Я кивнул и дальнейший путь до рынка мы продолжили в тишине. Не знаю, как графине Милано, но мне нужно было обдумать её слова.

Рынок меня впечатлил. Хоть здесь было огромное множество экзотических зверей и даже встречались одаренные экземпляры, но противного запаха фекалий не было. Рабский рынок впечатлил большими ровными рядами. Были также рабские столбы, к которым были прикованы люди.

— Алисия, ты говорила, что род Кеннеди курирует царство гномов. Однако почему вы не используете их опыт по скупке рабов и их дальнейшем разведении, чтобы получать с них кровь?

— А я всё думала, когда ты меня спросишь об этом!

— Я так понимаю, ты специально повела меня к сектору, в котором продают рабов?

— Да, — ответила она. — Во-первых, мне было интересно узнать есть ли в тебе жалость к ним. И честно сказать, я впечатлена, у тебя во взгляде читается только голый расчёт. Тебе безразлична их судьба, и то как они попали в рабство, хотя, я больше чем уверена, ты понимаешь, что на любом рабском рынке есть разумные, которых поработили безвинно. Даже несмотря на то, что за это будет суровая кара, разумные неидеальны. И иногда думают, что именно их никто никогда не поймает.

— А что второе? — спросил я, проигнорировав желание Алисии покопаться в моих мыслях.

— Я хотела тебя подтолкнуть к озвученному тобой ранее вопросу. — И видя, что я жду продолжения. — Рабы не самое лучшее решение. Около трёхсот лет назад мы начали скупать с других континентов рабов. Нашей целью была ассимиляция их среди наших граждан. После освобождения мы предоставили им работу, дом, в принципе, живи и радуйся! Однако ваши церкви, хоть и потеряли авторитет, но крепко вбили крестьянам мысль, что мы, вампиры, исчадия ада. Вчерашние рабы не приняли ценности наших граждан и наводили смуту среди них. Также, если попадались благородные или обеспеченные люди, то они сбегали к себе домой. В итоге через десять лет мы установили, что всего два процента из общей массы освобождённых рабов осталось жить среди нас.

— Так мало?!! — удивился я.

— Да. Многих пришлось казнить в назидание остальным. Многие решили выйти на большую дорогу, а кто-то свёл счёты с жизнью самостоятельно. Однако больше всего людей сбежало на родину.

Послушав Алисию, я понял, что у меня в Балакина ещё не всё так плохо. После освобождения у меня осело около двадцати-двадцати пяти процентов освобожденных рабов. Наверное, сыграл тот факт, что в Славянской империи проживают христиане, в отличии от вампирских континентов. И жизнь у нас привычнее, чем здесь.

— И зачем мне это знать? — спросил я.

— Чтобы ты не строил иллюзий о том, что наши народы смогут обойтись без кровопролитной войны. И хоть я не хочу в ней принимать участия, но для нашей расы — это единственный вариант.

— Но ты понимаешь, что если победят вампиры, рано или поздно на Теллусе не останется обычных людей?

— С чего ты это взял? — тут же спросила Алисия.

— Разве я ошибаюсь?

— Конечно! Война — это перемены не только в геополитическом плане, но и в мировоззрении разумных. Поверь, у нас есть план по контролю рождаемости вампиров. Просто в настоящее время мы уже перешли точку возраста. И наш единственный шанс — это война. А ослабление Фолиантов это один из этапов к подготовке большой войны.

Говорила Алисия складно, но мне хватало опыта, чтобы понять в чём меня обманывают. Просто по всему выходило, что Кеннеди прямо-таки святые, которые приведут всех своих граждан к раю на яви.

Конечно сравнение взято библейское, но суть отражает полностью.

— А это что? — спросил я, увидев стальные баллоны, которые были сильно похожи на те, что привозил Ясул.

— Это вампирит, — назвала она название летучего газа, что использовался в моих дирижаблях. — Насколько я знаю, ты его скупаешь сейчас большими партиями.

Я скривился. Лицензию вампиры продавать не захотели, хотя она была мне очень нужна. Производители газа после повышения спроса задрали цены, и теперь дирижабль стоил в полтора раза дороже. И хоть даже с такими ценами я оставался в плюсе, но получив лицензию смог бы сократить расходы в два раза от исходной себестоимости дирижабля.

— А могу я узнать, кто собственник завода по изготовлению этого газа? — спросил я, понадеявшись, что у меня будет время попробовать лично договориться с ним.

