— Вопросы? А по какому делу, если не секрет?

— Как раз секрет, — обозначил он улыбку.

— Секреты разные бывают, — ответил я. — Если вы понимаете, о чем я. Быть может, я вам что подскажу?

Эдуард Олегович посмотрел на меня поверх очков. Если не приглядываться, он производил впечатление старого бульдога. Старого, ленивого, побитого жизнью. Не самый новый костюм, стоптанные ботинки, морщины. Только глаза живые и цепкие.

— Может, и подскажешь, — проговорил он медленно. — Мой интерес относится ко вчерашнему инциденту.

— Тогда мне точно лучше поучаствовать в этом разговоре, — ответил я уверенно и прошёл к своему столу. — Демьян, ты не хотел бы прогуляться до туалета?

— Знаешь, внезапно захотел аж так, что сил нет, — не удержался от сарказма парень, но всё же вышел.

Мы проводили его взглядами и уставились друг на друга.

— Что вам известно? — спросил я первым.

— Только то, что удалось узнать у свидетелей, — ответил мужчина. — Что группа неизвестных отрубила девушке голову.

— Как это дело вообще к вам попало?

— Молодой человек, — глянул мужчина на меня поверх очков. — Не хочу показаться грубым, но вроде бы я здесь должен задавать вопросы.

— Жизнь сложная штука, — пожал я плечами.

Мы пободались взглядами, и Эдуард Олегович сдался, ответил:

— Все случаи с целителями сейчас разбираются с особым усердием, — сказал он.

— Что ж… — протянул я, прикидывая, что рассказать.

Получается, Эмма их группе ничего не рассказывала. В принципе, логично. Если отработала с помощью своих людей, то смысл рассказывать?

— Если в общих чертах, то Демьяна вчера пыталась завербовать вампирша, чтобы выведать у него, кто из целителей активнее всего себя проявляет, — ответил я. — Та девушка — ученица некой Клаи. Слышали про неё?

— Кое-что, — кивнул мужчина. — Кто её убил?

— Кто-то, — ответил я, не моргнув и глазом. — Уж точно не я.

Эдуард Олегович достал платок, промокнул лоб.

— Знаешь, Олег, — сказал он по-простому, — ты мне сейчас вот совсем не упростил задачу.

— Вы и сами понимаете, что ситуация сложная, с высокими ставками.

— Это точно. У клуба тоже ты отметился?

— У клуба?

— Врать ты по-прежнему не научился, — улыбнулся он едва заметно. — Наши там тоже были. Взяли двух наблюдателей.

— Хм… — про это я слышал. — А эпидемией вас не поставили заниматься?

— Хочешь сказать, она не случайна?

— Я это точно знаю.

— Откуда?

— Откуда-то.

Эдуард Олегович не поскупился на ещё один осуждающий взгляд.

— Допустим, — сказал он. — Но это не отменяет того, что мне нужно делать свою работу и делать её хорошо.

— Тогда мне остаётся надеяться на ваше понимание и то, что моё участие в этой истории не будет отмечено. Также хотелось бы прикрыть Демьяна. Можно его выставить как случайную жертву?

— Зови парня сюда. Поговорю с ним. Сам, — припечатал он.

Снова пободались взглядами, но в этот раз мужчина не собирался уступать. Пришлось соглашаться.

Неоднозначная ситуация. Непонятно, насколько Эдуард Олегович прикроет и что в принципе узнает. Но и прогнать его у меня полномочий нет.

* * *

Аристарх Павлович позвал Илью Михайловича на разговор вечером, перед концом рабочего дня. Вчера в это время поток людей увеличился, но сегодня, наоборот, наступило затишье. Чем Аристарх Павлович и воспользовался, чтобы не запускать проблему ещё дальше и не доводить до беды.

— Проходи, Илья Михайлович, — сказал мужчина, когда Котов вошёл.

— Аристарх Павлович? — спросил тот несколько растерянно.

Растерянность была связана с тем, что вызвали его не в рабочий кабинет, а в тренировочную, где также делались всякие замеры.

— Ты проходи, проходи. Нужно кое-что обсудить, — устало сказал Аристарх Павлович.

— Что же? Нажаловался ученик уже, да?

— Нажаловался? — удивленно вскинулся целитель. — Ты плохо знаешь Олега. Он никогда не жалуется. Но да, ты прав. Ученик проинформировал меня о вашем конфликте. Да и не только он. Вас половина лечебницы слышала.

— Не сомневаюсь, — скривился Котов.

— Прошу, — указал Аристарх Павлович на измерительный прибор. — Давай измерим твой показатель чистоты.

— Вы что, поверили его бредням про деградирование моей силы? — возмутился Котов.

— Этот бред легко опровергнуть. Прошу.

