Шрифт:
Закладка:
– Значит, у него другие предпочтения? – поинтересовался Нестор Васильевич.
– Мне кажется, у него одно предпочтение – его маниакальная идея о продвижении желтой веры на Запад. И, может быть, в этом состоит ваш шанс. Я, как вам известно, – бурхан, божество, но ум имею скептический и если верю в мистику, то только потому, что видел чудеса, и даже сам являюсь источником некоторых из них. Унгерн же фанатик, приверженец высшей цели, со сложным отношением к иерархии. Если Будда его разочарует, он убьет и Будду. Однако пока пробужденный в его глазах соответствует своему высокому званию, он будет смотреть на него с пиететом. Помните, что в случае крайней необходимости вы можете предъявить ему знак, оставленный на вашем теле Далай-ламой. Тибетские ламы, которые его сопровождают, объяснят ему смысл этого знака, и вы в его глазах подниметесь достаточно высоко, чтобы исполнить свою тайную миссию. Вы, конечно, можете направиться прямо к барону, но я бы не советовал – по причинам, о которых говорил выше. Следить за ним с некоторого расстояния тоже рискованно – у него есть разведчики, которые могут вас обнаружить, да и сам он обладает сверхъестественной интуицией и вполне способен почувствовать слежку. Но есть и третий способ вступить с бароном в контакт…
Тут бурхан надолго умолк и некоторое время сосредоточенно о чем-то думал.
– Какой же? – не выдержал Загорский. – Какой третий способ?
Третьим способом, по мнению Джа-ламы, могло стать проникновение в осажденную Ургу. Его люди составили гороскоп, и выяснилось, что барон все-таки отобьет город у китайцев. И вот после этого вполне можно будет познакомиться с ним поближе, не вызывая лишних подозрений.
– К слову сказать, время у вас ограничено, – добавил Джа-лама. – Барону жить осталось не больше года, вероятно, даже меньше. Об этом совершенно определенно гласит гороскоп.
– Так, может быть, его убьют при взятии Урги? – спросил Нестор Васильевич.
– Нет-нет, в Ургу он войдет, более того, после Урги будет еще один поход. Однако барона предадут союзники, что не удивительно – кругом Азия.
Тут пришло время задуматься Загорскому. Джа-лама задал ему загадку. Попасть в осажденный город было задачей куда более сложной, чем просто отправиться на рандеву с бароном. Но если знающий человек говорит, что это смертельно опасно, стоит ему поверить. Возможно, они с Ганцзалином, используя свои навыки, смогли бы пробраться сквозь охрану. Но едва ли Мэри лазает так же ловко и бесшумно, не говоря уже о том, чтобы спрыгнуть с четырехметровой высоты без всякого ущерба для здоровья.
– Нет-нет, – решительно заявила англичанка, – я здесь не останусь, только с вами!
Джа-лама посмотрел на нее, улыбнулся и сказал:
– При других обстоятельствах я бы сам поехал в Ургу. Но китайцы, в руках которых сейчас находится город, ненавидят монголов. И особенно ненавидят они меня как борца за независимость Монголии. Так что для проникновения в город хорошо бы вам найти какого-нибудь ходатая среди влиятельных китайцев.
– Неплохая мысль, – заметил Загорский. – Более того, пожалуй, найдется у меня китаец, который замолвит за нас доброе слово перед властями Урги.
И Нестор Васильевич устремил задумчивый взгляд на Ганцзалина.
Ранним зимним утром китайская рота, стоявшая в дозоре на северных воротах Урги, заметила вдали странную процессию. По заснеженной дороге катилась богато изукрашенная повозка, которую влекла четверка лошадей. Впереди повозки ехал на коне важного вида немолодой китаец, сбоку скакал английский офицер, судя по виду, как минимум полковник. Повозку сопровождал конвой монгольских охранников.
Китайцы навели на конвой винтовки, старший дозора сержант Кунь зычно выкрикнул: «Стоять!» Конвой остановился, встала и карета. Из окошка показалась тонкая женская рука, державшая веер.
– Кто едет, к кому и по какому делу? – спросил сержант.
Немолодой китаец с превеликим достоинством выехал на несколько шагов вперед и, сохраняя на лице несколько брезгливое и одновременно важное выражение, торжественно объявил:
– Посольство от князя Цзи к наместнику Чэнь И!
Сержант встревожился. Князя Цзи, близкого родственника свергнутого китайского императора Пу И, здесь знали хорошо. Однако что нужно было от республиканского правительства князю, которого не без оснований почитали сторонником свергнутого монарха? И чего ради приехало в Ургу его посольство?
Эти вопросы судорожно обсуждали сейчас генералы Го и Ма, которые командовали стоявшей в Урге китайской армией. Так ни к чему и не придя, они решили посольство все-таки принять и посмотреть, что будет дальше. К этому моменту генералы уже отстранили от реальной власти Чэнь И, полагая его политику по отношению к монголам слишком мягкой, и теперь сами решали все важные дела. Однако посольство приехало именно к губернатору, и было решено, что примет его сам Чэнь И…
– Конвой остается за воротами, едет только посольство, – скомандовал сержант Кунь и повозка с загадочной женщиной, а также важный китаец и английский офицер въехали в город.
Наместник Чэнь И, разумеется, был оскорблен самоуправством генералов. Его уже отстраняли от власти год назад, но тогда это был могущественный Сюй Шучжэ́н, брат президента Китая Сюй Шича́на. Теперь же отстранили его обычные солдафоны, только в генеральском звании, люди, не понимавшие ничего в высокой политике и сложных отношениях между монголами и китайцами. Чэнь И на посту наместника Урги достиг многих успехов. Хитроумными неторопливыми шагами он практически восстановил между Китаем и Монголией отношения сюзерена и вассала, рухнувшие после Синьхайской революции. Но генералы, верящие только в силу оружия, не оценили его дипломатический подвиг. Более того, они до смерти испугались, когда Ургу осадила Азиатская дивизия бога войны барона Унгерна. Они немедленно ввели военное положение, а русских, живших в Урге, отправили под замок. И это вместо того, чтобы искать среди них союзников! Нет, положительно, когда милосердная Гуаньинь хочет наказать человека, она делает из него военного.
Впрочем, принять посольство опальный Чэнь И не отказался. Ему и самому было любопытно, что вдруг понадобилось князю Цзи от наместника Урги. Вообще говоря, посольство было довольно загадочным. Кроме главы посольства, доверенного лица князя Цзи некоего цзайся́на[16] Гана в Ургу явился также английский полковник Митчелл и неназванная дама. Ну, полковник пусть, китайская знать издавна любила окружать себя иностранцами, тем самым как бы подчеркивая свой политический вес, но при чем тут женщина?
Впрочем, в догадках теряться оставалось недолго: в гостиную вошел секретарь и объявил о приезде посольства. Чэнь И бросил быстрый взгляд на полуоткрытую дверь в библиотеку – там скрывались генералы Го и Ма. Что ж, пусть подслушивают, ему не жалко, лишь бы не громили тут все направо и налево.
