– Ну, молодой варвар, а что ты скажешь?

– Вы слышали соображения «за» и «против». Каковы ваши намерения?

– Честно говоря, я должен вернуть женщину этим негодяям из храма. Они преследовали вас по горячим следам, когда она укрылась на корабле, и при таких условиях договоры между его императорским величеством и Софи требуют возвращения похищенной собственности. Она ведь тебе, кажется, не жена, а то куромонские законы строго воспрещают разбивать семью. Поэтому, если куромонец оказывается виновен в тяжком преступлении, его супруге тоже отрубают голову.

– А если бы принцесса Ноджири была моей женой, вы вместе с ней отдали бы меня людям Пваны?

Ямбанг едва не засмеялся, однако сделать это не позволило никогда не покидавшее его чувство собственного исключительного достоинства.

– Нет, юноша. Эта личность так же приняла бы ее под свое покровительство, как и тебя.

Керин напряженно раздумывал, пока капитан не двинулся к двери, чтобы выйти. Тогда он решился:

– Капитан, я слышал, что у некоторых народов командиры кораблей могут сочетать людей браком. А у вас, куромонцев?

По важному лицу Ямбанга пробежала легкая тень улыбки.

– В данном случае это невозможно, потому что ни один из вас не является подданным его императорского величества.

– В моей каюте спит отец Цембен, жрец Джинтерасы. Он мог бы нас обвенчать?

– Думаю, что произнести положенные фразы он мог бы. Хотя без торжественной процессии, шествующей от дома невесты к дому жениха, без письменного договора, без обмена подарками между родителями брачующихся, без предсказаний прорицателя и других церемоний такой союз будет считаться браком самого низкого уровня, ненамного отличающимся от простого сожительства.

– Можно мне отлучиться на минуту, капитан?

– Если только ты не попытаешься покинуть судно, прежде чем я приму окончательное решение по этому вопросу.

Пвана и Клунг продолжали проклинать друг друга. Керин прикоснулся к плечу Ноджири и знаком пригласил ее следовать за ним. На палубе он увидел Цембена, который наблюдал, опершись о перила, как матросы загружают корабль.

– Отец Цембен, вы можете немедленно обвенчать со мной принцессу Ноджири?

– Но… гм… пожалуй, сын мой, если ты настаиваешь, хотя это не совсем по правилам. А она согласна?

– Да, со всей охотой, – ответила Ноджири.

– Тогда возьмитесь за руки и повторяйте за мной… ой! – Невысокий жрец подпрыгнул на месте и хлопнул себя рукой по плечу. – Меня что-то ужалило!

Ноджири тоже вскрикнула от боли и схватилась за бок, а Керин почувствовал укол Белинки у колена.

– Белинка, – закричал он, – во имя семи преисподних, что ты вытворяешь?!

– Берегу твою девственность для Аделайзы! – пропела эльфица, танцуя, как большое полупрозрачное насекомое.

– Но это необходимо, чтобы спасти жизнь Ноджири!

– Мне нет никакого дела до твоей смуглой варварки! – завизжала Белинка. – Я знаю свой долг!

– Ах так! – сказал Керин. – Ноджири, побудь пока с отцом Цембеном.

Он убежал в капитанскую каюту и сразу же вернулся. За ним по пятам переваливался утиной походкой дородный Клунг. Юноша обратился к балинпавангу:

– Моя эльфица опять мне досаждает. Пожалуйста, прикажите своему ханту прогнать ее! Пусть он ее преследует, соблазняет, бьет – что угодно, лишь бы она нас оставила в покое на некоторое время!

Круглое лицо Клунга все пошло складками от улыбки, а косые глаза как будто вовсе спрятались меж век:

– Эге! Я вижу, ты готов на самые отчаянные меры, лишь бы вырвать свою принцессу из когтей Пваны. Не мне смущать тебя восхвалением холостой жизни. Эй, Сенду! Сюда, да поторопись!

Клунг забормотал что-то, обращаясь к невидимому существу. Керин услышал удаляющийся визг:

– Ах ты безжалостное чудовище! Я с тобой рассчитаюсь…

Голос Белинки затих, будто писк улетевшего насекомого. Керин сказал:

– Отлично. Продолжайте, отец Цембен!

Жрец вложил правую руку Ноджири в левую руку Керина и затрещал по-куромонски. Юноша смог уловить лишь несколько знакомых слов в этом потоке звуков. Затем Цембен протянул к нему свою руку ладонью вверх.

– Сколько ему заплатить? – спросил Керин у Клунга по-новарски.

– Одна кортольская крона была бы вполне щедрым вознаграждением.

Вытаскивая монету из пояса, Керин спросил Клунга:

– А что происходило внизу, пока я лез по канату наверх?

– Сначала Пвана приказал фантому удалиться. Когда тот отказался, Пвана подал знак часовому, и тот взмахнул крисом, но лезвие просвистело сквозь тело твоего двойника, как сквозь дым. Потом фантом бросился бежать, как я ему приказывал, а вся компания – за ним. Кроме Пваны – он первый сообразил, что это бестелесный призрак. Я с трудом удерживался от смеха, наблюдал погоню. Эх, жаль, что ты не мог на все это полюбоваться!

– Да, у меня в ту минуту было полно других дел, – ответил Керин.

* * *

Пвана спустился по трапу. Ступив на берег, он потряс в воздухе своим костистым кулаком в сторону «Тукара Мора» и прокаркал:

– Я нашлю на вас демона ветра, который потопит корабль! Я покажу вам, как противиться воле могущественного Баутонга!

Клунг похлопал Керина по плечу:

– Прощай, парень, надеюсь, что твоя семейная жизнь будет счастливее моей. Не забывай о нашем договоре!

Когда Клунг удалился, капитан Ямбанг сказал:

– Что ж, мастер Керин, эта личность надеется, что твое присутствие на борту не вызовет дальнейших неприятностей. Я приказал матросам перенести твои пожитки из каюты номер восемнадцать в каюту номер два.

Керин выпучил глаза: так далеко его планы не заходили. Было невозможно понять, что именно выражает лицо Ноджири, но она не казалась ни удивленной, ни растерянной. Когда капитан Ямбанг отошел, она сказала:

– Ты не хочешь проследить, чтобы они правильно сложили твои вещи?

– Да-да, разумеется, – ответил Керин смущенно.

Они спустились на пассажирскую палубу и вошли в каюту номер два. После долгого молчания Ноджири, стоявшая у кровати, спросила:

– Что же ты медлишь, повелитель?

– Гм… – промычал Керин. – Неужели ты любишь меня, принцесса?

Та удивленно нахмурилась:

– Ну конечно. Но какое это имеет отношение к твоим супружеским правам?

– В моей родной Кортолии любовь считается главной причиной брака.

– Какая отсталая, варварская страна! – вскричала она. – Смысл брака в том, чтобы скрепить узы родства, объединить капитал и создать стабильную семейную ячейку. Такие соображения – гораздо более прочное основание для брачного союза, чем простое половое влечение.

– Мне такой взгляд кажется ужасно циничным и расчетливым.

– И что ж из этого? Если бы люди действовали в большей степени по велению разума и в меньшей – под влиянием мгновенно меняющихся прихотей, половина проблем этого мира была бы решена. Разумеется, – задумчиво прибавила она, – если какая-нибудь пара много лет живет в согласии, они в конце концов могут проникнуться друг к другу чем-то вроде «любви», о которой ты говоришь. В нашем же случае… у меня нет ни