В связи с Германской выставкой архитектуры и художественных ремесел 22 января 1938 г. Гитлер вновь подчеркнул функцию искусства в Третьем рейхе. Поскольку любое великое время находит «окончательное выражение своих ценностей» в своих архитектурных сооружениях и «величие времени» часто осознается лишь спустя столетия, находя свое видимое документальное подтверждение благодаря его архитектурным сооружениям, можно надеяться, «что и когда-нибудь мы сможем рассчитывать на последующую столь милостивую оценку». Выставка находится «на временном переломе», в ней отражается «начало новой эпохи»[550]. На этот аспект следует обращать больше внимания при оценке искусства и архитектуры в Третьем рейхе, чем это делалось до сих пор. Они, быть может, не обязательно были выражением стремления Гитлера к мировому господству, как это пытался доказать Йохен Тис, но уж наверняка должны были задокументировать на все времена величие национал-социалистической революции и открытой ею новой эры.

В речи в рейхстаге 20 февраля 1938 г. Гитлер назвал 30 января 1933 г. «поворотным днем в истории нашего народа тогда, сейчас и на все времена». 30 января стало, по его словам, «завершением одного времени и началом другого. Настолько бесспорен и сам собой разумеется этот факт, что уже сейчас говорят о германской истории до прихода к власти и таковой после прихода к власти»[551]. В обращении к немецкой молодежи на Имперском партсъезде того же года Гитлер сказал: «Вы сейчас стали свидетелями исторического процесса, который часто не повторяется и тысячелетиями»[552]. В речи по случаю шестой годовщины Зимней помощи он заявил спустя месяц, что шесть прошедших лет принадлежат к «решающим для германской истории»[553]. 10 декабря 1938 г. в Доме германского искусства в Мюнхене открылась вторая Выставка германской архитектуры и художественных ремесел. В речи на открытии Гитлер заявил, что сегодня нужно строить настолько крупно, насколько позволяют технические возможности, «и притом строить для вечности»[554], поскольку: «Мы находимся в великой эпохе обновления немецкого народа! Кому это все еще непонятно, тот тем не менее должен верить! Просто это так! Для потомков годы 1933-й, 1934, 1935, 1936, 1937, 1938-й однажды будут значить немного больше, чем для некоторых отсталых современников сегодня! С ними будут связывать эпоху великого возрождения немецкого народа, основания мощного, большого, сильного рейха! Эти годы будут ассоциироваться с подъемом движения, благодаря которому немецкий народ из мешанины партий, сословий и конфессий слился в духовное волевое единство. Такое время не только имеет право, но и обязано увековечить себя в таких произведениях!»[555]

И в последующие годы Гитлер неоднократно подчеркивал значение открытой национал-социализмом эпохи. 30 января 1939 г. он сказал, что последние шесть лет наполнены «самыми мощными событиями нашей германской истории вообще»[556], а в обращении к германской молодежи 1 мая заявил: «Вы в своей юности пережили одну из редчайших исторических перемен»[557].

8 ноября 1940 г. в речи на очередную годовщину Гитлер заявил, оглядываясь назад, что некоторые граждане с 1925 по 1930 г. даже не заметили, «что готовилась одна из величайших революций всех времен… Но и некоторые пролетарские вожди социал-демократии или КПГ не поняли, что распространялся и шагал дальше переворот уникальных масштабов»[558]. В речи к годовщине захвата власти 30 января 1941 г. он заявил, что ни одна смена правительства в истории немецкого народа не сопровождалась такими глубокими последствиями, как та, что произошла восемь лет назад[559]. Нацистская революция принадлежит «к величайшим переворотам, которые когда-либо происходили на Земле[560]. О том, насколько глубоко Гитлер был убежден в мысли, что захват власти национал-социалистами начал переворот всемирно-исторического значения, свидетельствует его замечание в середине декабря 1941 г.: «Во время прихода к власти это был для меня решающий момент: останутся ли при старом летоисчислении? Или мы должны сделать новый мировой порядок началом нового летоисчисления?»[561] Гитлер рассматривал национал-социалистическую революцию в связи с фундаментальным всемирно-историческим поворотом, отражающимся, помимо прочего, в крушении христианства: «Мы наверняка находимся сегодня внутри величайшего переворота, какой знает человеческая история. То, что мы переживаем, это, по сути дела, крушение христианства. Все началось с лютеровской революции. Факелом стал тезис о свободе слова и веры; потрясением стало восстание против авторитета»[562].

В войне Гитлер также видел «историческую борьбу», одно из «тех естественных противоборств, которые — потрясая мир часто один раз в тысячи лет — открывают тысячелетие нового отрезка времени»[563]. В обращении по случаю десятой годовщины захвата власти он заявил, что все, что было сделано с 1933 г. в области экономики, политики и культуры, «несмотря на все величие, отступает перед задачей, которая стоит перед нами сегодня. Если бы национал-социализм не сделал ничего, кроме того, что лежит за ним, он уже был бы одним из мощнейших явлений мировой истории, однако Европа, несмотря на это, погибла бы»[564].

Приведенные здесь высказывания следует расценивать не только лишь как выражение самоидентификации и собственного образа революционера Гитлера; они скорее дают представление о той эмоциональной ситуации, которой были захвачены как Гитлер, так и его сторонники. Его действия интерпретировались в рамках одного из величайших революционных переворотов мировой истории, открывшего новую эру. При этом захват власти 30 января 1933 г. был лишь началом революции, а никоим образом не ее конечной точкой.

д. Продолжение или завершение нацистской революции?

Противоречивые высказывания Гитлера и «путч Рема»

Имеются многочисленные противоречащие друг другу высказывания Гитлера о завершении или продолжении национал-социалистической революции, относящиеся к 1933–1934 гг., да и к более позднему периоду. Заявив однажды, что революция закончена, он вскоре при определенных обстоятельствах требовал продолжения и завершения революции. Эти противоречивые высказывания нельзя понятть без знания исторической подоплеки так называемого «путча Рема» либо требуемой СА «второй революции».

30 июня 1934 г. наступила кровавая развязка конфликта между Гитлером и вождем СА Ремом, или, точнее, между рейхсвером, Гиммлером и Герингом, с одной стороны, и Ремом и СА — с другой. По сути, речь шла о претензии Рема на то, чтобы поставить СА в качестве милиции рядом с рейхсвером, т. е. поставить под вопрос исключительную компетенцию рейхсвера в вопросах обороны страны и даже поставить СА на место рейхсвера[565]. Гитлер отклонил эту идею Рема, поскольку полагал, что вооружение является прежде всего профессиональной проблемой и что тут решающее значение имеют военные знания, техническое умение и специальные компетенции офицерского состава. К этому добавлялся еще один аспект, а именно вопрос о наследовании поста президента Германии. Весной 1934 г. состояние здоровья Гинденбурга все более ухудшалось, и существовала опасность, что в случае