Котов какое-то время упрямо смотрел, но Аристарх Павлович спокойно выдержал взгляд. Сдавшись, Котов вытер о халат разом вспотевшие ладони и подошёл к прибору. Где-то внутри себя он знал, что там увидит.

Но реальность оказалась куда хуже. Призванная сила была настолько грязной, что это ни в какие нормы не укладывалось.

— Бред оказался не бредом, — резюмировал Аристарх Павлович. — Эх, Илья, как же это невовремя. Я долго закрывал глаза на твои художества, но это уже совсем ни в какие ворота не лезет.

— Аристарх Павлович! — побледнел мужчина. — Это всё стресс!

— Безусловно, — не стал спорить целитель. — Наверно, если ты успокоишься, отдохнешь, то выдашь не тридцать пунктов, а хотя бы пятьдесят. Но даже так это результат, с которым тебя просто нельзя подпускать к людям.

— Но…

На Котова было жалко смотреть.

— Но что? — сухо спросил Аристарх Павлович. — И ведь умудрился же выбрать время! Кризис, эпидемия разрастается, каждый день к нам поступают сотни новых зараженных, скоро счёт пойдет на тысячи, а ты…! Чем ты вообще думал, Илья?

— Но это же бред, Аристарх Павлович! Вы постоянно покрываете своего ученика! Он занимается чем попало!

— Это чем же? В одиночку выполняет норму, как двадцать целителей? Быть может, работает с тяжелыми случаями, ассистируя Степану Денисовичу? Или по личной инициативе отправляется в чужой город или в детдома, где работает совершенно бесплатно? Ах да, ты же про светильники. Эффективность которых не далее как сегодня подтвердил лично целитель князя. Скорее всего, Олег в связи с этим будет представлен к награде. Его новое изобретение спасет тысячи жизней. И ты вознамерился этому помешать. Вот ради чего, скажи?

— Я…

Котов не выдержал, осунулся. Его плечи опустились, взгляд уперся в пол. Он то разжимал кулаки, то сжимал. Порывался что-то сказать, что слова застревали в горле.

— Я уволюсь, — наконец выдал он.

— Отлично. Заварил кашу и в кризисной ситуации собираешься сбежать. Замечательный план, ничего не скажешь. Ну так беги. Пусть нагрузка на остальных вырастет ещё больше, — раздраженно сказал Аристарх Павлович.

Он слишком давно руководил лечебницей, чтобы не понимать простую истину. Спасение человеческих жизней — это не только сила целителя. Это ещё организация этих самых целителей, выстроенный порядок, чистые койки и палаты, медикаменты. Это сотни деталей, которые формировали конечный результат. В спокойные дни всего этого не видно, но стоит дать максимальную нагрузку, как сразу становится ясно, что к чему.

Уход одного из руководителей отделения, который отлично справлялся с административной работой, — это, вполне возможно, десятки, а то и сотни погибших.

— А что мне остаётся? — горько спросил Котов. — Вы по всем пунктам правы. Я облажался.

— Возьми выходной, — махнул рукой Аристарх Павлович. — Обдумай всё как следует. Надеюсь, ты сделаешь правильные выводы и вспомнишь, кто такой настоящий целитель.

Котов сглотнул. Он привык жить хорошо. Пожалуй, даже очень хорошо. Ни в чем себе не отказывать, баловать жену и детей, раз в пару лет менять автомобиль на более дорогой. Если он увольняется, то… то с такой рекомендацией, да ещё и деградировавшей силой, о целительстве стоит забыть. Не получится, как он и планировал, устроиться в платную клинику и получать ещё больше. Тут как бы и вовсе не обанкротиться.

Поэтому да. Котову определенно было над чем подумать.

* * *

Эмма собиралась выбраться из дома, когда путь преградила мать. Та сделала это достаточно ловко, чтобы девушка не заметила, что её собираются подкараулить.

— Эм-ма! — воскликнула женщина.

— Ма-ма! — в тон ответила девушка. — Ты прямо как чудовище из книжек выскочила!

— Я… Да какое чудовище! — возмутилась Дарина Савельевна. — Не сбивай меня с мысли! Куда это ты собралась на ночь глядя⁈

Эмма медленно выдохнула. С каждым днем выкручиваться становилось сложнее.

Семейство Чернышевых, благодаря предупреждению, начало подготовку к эпидемии заранее. Все сотрудники получили две недели оплачиваемого отпуска. С рекомендацией, кто имеет возможность, уехать из города. Клан из-за такого решения понесет серьезные потери, и отец Эммы, Роман Ярославович, успел повозмущаться. Возмущался он ровно до того момента, пока князь не ввел комендантский час. Но неважно. Из-за ситуации в городе семейство заперлось в особняке, и ускользнуть из дома стало раз в десять сложнее. На какие-то свои дела не сошлёшься. Поэтому реакция матери была понятна.

Но если в прошлый раз после бегства от княжича Эмма ещё