— Тар?

Момент появление потрепанного отряда двух дворов он как-то пропустил. То, что в темноте клановые бойцы не смогут разобраться с вирмом и понесут потери, он предвидел. Болотный вирм — сложный противник. Не зная особенностей его поведения бороться с ним достаточно трудно.

Во многом именно поэтому он планировал держаться рядом, чтобы присмотреть за Бадрисом и невесть как затесавшимся в отряд Лорсом. Вражда с Лиарой и Медеей — это одно. А к двум молодым неправильно воспитанным остолопам он ненависти не испытывал, зла не желал. Когда все произошло, они были детьми. Глупо требовать с них плату за решения, которые они не принимали и интриги, в которых не участвовали.

Обвинения Бадриса Тара не тронули. Его младший брат станет первым, но не единственным. А вот поведение лаэра Зогна настораживало. Глава клана Вэйр безропотно возглавил один из отрядов, усилив его остатками младшей свиты Красного и Синего дворов.

Тар не сомневался — утром Элай Зогн обвинит его в числе первых. Но то будет утром. А пока что им всем нужно пережить эту долгую ночь. И спасти как можно больше жителей этого проклятого города. Даже если те не оценят их жертв.

Освещая путь факелами, центурии осторожно двинулись к намеченным точкам. Пожары в городе разрастались. А вместе с ними ширилась паника. Фейерверки перестали рвать огнями ночное небо. Кто бы не затеял все это, он начал подчищать хвосты.

Легионеры шли молча, одним своим видом внося хоть немного порядка и покоя в эту беспокойную ночь. Иногда им навстречу попадались горожане, бегущие от ужаса, пирующего на улицах столицы. Но большинство жителей предпочли запереться и забаррикадироваться в своих домах, в надежде на то, что демонические твари не станут их трогать. Расчет не такой глупый… если бы не пламя разгорающихся пожаров.

То и дело на крышах и боковых улицах мелькали уродливые тени. Не рискуя напасть, они отступали, прятались в темноте и начинали осторожно преследовать отряд. Пока царила ночь, они могли себя хоть как-то сдерживать. Но когда взойдет солнце, его злые лучи лишат разума даже самых стойких призванных тварей, делая жажду крови и разрушений невыносимой.

Где-то впереди послышался дикий, особо отчетливый вой.

— Идут! Они идут!

Освещавшие путь легионеры с факелами отступили назад.

— Сомкнуть щиты! — скомандовал центурион шестой центурии, имя которого Тар даже не потрудился узнать. — Первый Всесокрушающий!

— Не стой на нашем пути! — дружно рявкнули легионеры, плотной стеной перегородив улицу.

Больше всего это напоминало волну. Не всесокрушающий девятый вал, а обычную приливную волну, что накатывает на берег, отступает и накатывает вновь. Первыми появились псы. Так называли эту разновидность низких призванных существ, которых с собаками роднили только размеры. Среди них трудно было найти не то что одинаковых, но даже схожих. Двуногие гротескные пародии на людей, четырехногая помесь не пойми кого и многоногие, паукообразные твари. Щупальца, хвосты, когти, зубы, клыки — и одна на всех ненависть! Ненависть существ, насильно вызванных в этот мир, где так много пьянящей, дармовой силы и нескончаемой боли. Они были порождениями нижних планов. Чужаками. Мир знал это. Мстил им, пытаясь избавиться от противоестественной аномалии.

За ними шли более крупные и менее разнообразные твари: несколько многоногих загонщиков, отвратительные на вид, исходящие гноем и сукровицей дети чумы, и даже один бичеватель, появление которого не несло ничего хорошего даже для совершившего ритуал призыва. Высшие сущности нижних планов очень не любят, когда кто-то насильно выдергивает их в реальный мир. Обычно именно призвавший их глупец становиться для них первоочередной целью.

Заметив легионеров, стая низших демонов заволновалась. Даже их зачатков разума хватило, чтобы пересилить обуявшие их чувства из смеси наслаждения, боли, ярости и всепоглощающей ненависти к окружающей, такой непривычной действительности. Они замерли, попятились, не желая становиться на пути этих двуногих. Слишком тех много. Слишком грозными они выглядят.

Бичеватель разразился хриплым, рыкающим то ли смехом, то ли воплем. Псы вздрогнули, взвыли и ринулись вперед.

