Хелен без её ведома сходила к князю Войцеховскому. Когда она поведала ей об этом, Анни всем своим сердцем была благодарна ей за заботу. Он попросил её приехать в охотничий домик. Да она полетит туда на крыльях! В душе, после пережитых негативных эмоций, словно после затянувшегося ливня, выглянуло солнышко и на полянке стали распускаться свежие, яркие первые цветочки. Но она так дурно выглядела. Подойдя первый раз за два дня к зеркалу, она отшатнулась. Эти воспаленные глаза! Эти впалые щеки! — «О, дева Мария! Теперь я знаю, как люди старятся!» Я поеду вечером, я должна привести себя в порядок — ответила она подруге и тут, когда она уже на тонком интуитивном уровне почувствовала, что проблема её уладится, такую сильную усталость ощутила, что каждое движение стало даваться с трудом. Посмотрев с благодарностью на подругу, она осторожно положила свою голову ей на плечо и несколько раз прошептала:

— Я чуть-чуть посплю, не могу, посплю. Хорошо?

Но Хелен ответила твердо:

— Да, поспи. Я пойду к твоей тетушке. Но кто тебе поможет уложить волосы как ни я? Ты ж должна поехать не золушкой, а принцессой. Я тебя наряжу и только тогда отпущу. Все. Спи.

ГЛАВА 24

Артур Войцеховский ждал Анни довольно долго. Несколько раз он выходил из дома и садился на коня, выезжал на встречу, туда, где в западной стороне находился город.

Он поражался своему нетерпению и упрекал себя за это! Как мальчик сгорает от нетерпения первого свидания, так и он не находил себе покоя, но твердо знал, что сейчас в его жизни все иначе! Им не владела безраздельная, жгучая, эгоистичная страсть! Он не причинит этой девушке ни малейшего неудобства. Он как отец, озабочен её жизнью, судьбой, её проблемами, желаниями. Она ему нужна вся, целиком, а не только красивым, желанным телом!

Анни появилась на горизонте, и он направил коня в её сторону. Она увидела его нетерпеливый порыв. Спрыгнув, он обхватил её за талию и почти стянул с коня. Опять, как и на бале, она слышала громкий стук его сердца, грудь у него вздымалась. Вновь их обоих охватил феерический взрыв счастья. Он сдерживал себя колоссальными усилиями, чтобы не испугать её своим натиском. Долго, внимательно вглядываясь в её глаза, скользя взглядом по её губам, всем своим существом, она ощущала его желание. Но … она в его глазах читала отрицание. Вот этого понять было невозможно. Почему в них боролось не принятие её, она — стену, выстроенную им, увидела перед собой. От этих смутных догадок её как будто бросило в холод. Только не это! Не предпринимая никаких действий, она замерла, находясь в кольце его рук и не знала, что делать?

Он сильно, резко притянул её голову и впился губами. Но это все выглядело так, словно он не всегда справляется со своим желанием, оно побеждает, а потом усилием воли он опять выстраивает стену между ними. Это было так мучительно! И она решила все выяснить. У неё не было никакого опыта, все что она говорила и делала, было на интуитивном уровне.

— Князь, вы меня любите? — прямо и очень твердо спросила она, но руки у неё тряслись от избытка эмоций и ноги подкашивались.

Он сильно, сильно прижал её к себе, как будто у него вот-вот отнимут самое дорогое для него в жизни!

Он её любит. Она это читала в его глазах, она чувствовала это в его голосе, движениях, но он её отрицал. Он сознательно её держал на расстоянии этой не понятной стеной, не видимой, но ощутимой. Она и не знала, что так может быть! Только её тонкая чувствительность посылала не ясные сигналы, заставляющие стыть кровь в жилах от ужаса несбыточных надежд. Вот, ты только дотронулся, прикоснулся к своему счастью, тебя охватило чувство полноты и радости и вдруг — все, ты в пустыне, холодной и темной, одна, все исчезло и счастье оказалось миражом. Почему? Что это? Но сейчас же она в его объятьях. И его сильные руки сжимают ей затылок, они дрожат, и он так же — боится потерять её!

Она снова спросила:

— Князь, вы любите меня? — и сейчас её голос наполнился слезами.

Вот теперь он отстранился. Да, он знал, он должен быть честен. Он не может манипулировать этой девушкой и играть её чувствами.

— Анни, вы мне стали так дороги! Я люблю вас! Я готов делать для вас все, все что ни скажете, что ни попросите! Но… до конца мы не можем быть вместе. Официально не можем.

Анни даже ахнула. Она не верила своим ушам, она не предполагала, что так может быть, разве так бывает? И мысли её стали хаотично работать в усилиях понять, что происходит!

— А как можем? — появилась межбровная складочка и в недоумении — Как любовники?

Он промолчал, но глаза его сказали: «Да». Ее ошпарило кипятком, и она отступила назад. Тело стало ватным, бессильным и ей хотелось опуститься на землю и к чему-нибудь прислониться.

Дальше её слова летели не подконтрольно её разуму, а только подгоняемые обидой и слабостью силы духа в такие моменты.

— Князь. Не молчите. Не лгите мне ни в чем. Я ничего не понимаю, что нам мешает, что вам мешает, если вы меня любите? А, наверное, не знатность моего положения? Отсутствие приданного, и я гожусь только на роль любовницы!? — на глаза накатились слезы. Она теряла силу. — Но, но, мне казалось, вы сильнее, вы смелее, вы не так как все зависите от предрассудков! Даже граф, граф выше этого! Его это не останавливает! А вы, вы же трус! Трус!

Он был смущен. Да, в его глазах отражалось чувство вины, но он сильнее расправил плечи и выпрямил спину, тем самым подчеркнув свою непоколебимость. Стена между ними стала не преодолимой. Она чувствовала, что её слова бесполезны и совершенно ничего не изменят. Он открылся для неё, но в глубине своего разума уже все решил и этим самым снова закрылся. Она просто выплескивает наружу свои эмоции.

Закрыв лицо в отчаянии руками, она в отрицании и как бы в неверии замотала головой. Он дотронулся