Шрифт:
Закладка:
Пожалуй, стоит принять предложение Максона, пусть скажет им, что я обожаю гулять. Мысль о возможности в любой момент выбраться из дворца показалась заманчивой.
– Не понимаю.
Принц подвел меня к скамейке – уже нашей скамейке – и усадил лицом к ярко освещенному дворцу. Сам он уселся к зданию спиной, так что теперь мы смотрели прямо друг на друга. Так было легче разговаривать.
Максон замялся, как будто не мог решить, стоит рассказывать мне об этом или нет, потом набрал в грудь воздуха и все-таки заговорил:
– Возможно, я просто льщу себе, думая, что ради меня стоит идти на определенный риск. Нет, я, конечно, не хочу никого подвергать опасности! Я не совсем точно выразился. Просто… Не знаю. Неужели ты не видишь, чем рискую я сам?
– Э-э… нет. Рядом с тобой близкие, готовые дать тебе совет, а мы все подстраиваем свою жизнь под твое расписание. Твоя жизнь осталась прежней, тогда как наша в одночасье изменилась. Какие у тебя трудности?
Максон был явно ошеломлен.
– Америка, возможно, мои родные и рядом, но представь, как неловко ты себя чувствовала бы, если бы родители наблюдали за твоими попытками в первый раз в жизни пойти на свидание. И не только они, а вся страна! Но хуже всего то, что это и нормальным свиданием-то назвать нельзя! Что же касается того, что вы подстраиваетесь под мое расписание… Когда я не с вами, то разрабатываю военные операции, принимаю законы, крою́ и перекраиваю бюджеты… И все это в одиночку, пока отец наблюдает за тем, как я набиваю шишки, потому что не обладаю его опытом. А когда я неизбежно допускаю ошибки, он идет и исправляет их. И все время, пока я пытаюсь этим заниматься, мои мысли заняты исключительно вами – я имею в виду вас, девушек. Такое количество сразу меня радует и пугает одновременно! – Он то и дело всплескивал руками и ерошил волосы. Я никогда еще не видела, чтобы он столько жестикулировал. – И ты считаешь, что моя жизнь не меняется? Как думаешь, каковы мои шансы найти среди вас свою половинку? Да я буду считать, что мне повезло, если обрету кого-то, способного стать моей спутницей до конца наших дней. А вдруг я уже отправил ее домой, потому что не уловил никакой волшебной искры, которая якобы должна была между нами проскочить? А вдруг она бросит меня при первых же намеках на опасность? А вдруг я вообще никого не найду? Что я тогда буду делать?
Начинал он свою речь гневно и запальчиво, но к концу его вопросы уже не были риторическими. Принц в самом деле не знал, как быть, если среди нас не найдется ни одной хотя бы отдаленно похожей на ту, которую он смог бы полюбить. Впрочем, больше всего Максона заботило другое – вероятность, что ни одна из девушек не полюбит его.
– Вообще-то, думаю, ты найдешь здесь свою половинку. Честно.
– Правда? – с надеждой в голосе спросил он.
– Конечно. – Я положила руку ему на плечо. Казалось, это прикосновение само по себе его приободрило. Интересно, часто ли вообще к нему кто-то просто так прикасался? – Если твоя жизнь, как ты говоришь, перевернулась вверх тормашками, значит суженая должна быть где-то поблизости. Могу сказать по собственному опыту, настоящая любовь обычно случается в самый неподходящий момент. – Я слабо улыбнулась.
Мои слова, похоже, его обрадовали. И меня саму они тоже утешили, потому что я в них верила. И если мне не суждено оказаться вместе с моей половинкой, лучшее, что я могла сделать, – это помочь Максону обрести свою.
– Я очень надеюсь, что вы с Марли найдете общий язык. Она ужасно милая.
Максон странно поморщился:
– Ну да, похоже.
– Что не так? Разве плохо быть милой?
– Нет-нет. Все так. – Вдаваться в подробности он не стал. – Что ты все время высматриваешь? – спросил он неожиданно.
– Что?
– Ты постоянно переводишь взгляд с места на место. Вроде бы меня слушаешь, но такое впечатление, будто при этом что-то ищешь.
А ведь он был прав. На протяжении всей его короткой речи я непроизвольно оглядывала сад, окна и даже сторожевые башни, расположенные вдоль стены. Я медленно, но верно превращалась в параноика.
– Людей… Камеры… – Я покачала головой, вглядываясь во тьму.
– Мы здесь одни. Только у входа стоит охранник.
Максон махнул в сторону одинокого силуэта на фоне дворцовых огней. Он был прав, никто за нами не следил. И в окнах горел свет, но никого видно не было. Я и сама уже успела прийти к такому же выводу, но получить от него подтверждение было приятно.
Я слегка расслабилась.
– Тебе не нравится быть на виду? – спросил он.
– Не слишком. Предпочитаю быть незаметной. Я к этому привыкла, понимаешь?
Палец скользил по замысловатому узору, украшавшему отполированную каменную плиту подо мной. В тот миг отчего-то не хотелось встречаться с принцем взглядом.
– Тебе придется к этому привыкать. Даже когда уедешь отсюда, все равно останешься в центре внимания. Мама до сих пор общается кое с кем из женщин, вместе с которыми принимала участие в Отборе. Их всех до сих пор считают важными персонами.
– Вот спасибо, – простонала я. – Только этого еще не хватало.
Вид у Максона сделался виноватый. Вот и очередное напоминание о том, чего это дурацкое состязание мне стоило и как бесповоротно изменился привычный мир. Это казалось нечестным.
Впрочем, не стоит вываливать все на Максона. Он был точно такой же жертвой, как и мы сами, хотя и в несколько ином смысле. Я вздохнула и снова посмотрела на него. На его лице была написана решимость.
– Америка, ты позволишь задать один личный вопрос?
– Возможно, – уклончиво ответила я.
Он невесело улыбнулся:
– Просто… В общем, я вижу, что тебе здесь совсем не нравится. Тебе не нравятся здешние правила, соревнование, одежда и… А, нет, еда тебе нравится. – Он улыбнулся. Я тоже. – Ты скучаешь по дому и по родным… И подозреваю, не только по ним. Все чувства написаны у тебя на лице большими буквами.
– Ну да. – Я закатила глаза. – Знаю.
– При этом ты предпочитаешь мучиться и страдать от тоски по дому, вместо того чтобы вернуться. Почему?
В горле встал ком, и я сглотнула его.
– Я не страдаю… И ты знаешь почему.
– Иногда вид у тебя вполне нормальный. Я вижу, как ты улыбаешься, когда разговариваешь с другими девушками, и за едой выглядишь очень даже довольной. Что
