— Прикольный у вас «исполнитель желаний», — усмехнулся Юрий, — прям настоящий ангел. Антураж на уровне. Я все понял.

Николай проводил контрактника и вернулся к Ангелу. Тот собирал на столе башню из серебристых плашек, похожих на домино.

— В собранных тобой сведениях все верно, — сказал босс. — У парня крупные долги, ссора с родителями и совсем плохое здоровье. Конечности не реагируют на боль.

— Э-ммм… — подтвердил Николай, глядя в планшет, — гепатит, гастрит, поражение легких, вен, почек, убитый иммунитет, проблемы с сердцем и мозгом.

— Всего за три года?

— Парень очень старался. Долго сидел на фентаниле[11]. А здоровье так себе. Но в целом типичный случай. Я не пойму, зачем вы взялись ему помогать. Такая наркомания не лечится. Разве только у вас в запасе чудеса.

— Бог ему судья. То, что за ним приходил ангел смерти, это знак. А еще хорошая практика для Михаила. Док поможет парню, тот — ему. Напомнит, для чего ангелы живут на Земле.

— Михаил — ангел? — удивился Николай. — Я думал, на Земле никого нет, кроме вас.

— Нас много и мало одновременно. Много — потому что мы бессмертны и после низвержения можем находиться только на Земле. И мало, потому что большая часть падших ангелов растворяется в людской массе или переходит на дьявольскую сторону. Даже на Небесах обеспокоены такой ситуацией. Хотя только Бог знает наверняка. Но помогать не хотят, предлагают справляться собственными силами. Вот я и пытаюсь.

Он поднялся. Это резкое движение, казалось, всколыхнуло воздух, от чего серебряная башня содрогнулась и вмиг осыпалась бесформенными руинами.

— Держи меня в курсе происходящего. Мне надо слетать кое-куда.

— Э-ммм…

Юрий Сухачев снимал комнату в квартире вместе с однокурсником, Валерием Венедиктовым. Так он всем говорил. Но здесь сразу несколько несостыковок. Во-первых, платил только Юрий, потому что у однокурсника не было на это денег. Во-вторых, фактически он снимал однокомнатную квартиру, потому что хозяйка добросовестно заколотила все комнаты, кроме одной, но жила в другой квартире. В-третьих, «однокурсники» они условно, потому что обоих давно отчислили за неуспеваемость.

В комнате относительно чисто, потому что основное «действо» происходило на кухне. Судя по тому, как Валерий неудобно прикорнул на «уголке», уставившись в телевизор, у него все хорошо. Юрий поставил на пол принесенный пакет, покосился на пустой экран и выключил телевизор. Сгреб со стола шприцы, куски ваты, пустые бутылки и выкинул в мусор. Стеклянные и пластиковые сосуды с непонятным содержимым поставил в шкаф. Намочил тряпку и вытер со стола коричневые подтеки. На шум очнулся Валерий, мотнул головой, и попытался сфокусироваться на товарище.

— Принес?

— Да. — Юрий вытащил из пакета хлеб, масло и кусок колбасы.

Валерий ошарашенно уставился на еду.

— Перекумариться решил?

— Спрыгиваю.

— А-а, — недоверчиво протянул товарищ. — На сухую?

— Да, — подтвердил Юра, ставя чайник.

— Тогда лучше не ешь, все в унитаз уйдет.

— Я нашел хорошую клинику, дали препараты, чтобы на ногах перенести.

— Препараты? У нас разве разрешили легальные наркотики?

— У них что-то новое. Говорят, разрешено. — Юрий сел за стол и стал намазывать хлеб маслом. — Ты как?

— Барыге задолжал двадцать тысяч, больше не дает.

— Я вообще удивлен, что он тебе давал в долг.

— Я у него «кладчиком» был, помнит. Но последняя партия была безбожно разбодяжена стиральным порошком. А цена, как за чистый герыч. Совсем сволочь с катушек съехал. Не буду я ему долг отдавать.

— А это не опасно?

— Да все же анонимно. Откуда он узнает, где живу?

— Ну, смотри сам, я бы не советовал.

С Валерой Юра познакомился при поступлении. Оба из Подмосковья, оба имели хорошие результаты по ЕГЭ в профильных предметах. Оба побеждали в физико-математических олимпиадах, подавали большие надежды. Жили вчетвером в одной комнате общежития с двумя товарищами старше. Те и показали «легкий» путь сдачи экзаменов. После «спидов» можно было несколько суток не спать перед экзаменами. После отсыпались сутками, депрессия, хотелось повторить. Как-то быстро и незаметно втянулись. Экспериментировали со всем, что попадалось под руку, больше с амфетаминами. В промежутках частенько снимали боль опиатами. Не заметили, как подсели и на них. А это «последний» наркотик, без него жизнь теряет смысл. Со временем друг Валера остался его единственной поддержкой в наркоманском аду. Да и с деньгами вдвоем проще. Юра подрабатывал «зицпредседателем» в «левых» фирмах. Сейчас за это неплохо платили, потому что появилась уголовная ответственность за номинальное директорство, конкуренция уменьшилась, а наркоману все равно. А товарищ воровал деньги с карточек, химичил с кредитами, снимал деньги с банкоматов по заказам фирм-«обнальщиков». Все деньги уходили на наркотики.

Валера сходил в комнату и принес видавший виды ноутбук. Клавиатура залита неизвестной субстанцией, с углов торчали внутренности, экран покрывали трещины. Парень как-то заставил агрегат завестись, пощелкал по оставшимся клавишам.

— Друзья с форума советовали нового барыгу. Продает только семена, но я варить не разучился. — Он усмехнулся. — За ацетоном сбегаешь?

— Я же говорю, завязал, — несколько раздраженно ответил Юрий. — Пока съезжу к родителям.

— Ты же с ними в ссоре, — удивился товарищ.

— Решил помириться.

— Как хочешь. Но я тебе дозу оставлю. Только ненадолго, сам понимаешь.

— Спасибо.

Родители Юрия жили в Одинцово, на электричке менее получаса от Москвы. Трудность не в расстоянии, а в том, что он сделал много зла самым близким людям, причем всего за два года. Сначала родители пытались повлиять на него, образумить. Отец, отставной военный, даже грозился запереть где-нибудь, пока не прекратит колоться. Мама же выплакала море слез. А еще он украл все ценные вещи из родительского дома.

Юрий сошел с электрички и долго стоял на платформе, не решаясь выйти — дом в двух шагах от станции. Наконец поднялся по мосту и пошел в сторону дома. Сколько раз ходил, каждую ступеньку выучил наизусть еще в юности, когда ездил в Москву в физматшколу, приезжал из общежития на каждые выходные.

Вот и дом. Юрий потоптался перед домофоном. Вон баба Люба идет, соседка, сейчас вопросы начнет задавать. Он вздохнул, быстро набрал код и вошел. Не дав себе времени на раздумья, стремительно поднялся на этаж и сразу же позвонил. Отец, Тимофей Иванович, долго смотрел в глазок, наконец открыл. Как всегда, в отутюженной военной рубашке и брюках, как будто все еще на службе.

—