снова повернулся к шару. — Наша победа в тот день будет непохожей ни на какую другую.

Валлия поклонилась в последний раз, ее силы восстановились. Было самонадеянностью думать, что в Секановари можно победить так легко. Она больше не совершит эту ошибку.

Вернувшись в Айсаир, Валлия направилась прямиком в комнату, которую она назначила командным пунктом, и к карте на столе. По крайней мере, после уничтожения всех врат у язычников оставалась только одна дорога, и у нее было множество возможностей их уничтожить.

— Теперь вы можете меня оставить, — сказала она помощнику, который последовал за ней. — Пришлите немного еды и вина так быстро, как сможете.

— Немедленно, командор.

— И последнее. Ближайший к Киесуну город... — Она взглянула на карту. — Анджон.

— Да, командор, — сказал помощник.

— Отправьте туда колья сегодня вечером. Скажите людям, чтобы немедленно приступали к работе.

— Да, командор.

Она еще раз посмотрела на карту:

— Кровь, которую я дам тебе, О Великий. Души, которые я пошлю тебе.

20

Лариус

Айсаир

Лариус резко выпрямился, когда дверь его спальни открылась. Стука не было. Разрешения войти не запрашивалось. Вместо этого командор Эгрила, Валлия, вошла так, как будто это были ее личные покои, а не личные покои короля Джии. Как будто он ничего не значил.

Что еще хуже, эта сука была права.

Его консорт вздрогнула и проснулась, когда дверь с грохотом захлопнулась. Глупая женщина, Грейс, испуганно взвизгнула и натянула простыню, чтобы прикрыть грудь. По правде говоря, Лариус хотел бы сделать то же самое, но это было бы не по-королевски. По крайней мере, на нем была ночная рубашка, и ему не пришлось предстать перед ужасным генералом Эгрила голым. Вместо этого ему пришлось притвориться, что его не беспокоят оскорбления Валлии, и что он, по сути, выше ее.

— Кем вы себя возомнили? Врываетесь без предупреждения? — Он запрокинул голову, чтобы посмотреть на нее свысока. — Где ваши манеры?

Конечно, было очевидно, что он не убедил ни себя, ни Валлию. Валлия была высокой, худой, как кинжал, с седыми волосами, подстриженными так коротко, что казалось, она не могла допустить, чтобы хоть одна прядь выбилась из прически. Так непохоже на локоны Лариуса длиной до плеч, которые, без сомнения, выглядели таким же бардаком, как и его жизнь. Ее форма была безукоризненной: простая черная парадная форма, мало чем отличающаяся от формы Избранных, за исключением того, что она носила на левой стороне груди красную брошь, отмеченную только черным глазом Кейджа.

Однако больше всего Лариуса нервировала ее маска. Она была не похожа ни на одну другую, с которой он сталкивался — вся черная, за исключением красных линий, проходящих вокруг глаз и по центру носа. Какой-нибудь племенной узор, без сомнения, рассказывающий историю ее семьи за последнюю тысячу лет, или еще какая-нибудь белиберда в этом роде. Он предполагал, что мог бы спросить о деталях, но Лариусу не хотелось это выяснять. Он не интересовался прошлым. Больше всего он беспокоился о своем будущем.

— Мне нужно поговорить с вами наедине, — сказала Валлия на безупречном джиане. Несмотря на маску, Лариус мог видеть по ее глазам, что ей противно находиться рядом с ним. Типично для женщины — даже не притворяться, что извиняется ради приличия. Даже не «доброе утро» или «с вашего позволения». В ее руке был листок бумаги, но Лариус не мог разобрать, что на нем написано. Он был слишком занят разглядыванием древнего скимитара, висевшего у нее на бедре. На самом деле он никогда не видел, как она его вынимала, но ее рука постоянно лежала на рукояти, как будто она только и ждала любого повода, чтобы высвободить клинок.

Он заставил себя смотреть Валлии в глаза своим самым вызывающим взглядом так долго, как только осмелился. Конечно, прошло совсем немного времени, прежде чем ему пришлось отвести взгляд, повернувшись к Грейс. «Оставь нас». Слава Богам, его голос не дрогнул.

Девушке не нужно было повторять дважды. Она почти выбежала из комнаты, волоча за собой простыню. Проследив, как она уходит, Лариус понял, что скорее хотел бы, чтобы она осталась. Не то чтобы она предлагала ему какую-либо защиту, но Лариус никогда не хотел встречать свои последние мгновения без кого-либо рядом, и у него было предчувствие, что, возможно, именно сегодня тот день, когда придет смерть.

— Ну? — сумел произнести он.

— На юге страны произошло вторжение, — ответила Валлия.

— Вторжение? — Это слово не имело смысла. Не сейчас. Эгрилы вторглись. Они победили. Кто еще остался? Кто бы посмел?

— Вчера отряд, состоящий из мейгорцев и небольшой группы изгнанников из неверных земель, пересек Золотой Канал и вступил в бой с нами близ Киесуна.

— Что? — Мысли Лариуса заметались. Это звучало невероятно, но зачем Валлии утруждать себя ложью о таких вещах? Он почувствовал облегчение, страх, замешательство. Ему нужно выпить. Немного вина. На столе в другом конце комнаты стояла фляжка, но он не мог до нее добраться. Не мог проявить слабость перед Валлией. Вместо этого он выпрямил спину и попытался вести себя как король:

— И что произошло?