Тар отточенным годами тренировок движением вскинул меч, взывая к истоку. Ровный взмах, приправленный толикой силы — десятки ледяных копий соткались в воздухе над улицей и упали, пронзая демонических тварей насквозь. Многие пали, корчась на камнях мостовой. Но другие, невзирая на полученные раны, рвались вперед. Тар обрушил на улицу еще одну технику «ледяного дождя» и отступил. Ночь только началась — силы следовало беречь.

Волна уцелевших тварей врезалась в стену щитов. Легионеры отчаянно заработали короткими мечами. Поначалу строй их слегка прогнулся, отступив на пару шагов. Но затем положение выправилось. Более того, чаша весов очень быстро стала клониться в их сторону.

— Вперед! Давим! Давим!

Стена щитов сделала шаг, а за ним еще один.

Без потерь не обошлось. На мостовой вместе с телами порождений нижних планов осталось лежать несколько легионеров.

Всадив целую россыпью ледяных копий в массивную тушу Бичевателя, Тар бросил быстрый взгляд за спину, где держали оборону две контуберии. Порождения нижних планов не знают таких умных слов как стратегия и тактика, но хитрости и коварства им не занимать. Если есть возможность ударить в спину — они ударят.

Подтверждением этому стала появившаяся на крыше тень, похожая сразу на обезьяну и волка.

Меч принца изменил направление движения. В тень на крыше ушло ледяное копье. Но тварь оказалась достаточно внимательна и осторожна, чтобы спрятаться. Счастливо избежавший встречи с техникой, демон разочаровано взревел — его заметили, засада не удалась. Треснула и посыпалась вниз черепица. Демон спрыгнул. Выставил перед собой лапы и бросился вперед. Тар отскочил назад. Черные когти бессильно просвистели в дюйме от его шеи, а тело демона украсила длинная рана, оставленная мечом принца.

Охранявший крепко сжимавшего сигнум сигнелифера центурион зашел на незваного гостя со спины. Как и большинство офицеров, он обладал даром, пусть и слабым. «Огненная стрела» в его исполнении вышла жалкой, не пробив шкуру демона, она только разозлила порождение нижних планов, сделав центуриона новой целью. Острые когти пропороли сталь панциря, словно тот был склеен из бумаги. Центурион покатился по мостовой, скорее оглушенный ударом и падением чем раненый. Добить его демон не успел. Сверкнув серебряной молнией, меч Тара снес ему голову.

Битва закончилась так же внезапно, как и началась. Пока Тар разбирался с напавшим с крыши демоном, легионеры добили раненого бичевателя. Разделались с загонщиками. Без поддержки высших, низшие стали разбегаться, полагаясь на остатки инстинкта самосохранения. Эта добыча не для их когтей и зубов. Город большой, можно найти кого-то другого.

Тар помог встать сбитому с ног центуриону.

— Интендант с меня шкуру спустит, — вздохнул тот, проведя пальцем по оставленным когтями демона дырам в доспехе.

— Лучше сталь, чем шкура.

— И то верно.

— Имя!

— Тар Горон, Ваше Высочество, — несколько неуверенно ответил центурион, словно стеснялся того, что является тезкой Первого принца.

— Я запомню это имя, лар Тар Горон.

Звание «лар» Тар выделил особо. Глаза центуриона радостно вспыхнули. Он хоть и был офицером, но относился к числу младших центурионов и не успел еще получить дворянского звания. А получить таковое не за взятую ступень мастерства или выслугу лет, а вот так, на поле боя да еще из рук принца империи — это честь, о которым многим остается только мечтать.

Хлопнув новоиспеченного лара по плечу, Тар отвернулся, пряча усмешку. Люди… как же легко ими манипулировать. Две когорты — внушительная сила. Сделать эту силу если не лояльной, то хотя бы нейтральной, лишним не будет. Ведь времени у него, как показала эта ночь, больше нет. К вечеру этого дня он станет преступником…

После разгрома крупной стаи, зачистка городских кварталов проходила спокойно. С несколькими попавшимися на пути демонами легионеры разделались без помощи Первого принца. Осмелевшие жители стали выбираться из домов и тушить пожары. На улицах Хагронга постепенно воцарялся если не покой, то хотя бы относительный порядок.

Еще вечером это был небольшой, но довольно уютный, утопающий в зелени дворик, зажатый между двух