Шрифт:
Закладка:
Присутствие солдат нарушает приватность, подменяет громкие стенания показательным маршем. Солдатам этот регламент незнаком. Они шествуют раскоординированно. Однако шаг влево (чтобы образовать прямоугольник) – точный. Так же во времена Великой французской революции похоронный отряд гренадеров, образуя геометрические построения, нес к месту погребения тело Марата. А вот тело Вольтера внесли в Пантеон без военных почестей.
Самой Галине Старовойтовой, если бы она могла наблюдать за своими похоронами, такая церемонность была бы чужда. Она бы наверняка потребовала, чтобы у ее гроба люди беседовали друг с другом.
Гроб открыт. Покойная загримирована под «спящую». Пули из пистолета-пулемета разворотили лицо Старовойтовой до неузнаваемости. Такой ее и нашли на лестничной площадке. Техники Института судебной экспертизы практически заново восстановили ее лицо. Мягкий свет в мраморном зале Этнографического института, где с политиком прощаются широкие слои населения. В церкви на отпевании у гроба только свечи, свет которых придает лицу Старовойтовой живость. Небольшие швы можно заметить, только если наклониться над покойной.
Галина Старовойтова о первых днях после августовского путча 1991 года
Мертвые сердца. В дни после путча – за возбуждением уголовного дела и победой над военными – ничего не последовало. На кухнях Москвы и империи, как раньше, велись разговоры. Ельцинская пропаганда «подкармливала» политический дух только самым необходимым. Только прожиточный минимум. Надежды про запас не накопишь.
И так распадалась империя. Любой, кто умел зажигать сердца, смог бы превратить «потребителей жизни» в «производителей собственной жизни».
Меланхолия (по З. Фрейду):
1. Болезненное дурное настроение
2. Потеря интереса к внешнему миру
3. Утрата способности любить
4. Заторможенность продуктивности
5. Понижение чувства собственного достоинства
6. Упреки самому себе
7. Бредовое ожидание наказания…
Тяжелая скорбь
СЕМЬ СТАДИЙ РАБОТЫ СКОРБИ. Те же признаки, что и у стадий меланхолии. За исключением «понижения чувства собственного достоинства». Я всё еще здесь, говорит выживший. Седьмая стадия работы скорби не имеет названия; она незаметно циркулирует по всем другим стадиям.
Правила плача
Если, горя, сырое дерево поет – плачут бедные души. Когда ветер свистит в роще и за углом дома – это плачут некрещеные дети. В долинах северного Гарца (особенно наверху, в Ширке и Эленде) на третий день после рождения крестному отцу полагается дать выкуп за плач новорожденного. Деньги он должен положить в колыбель. Если женщина во время беременности плачет, младенец будет всё время орать. И хотя моя мать горько плакала в феврале 1937 года, ее ребенок, моя сестра, родившаяся 2 апреля 1937 года, была человеком жизнерадостным и спокойным и, в отличие от меня с отцом, никогда не повышала голос на других.
В Швейцарии говорят, что детям нужно дать выплакаться: пока они плачут, растут их сердца. У Гомера, индейцев сиу, андаманцев и в Новой Зеландии возвращающихся на родину встречают слезами. По словам Деррида, это не выражение движений души, а сила, защищающая от зла. Тот, кто вернулся, должен оставить зло за порогом и войти в дом только с добром.
Слезы тех, кто потерял любимых, горят в мертвецах, словно огонь. Чем больше оплакиваешь мертвого, тем больше воды ему нужно в подземном царстве. Поэтому в одной из долин в Адидже, где продолжают говорить на старой латыни, считается, что по мертвому ребенку нужно пролить ровно столько слез, сколько вместит в себя чашка. Поскольку после смерти покойники еще два дня видят происходящее вокруг, плакать по ним слишком много нельзя.
Умершие дети, переживающие из‐за горьких слез матери, возвращались домой и показывали скорбящим матерям отяжелевшие от воды рубахи. С собой они несли кувшин, наполненный до краев слезами, и отказывались вернуться в могилу до тех пор, пока мать не давала обещания больше не плакать.
Блуждающие на горизонте огни
Люди пропадают в болотах. Туда их манят огни. Оставляют всё, что хорошо знакомо, к чему привыкли. Мы пишем 1923 год: НЭП. Мы перебираемся из деревень в города. К нам пристают городские торгаши и менялы. Всё светится и сверкает, но по‐новому. Фильмы в кинотеатрах обрушиваются на нас, словно потоки воды.
5. Россия как воображаемый
Илл. 98.
Илл. 99.
Илл. 100.
Илл. 101.
Во сне мне явился поэт
Рим, 753 год до нашей эры. 443 556 дней на окраинах Средиземного моря – сколько это в биении человеческих сердец? А если посчитать всех людей, живущих в Римской империи, и умножить на количество прожитых ими лет? Однажды ночью Велимир Хлебников сообщил мне по секрету, что для того, чтобы высчитать баланс между мертвыми и живыми, нужно сравнить число всех жителей Третьего Рима, России, с количеством душ, населявших Древний Рим. Чтобы мир не треснул, мертвых на Последнем суде должно быть хотя бы на одного больше, чем живых. В этом вопросе Хлебников соглашается с драматургом Хайнером Мюллером. Что значит «не треснул»? Мир – это гроб? Треснет ли этот гроб, если живых будет больше? Понимают ли они, что способны на такое? На эти вопросы Хлебников ответа не знал. Сначала он вроде кивнул, но ответить так и не смог. К подобным темам нужно подходить, как к великим революциям.
Илл. 102.
Справка о свойствах реального
Ссылаясь на средневековую каббалистическую «Книгу Зоар», Павел Флоренский указывает на описанные в ней соотношения мер. Семь недель божественного времени (в переводе на диалектико-материалистический язык это намного больше 13,5 миллиарда лет) Господь «играл» с буквами и цифрами. Он их изучал. Менял местами, «сталкивал друг с другом». Затем за семь дней божественного времени Он сотворил мир и рай. Соотношение двух эонов – семь недель и одна неделя – показывает скрытое в абсолютных формах, числах и буквах могущество. При этом, подчеркивает Флоренский, совсем не учитывается ТЕМНАЯ СТОРОНА АЛЬФЫ (это число или буква, о которой ничего не известно и которая ведет в параллельные миры и сжатые в нашей реальности измерения, составляющие космос). Многообразие абсолютных форм – это духовно-гравитационная и одновременно антифаталистическая
