бы сам до такого не додумался, хотя бы потому, что не в курсе местных праздников. Только вот он почему-то уверен, что подобные балы не для лекарей из народа. Реан, будто мысли его прочитав, спешит сообщить:

— Здесь другие нравы, нежели на севере, юге и запада. В последнем я не бывал, так говорят, что там правитель балы устраивает своеобразные — головы провинившихся подданных на пики насаживает и с демонами вокруг них танцует.

Вот так новости. Л’Валд за время своего путешествия уже успел понять, что его в других государствах Материка не жалуют да и знают плохо, но вот то, что те успели напридумывали откровенных небылиц, для него откровение. Ладно головы на пиках, но какие, нечистые их дери, ещё демоны? «Ни разу их не видел, только рассказы о них в детстве слышал от няньки», — поражается чужим выдумкам мужчина. И в то же время ему не то чтобы обидно, скорее страшно. Теперь становится понятно, отчего новые люди на Запад не приходят, не смотря хороший климат — они боятся изверга-правителя. Раньше бы Раад такой репутации порадовался, сейчас ему в очередной раз за себя стыдно. Глупец, а не умудренный годами король. Чем он вообще занимался все эти годы, кроме как лелеял собственную ненависть?

— Главное подобрать костюм, соответствующий нормам, остальное же проще прос-с-сс-того, — речь у нага более понятная, чем у ль’Ву, но иногда проскакивают змеиные нотки. — Лекарей на Востоке уважают, ведь это знающие люди и маги.

Советник быстро объясняет, что да как в королевском дворце, каким образом соблюсти приличия, чтобы не опростоволоситься. И про правила поведения рассказывает тоже, уяснив уже, что их Кари не знает, раз прибыл из других мест.

— Знаешь, пожалуй я сам закажу твою одежду портному, — немного подумав, сообщает Реан, — а то вдруг ты чувством стиля обделен.

Л’Валд смотрит вправо. Затем поворачивает голову и смотрит влево. Чтобы сэкономить время, поворачивается кругом, осматриваясь. Нет, не показалось — вокруг та же разруха, что и была, когда он только зашел. Занавеска подранная на окне, запыленный камин, паук свил сеть в правом углу у потолка. Единственный стол и два стула явно видали лучшие времена, как и пол, на которых они стоят. Грязная, явно давно не мытая, посуда сложена в лохань с водой, расположившейся на подоконнике рядом с цветами, что завяли, наверно, ещё пару столетий назад. Тут никаким стилем и не пахнет. Да и одет лье’Аг, как обившая мечта сумасшедшего: ярко-красная юбка с заплатами, зеленая блуза с такими пышными воланами, что на них спать можно, словно на подушке, перчатки кожаные. «Да уж, Даар явно следил за внешностью в отличии от этого странного советника», — улыбается Раад, вспомнив все те аккуратные наряды преподавателя, подчеркивающие его змеиную красоту. И тут же одёргивает себя, — «Нет. Он мне не друг, чтобы такими мыслями задаваться. Моё переосмысление мировоззрения никак не относится к этому нагу». Убеждает сам себя изо всех сил, но чувствует, что уверенность трещит, словно яичная скорлупа под давлением. Не зря же остальные — Нивес, Кирен, Эрия, преподаватели Академии, даже личный ворон Раада — относятся к нему с заботой, любовью и доверием, будто Даар обладает неведомым магнетическим притяжением.

Л’Валд все-таки отказывается от помощи Реана, справедливо рассудив, что и сам справится с таким простым делом, как подбор одежды.

То, что он ошибся, Раад осознает почти сразу. Идет к портному, которого посоветовала Марочка. И внезапно оказывается на скамеечки, под двумя парами рук, что обмеривают его, прикладывая и обвивая лентой. На мгновение мужчина даже ощущает себя подарком, что заботливо упаковывают. Затем, когда в него нечаянно втыкают иголку, уже такого чувства нет. Боль не сильная, но неприятная. В первый раз даже ойкает, а вот после только злобно сверлит глазами портного и его помощницу.

— Фигура лучше, чем у нашего сиятельного короля, — цокает мужчина, трогая Раада то за руки, то за бока, даже за ягодицу хватает. За что незамедлительно получает шлепок по наглым конечностям.

— А вы что же, и его одеваете? — интересуется л’Валд.

А сам магическое зрение подключает. Просматривает парочку на наличие ментального воздействия — теперь король Запада в каждом встречном видит угрозу. Однако, в этот раз волнение оказывается лишь волнением, аура у ремесленников чистая, словно летнее голубое небо. Мужчина как-то сразу и расслабляется, теперь уже целиком и полностью отдаваясь в чужие руки.

— Красный! — в очередной раз вскрикивает портной, выбирая основной цвет. — Яркий, сочный, как ничем не замутненная ярость.

— Нет, черный! — возражает ему девушка, прислоняя для сравнения шелковый отрез, — мрачный цвет, зато какой загадочный. Для нового человека во дворце самое то.

— С этим согласен. Только представь, какой фурор вызовет лекарь у наших дам!

И одновременно закатывают глаза в восторге. Раад же готов под землю провалиться, настолько беспардонно те проходятся по его внешности и перспективам.

Но, оказывается, Восток — место интересное, куда интереснее, чем всегда думал л’Валд.

Глава 37

Всю свою жизнь Эрия считала себя счастливицей. Прожив одну, она получила второй шанс, оказавшись на Материке в теле маленького ребенка, да не какого-то, а принцессы, королевского отпрыска. И не в какой-нибудь, а самих ал’Зидов — повелителей Юга, тех, кого называют укротителями драконов. Семья не просто родовитой оказалась, но ещё и сплоченной, дружной, такой, что у Эрии не было при первой жизни. Поэтому она окунулась с головой в семейные заботы.

Все шло прекрасно до того момента, пока не встретила заносчивого и жестокого короля Запада — Раада л’Валда. Да, матушка говорила, что дочка слишком уж в невестах засиделась, но она точно не ожидала, что та примет приглашение на смотрины с помолвкой. Однако, доверилась решению девушки и, скрипнув зубами, отпустила из дома. Эрия до сих пор помнит, какое выражение лица было у королевы, когда она вернулась назад. «Ошарашенное до нельзя», — даже простое воспоминание вызывает у принцессы улыбку, — «А уж какими словами она меня костерила на все лады, что и вспоминать страшно. Но после обняла и не выпускала из объятий так долго, что солнце успело за горизонтом скрыться. Мама была права, не нужно было мне пытаться искать счастье там, где его априори быть не может».

Разочарование до