казалась почти непозволительной. Сильная челюсть, высокие скулы, проницательный взгляд карих глаз, широкий рот. Когда он бежал за мячом, на его прекрасно очерченных губах застывала дерзкая ухмылка или появлялась редкая улыбка, от которой почти захватывало дух.

С трудом сглотнув, я посмотрела короткую нарезку, где Кай отбивал удары ракеткой, зажатой между коленями.

– Твинер, – сообщил Джейсон. – Его излюбленный прием.

Кай раздавал автографы детям и позволял им ерошить себе волосы. Отбивал удары не глядя, чем вызывал рев толпы. И даже в шутку предложил свою ракетку критиковавшему его зрителю со словами: «Хочешь попробовать, приятель?»

«Боже, еще и австралийский акцент? Несправедливо…»

– В чем проблема? – поинтересовалась я. – Судя по всему, он вполне наслаждается жизнью. Я видела мало теннисных матчей, но не припомню, чтобы Серена Уильямс когда-либо делала твинеры.

– Нет, – подтвердил Джейсон. – Такое не в ее духе. Большинство профессионалов относятся к игре серьезно, в отличие от Кая. Но это не самое страшное. Гораздо хуже вот это.

Потом видео начало крутить эпизоды, где Кай вел себя безобразно: с перекошенным от гнева прекрасным лицом ломал ракетки, посылал к черту зрителей, сквернословил во весь голос, а то и вовсе прекращал играть и лишь неспешно ходил по корту, игнорируя подачи соперников. В одном из матчей Кай обрушил безжалостную тираду на судью, оштрафовавшего его за нарушение времени – неоправданно, по мнению Кая. Кончилось все тем, что судья удалил его с корта.

– Надо же, – пробормотала я.

– Вот-вот, – со вздохом согласился Джейсон, когда видео закончилось, и убрал телефон в карман. – Только в минувшем году за подобные выходки моего клиента оштрафовали на шестьдесят семь тысяч долларов. Добавьте к ним чудовищную сумму в двадцать четыре тысячи баксов, выставленную на прошлой неделе на международном турнире в Брисбене за преднамеренный проигрыш. У ассоциации профессиональных теннисистов лопнуло терпение, и Каю дали испытательный срок. Еще одна выходка, и его пожизненно отстранят от тенниса. И как назло, через несколько недель начинается Открытый чемпионат Австралии.

– А это крупный турнир?

– Вроде Уимблдона. Один из четырех турниров Большого шлема. – Во взгляде Джейсона отчетливо читалась отеческая забота. – Я упомянул, что его отстранят пожизненно? Вся его карьера под угрозой.

– Но я сомневаюсь, что смогу чем-то вам помочь, мистер Лемье.

– Зовите меня Джейсон. – Он пристально посмотрел на меня. – Мне нужна ваша помощь. Я бы выбрал мисс Померанц, но ее здесь нет. Зато есть вы.

– Я обычный администратор. Не вижу…

– Каю нужна ваша помощь, и на колебания нет времени. Буду с вами откровенен, мисс Уотсон. Срывы, свидетелем которых вы только что стали, начались после смерти отца Кая. Ему тогда было шестнадцать.

– О нет. – Я невольно прижала руку к груди. – Мне очень жаль.

– Конечно, он тяжело воспринял случившееся, – продолжал Джейсон, – но отказывается говорить об этом. Именно отец привил любовь к теннису, и его смерть выбила Кая из колеи. Мне нужна помощь, чтобы направить его мысли в нужное русло.

– Что я могу сделать?

– Мы арендуем большой дом в западной части острова, в Лахайне, – сообщил он. – Прелестное местечко. Море зелени, бассейн, гостевой домик, теннисные корты. Все для того, чтобы расслабиться и хорошенько отдохнуть пару недель, оставшихся до Открытого чемпионата Австралии. Хочу, чтобы вы приезжали и ежедневно работали с Каем.

– Думаете, йога с медитацией его успокоят? За две недели?

– И рэйки, – добавил Джейсон. – Не представляю, как именно это действует, но ничего другого придумать не могу.

– А он знает, что такое рэйки?

– Способ привести в норму его локоть. Большего знать не нужно. – Джейсон покачал головой. – Понимаю, звучит безумно, но Кай не пойдет к психотерапевту и ни с кем не будет разговаривать. Вы – мой последний шанс спасти его карьеру.

– Ну, не знаю. – Я сдула со лба длинный пепельный локон. – До Лахайны час езды, а у меня из транспорта только велосипед.

Джейсон на миг задумался, а потом его глаза блеснули.

– Можете пожить в гостевом домике! Да, точно! Мы оборудуем для вас небольшую студию. Место для занятий йогой. Все, что нужно.

– Вы хотите, чтобы я жила с Каем? Одна? – Я почувствовала укол беспокойства.

– Там полно персонала: садовник, домработница, личный повар, его партнер по теннису. Постоянно приходят и уходят физиотерапевты и пиар-команда. Вы не будете одна. Заверяю вас, как бы несносно Кай ни вел себя на корте, он на самом деле отличный парень с добрым сердцем.

Если судить по видео, то Джейсон говорил правду. Когда Кай возился с детьми, его лицо светилось неподдельной радостью.

Я закусила губу.

– Сомневаюсь, что могу так надолго исчезнуть и бросить дела. В противном случае, по возвращении я рискую остаться без работы.

– Мы готовы компенсировать потраченное время, – сообщил Джейсон. – Десять тысяч вас устроит?

– Десять тысяч… чего? – переспросила я, изумленно глядя на него.

– Долларов, конечно, – усмехнулся Джейсон. – В неделю.

– В не…

– Да, в неделю. Подойдет?

Не в силах оторвать от него потрясенного взгляда, я почувствовала, как начинает кружиться голова. Двадцать тысяч долларов. Да с такими деньгами можно погасить часть старых студенческих займов и еще останется достаточно, чтобы привести себя в норму! Оплатить нужное количество сеансов рэйки, чтобы раз и навсегда покончить с боязнью темноты.

– Да, это… подойдет. Но сперва нужно позвонить Мелани. Я не могу просто все бросить и уехать.

– Превосходно! – воскликнул Джейсон. – Вы вселяете в меня надежду. И если Каю это не понравится, ну что ж… По крайней мере, я с чистой совестью смогу сказать, что испробовал буквально все.

– Но, мистер Лемье… – заговорила я, ощущая, как тают надежды под гнетом реальности. – Есть ведь и другие специалисты, гораздо опытнее меня. И как бы мне ни хотелось принять ваше предложение, двадцать тысяч – это большие деньги для… администратора.

– Каю необязательно об этом знать. – Он одарил меня доброй улыбкой.

– Но я-то знаю. И не хочу вас подводить.

– Я один из лучших спортивных агентов, – произнес Джейсон. – Хотите знать почему? Я чувствую людей и способен распознать их потенциал даже раньше их самих. – Он положил на стойку визитную карточку и, прежде чем направиться к двери, добавил: – Обдумайте все и позвоните мне. Желательно сегодня.

– Хорошо. Ладно, – пробормотала я, глядя ему вслед. Мне казалось, что, очнувшись от ужасного старого кошмара, я попала прямиком в мечту.

«Не спеши, иначе можешь испытать сильное разочарование. Вдруг Кай отвергнет все твои попытки помочь? Кто заплатит тебе двадцать тысяч, если ты их не заработаешь?»

Однако мне хотелось попробовать. Не только из-за пополнения банковского счета, но и ради Кая. Меня привлекало искусство исцеления, позволяющее облегчить боль. А Кай