на ее лице негодующее выражение.

— Именно она собрала нас всех вместе снова, — говорит Марго с раздражением, — и я рада больше не теребить прошлое, но ты бы предупредил об этом нашу мать.

— Так, — отвечает Том виновато, — я не должен был заговаривать об этом.

— Не должен был, — отвечает ему Марго осторожно. — Не знаю, что тебе рассказала о нашей семейке Люси, но, поверь, вся история тебе точно неизвестна.

Том кивает:

— Ладно, забудь. Мне уже пора возвращаться на работу, раз моя помощь тут не нужна. Люси попросила передать тебе, что она скоро приедет, займетесь с ней декором.

Марго смотрит, как Том идет к дому, раздраженная его появлением здесь, затем возвращается в сад и видит чудо. Там, где еще совсем недавно были просто трава и просто деревья, натянут огромный белый шатер. Его ткань поднимается и опускается утренним бризом. Шатер дышит, точно гигантское существо.

Да, думает она, надо просто дышать.

18

Люси обрушивает новость на Марго, балансируя на стульях в шатре и держа в руках гирлянду волшебных огней.

— Кажется, у Эндрю роман.

— Что? — вытягивается Марго. — Ты шутишь?

— Хотелось бы.

— С чего ты взяла?

— Я видела его с другой женщиной. Он покупал ей украшения. И это не выглядело… невинно.

— А он видел тебя?

Люси качает головой.

— Твою ж мать.

Люси смотрит, как Марго заливается краской бешенства, сжимая в руках гирлянду.

— Что с ним? Что будет с Евой… и девочками?

— Не знаю. Я не знаю, что делать. Надо ли ей сказать об этом.

— Конечно, надо.

— Это убьет ее. Ты же знаешь, как она держит все под контролем.

Марго вздыхает:

— Вот же ублюдок.

— Я должна была показаться, когда увидела их с той женщиной. Но растерялась. Надо было сделать что-то, чтобы они перестали быть такими довольными. Сообщить им, что я все видела, стереть улыбки с их лиц, напомнить ему о жене и детях.

— Я всегда думала, что Эндрю с Евой такая крепкая парочка, — говорит Марго. — Но она в этот раз показалась мне немного потерянной, напряженной. Вдруг она уже знает?

— Но она наверняка сказала бы нам об этом?

— Может, она не хотела грузить тебя перед свадьбой?

Люси хмурится.

— Да неважно, знает она или нет, он-то все равно мудак. Что происходит? Почему на мужиков совсем нельзя положиться? Что они за уроды такие?

— Ну, не все.

Марго бросила на нее взгляд, полный горечи:

— Папа ушел от мамы, помнишь? Теперь Эндрю гуляет от Евы. Они слабаки, Люси. Мужики просто не могут держать свое хозяйство в штанах.

— Полегче, Марго. Ты же помнишь, что в субботу я выхожу замуж за любовь всей своей жизни.

— Очень надеюсь, что Том не такой. Правда, — тихо говорит Марго.

— Спасибо, сестренка. Конечно, он не такой.

Марго молчит. Но Люси чувствует, как растет ее гнев.

— С тобой все хорошо? Ты выглядишь немного… встревоженной.

— Я в порядке.

Люси наклоняется, чтобы зацепить гирлянду у входа в шатер, стул слегка кренится.

— Черт, — говорит она, пытаясь найти равновесие, и садится на спинку стула.

— Так, — Марго перехватывает у нее гирлянду, — иди посиди, я сама все сделаю, не хватает, чтобы ты еще свалилась перед свадьбой. Не в твоем…

— В моем что? — Люси смотрит на сестру.

— Да ни в чем. Давай, иди, — говорит Марго, забирая гирлянду у сестры, — принеси лучше флажки из дома.

Люси вздыхает и уходит. Вернувшись, она обнаруживает Еву, которая помогает Марго распутывать гирлянду. Она смотрит на свою старшую сестру, пытаясь прочитать на ее лице признаки надвигающейся грозы. Ева выглядит чуть более уставшей, чем обычно, чуть менее собранной, пучок на ее затылке растрепался, рубашка смята и вообще надета небрежно.

— Спасибо, что пришла, — говорит Люси осторожно и искоса смотрит на Марго. — Я уже и не ждала.

— Я просто хотела посмотреть, как поставили шатер, ну и подумала, что лишние руки сейчас не помешают.

Марго немного откашливается и спрашивает:

— Дома все в порядке?

Люси хмурится, но Ева как ни в чем не бывало отвечает:

— Конечно. Тот редкий момент, когда все спокойно. Девочки в школе, Эндрю на работе.

— Отлично, — кивает Марго. — Просто замечательно.

— А у вас все в порядке? — подозрительно спрашивает Ева.

— Конечно, все просто замечательно, правда, Люси?

Люси бросает на младшую сестру еще один предупреждающий взгляд.

— Да, все отлично.

Марго трясет запутавшейся гирляндой:

— Это настоящая катастрофа. Давайте лучше поставим вместо нее свечи? Мне кажется, будет гораздо лучше смотреться.

— Мы не можем, — говорит Ева. — Ребята, которые поставили шатер, запретили. Это пожароопасно. Только представьте, что все это может сгореть.

Марго замирает с гирляндой в руках. Втроем они смотрят друг на друга, и один и тот же образ стоит перед их глазами. Люси сглатывает. Ну хватит. Они должны наконец поговорить о том, что произошло тогда. И вот он, момент.

— Ты не думаешь, что стоит извиниться перед мамой?

Марго холодно смотрит на сестру:

— Если хочешь знать, я уже извинилась. Недавно.

— О, это хорошо, — весело говорит Ева.

— Но, похоже, бесполезно. Она все еще злится.

— Ты пустила по ветру несколько лет ее труда, Марго, — вздыхает Люси. — Шестьсот страниц вот так, — она щелкает пальцами.

Марго морщится:

— Я знаю.

— И ты даже не пытаешься представить, каково это? Вообще, ты думала, чего это стоило ей в личном… да даже в профессиональном плане? Знаешь, сколько раз она пыталась переписать роман, начать его заново?! Конечно, она не закончила серию, и теперь эта последняя книга висит над ней как дамоклов меч. — Люси смотрит, как Марго стоит, потупясь и ковыряя носком кроссовка траву. Волна гнева заливает ее. — И все из-за тебя, Марго, понимаешь? Ты ее парализовала.

— Люси, — Ева предупреждает сестру, — мне кажется, сейчас…

— Я понимаю, — тихо отвечает Марго. — Конечно, я понимаю.

— Может, тебе стоит пойти к психологу. — Люси уже не может остановиться. — Попробуй поговорить с ним.

— Да какая уже разница!

— Ты и не узнаешь, если не попытаешься.

Марго выглядит совершенно подавленной и не отрывает глаз от земли.

— Я пыталась. Но это же всего лишь разговоры. Они ничего не изменят.

— Да, всего лишь разговоры. Но, Марго, хватит копить их внутри. Ты можешь рассказать нам все. Ты совсем закрылась в себе — это нездорово. Поговори с мамой. Не просто извинись, а… расскажи ей все. Объясни… свою обиду.

Марго наконец поднимает взгляд:

— Боже, вы бы послушали себя! Вы ведете себя так, будто у нас было просто-таки идиллическое детство. Будто мама и папа ни разу не ошибались. Вся правда в том, что никто