— Его имя тебе ничего не даст, — ответила она. — Однако лорд Кеннеди готов стать посредником в переговорах, если ты возьмёшься его омолодить.

— А твой лорд не мелочится! — ответил я. — Он впрямь считает, что его услуги могут стоить один миллион золотых?

Алисия тяжело вздохнула.

— Юный Тьер, — серьёзным тоном сказала она, — впредь, прошу тебя, выражайся более уважительно по отношению к лорду Кеннеди. Я также хочу тебе напомнить, что ты жив лишь только потому, что он заинтересовался тобой. — И видя, что я напрягся от её слов, более мягким тоном добавила. — Ещё он поможет тебе приобрести лицензию на ткань, которой ты покрываешь корпусы своих воздушных шаров.

— Думаю, я и впрямь принял хорошее отношение лорда Кеннеди, как должное, — ответил я. — И его оплата меня вполне устраивает.

Алисия кивнула, и мы продолжили гулять по рынку. Не один раз нам встречались охранники, которых можно было отличить по собакам, следующим с ними. С их помощью служители правопорядка искали лавки, торгующие подпольной кровью. На мой вопрос, что здесь такого, Алисия объяснила, что продаваемая кровь, помимо того, что низкого качества, так ещё добывают её незаконным путём, то есть выкачивают насильно из людей, и в таких случаях редко кого находят живыми. От свидетелей во всем мире привыкли избавляться кардинальным способом.

И я узнал ещё один немаловажный факт. Оказывается, добровольно отданная кровь отличалась от той, что получали носильными способом. Если употреблять первую, то с высокой долей вероятности у ребёнка, родившегося от низших вампиров, будет гораздо меньше реакция на солнце и серебро. Но если те же вампиры будут постоянно употреблять кровь, отнятую насильственным путём, то они сами, как и их потомство, никогда не станут чистокровными.

— Поэтому я и просила тебя отдать мне кровь добровольно, — напомнила мне Алисия про разговор, когда предлагала взамен на кровь позаниматься со мной магией.

— Подожди, но когда мы были у дистрикта, ты взяла кровь, не спрашивая моего разрешения!

— Ярар, я ВЫСШАЯ! — словно мне это должно было что-то сказать воскликнула она. — К тому же кровь светлого никогда не несёт в себе пагубных последствий.

— А у эльфов? — тут же спросил я.

— И у эльфов тоже, — подтвердила она мою догадку.

После этого мы подошли к фруктовой лавке, где Алисия купила нам по опунции. Пока она очищала его, рассказала, что этот фрукт растёт на кактусе. Обрезав фрукт с обеих сторон, она дала мне его попробовать. Когда я жил в Египте пробовал папайи. Так вот, на вкус опунция похожа на папайю с оттенком тыквы. В общем, невпечатлился.

Потом мы проследовали до оружейных лавок. Там я увидел интересное приспособление, которое крепится на запястье. Заметив мой интерес, к нам подошёл продавец оружейной лавки.

— Молодой господин заинтересовался оружием ассасинов?

— Разве это не убийцы из Арабского Халифата? — удивленно спросил я.

— Всё верно. Мой дядя недавно вернулся из долго путешествия, и в той стране он встретил путника, что продал ему этот механизм.

— А дротики к нему есть? — спросил я.

— К сожалению, нет, — ответил продавец. — И поэтому я готов сделать вам небольшую скидку.

— И во сколько ты оцениваешь это? — спросил я.

— В сто золотых.

— Это что, шутка? Накопитель разряжен, лей-линии почти что разрушились. Дротиков нет. По сути это оружие в нерабочем состоянии, и ты на полном серьёзе хочешь его продать за такие большие деньги? — распалялся я. Не став торговаться, я направился в сторону выхода.

— Хорошо, десять золотых! Я отдам его за десять! — жалобно воскликнул продавец.

Я посмотрел на Алисию, и попросил её купить его. Она пожала плечами и молча положила деньги на прилавок, после чего мы покинули лавку.

— Зачем оно тебе? Ты же маг! А это оружие простецов.

— Сказала архимагесса, которая за несколько часов может сравнять любой город с землей.

Алисия усмехнулась.

— Резонно, — произнесла она. — Но почему было не поискать, такое же оружие в лучшем состоянии.

— А тебе где-нибудь такое попадалось? — с надеждой спросил я. Алисия